Название: Фанфик по ролевой игре Автор: Nemon ...ВЕРНУТЬСЯ НАЗАД День третий Ранним утром, когда на улицах стали появляться первые прохожие, на площадь въехала карета. Из нее быстро выскочила юная девушка в белом платье и вышел мужчина. Девушка огляделась вокруг, зевнула, прикрыв рот ладонью, и обернулась к своему спутнику. - Надо Вам сказать, Эрик, я давно так приятно не проводила время. Надеюсь отплатить Вам в скором времени той же монетой... - Я тоже благодарю Вас за составленную компанию. Мне было приятно находиться рядом с Вами, - учтиво произнес он. - Однако, вам пора. И Вам стоило бы подумать о том, что скажете Антуанетте по поводу своего возвращения в такой ранний час. Приготовьтесь выслушать порцию наставлений и сетований на нравы нынешней молодежи, - Эрик улыбнулся. - До свидания, Блэки. - Подождите! - она схватила за руку уже уходящего мужчину. - Я не буду жить у мадам Жири. Я только сейчас это решила. Вы сами сказали, что у меня достаточно денег... поэтому я остановлюсь в отеле... - Блэки не отпускала его руку. - Мне было очень хорошо с Вами... очень хорошо. И если когда-нибудь что-нибудь Вам понадобится, если возникнет какая проблема, то... у вас в моем лице есть верный друг... знайте, что бы ни случилось, - она замялась, внезапно смутившись. - Эрик, мы встретимся ещё, я это точно знаю. Теперь моя очередь водить Вас в ресторан, поняли? Как только поселюсь в гостинице, я уведомлю об этом мадам Жири. Мне все равно нужно отблагодарить эту женщину... Эрик, будьте осторожны и не пейте больше, - девушка хитро подмигнула. - А то еще убьете кого ненароком... До свидания! - она сжала его руку и задержала в своих ладонях, а потом быстро ушла. Упорхнула, как маленькая белая птичка. ххх Он вернулся к себе. Скинул теплый плащ и, не снимая своего парадного одеяния, прошел на кухню. Сварил крепчайший кофе. Сел к столу и глубоко задумался. Необычный выдался день. Вернее, его окончание. Эрик вспомнил, как они с Блэки разговаривали, сидя в отдельном кабинете первоклассного ресторана. Вышколенный официант принес заказ и тихо исчез, когда он попросил его "не мешать конфиденциальному разговору". За беседой они провели несколько часов, попутно воздав должное мастерству шеф-повара. Он больше молчал и слушал милую болтовню девушки. Было что-то очень трогательное в том, как она рассказывала о своей жизни, о впечатлениях, полученных в многочисленных путешествиях по миру. Несколько раз он невольно восхитился ее наблюдениям и точным характеристикам, которые Блэки, не скупясь, раздавала встреченным ею людям. С ней было... хорошо. И еще - легко. Совсем не так, как с Кристиной, в обществе которой он всегда превращался в безвольного, жалкого человека. Безответная любовь к которой сделала его слабым. Но в то же время многому научила и многое открыла. Эрик вспомнил свою недавнюю встречу с мадемуазель Даэ. Зачем он потревожил ее? Зачем попросил Блэки устроить их рандеву? Ведь он знал, что ничего путного из затеи не выйдет. Разумного объяснения его порыву не было. Он всего лишь хотел увидеть Кристину. С того момента, как она сделала свой выбор и ушла с Раулем, в нем будто что-то сломалось. Все его прежние устремления, мечты и надежды были уничтожены. Кристина ушла, не сказав, что ему делать дальше. Сам он не мог найти ответ на этот вопрос. Жизнь в одночасье потеряла смысл. Кристина не любила его. Он увидел это так отчетливо, словно слова "я не люблю тебя" были выжжены на ее лице. Она жалела его. Еще недавно только за эту жалость он был готов отдать многое, если не все. Но теперь ее жалость унижала. Эрик предпочел бы, чтобы Кристина его ненавидела. Ненависть - сильное чувство, сродни любви, только со знаком "минус". Она способна вызывать эмоции, тогда как жалость к тебе не дает ничего, кроме сознания собственной ущербности. К горечи, которую он испытывал, примешивалось раздражение. Кристина ушла к мальчишке де Шаньи. Чем он лучше его, Эрика? Только тем, что богат и имеет смазливую мордашку. Но он не сможет дать своей будущей жене ничего, что она заслуживает и что должна получить от жизни. Рауль угробит ее талант. Талант, которому он, ее учитель, дал расцвести. Эрику было больно сознавать, что его ювелирный труд пойдет прахом. Виконт заставит Кристину покинуть Оперу - это было ясно как день. В кругу, к которому он принадлежал, слова "актриса" и "певица" были почти ругательными. Но что было хуже всего для Эрика - он не мог вмешаться и что-либо изменить в жизни Кристины. Своим выбором она отсекла, отрезала его от себя. И можно сколь угодно долго беситься, сходить с ума от ревности и отчаяния, но факт остается фактом: он не нужен Кристине и для него в ее мире нет места. Может быть, именно от сознания этого он так безобразно напился вчера. Ему хотелось залить горе, довести себя до полного бесчувствия, чтобы ни одна мысль не возникла в затуманенном алкоголем разуме. Ему почти удалось оглушить себя спиртным. Если бы не эта девочка. Мысли Эрика снова вернулись к Блэки. При воспоминании о ней он улыбнулся. Представил себе ее вздернутый нос и задорную улыбку. Угораздило же ее оказаться рядом с ним в тот момент, когда он сам себе был противен и омерзителен. Какого черта она захотела помочь? Для него до сих пор оставалось загадкой, как девушке удалось переложить его пьяное бесчувственное тело из кресла на диван (совсем как трудяга-муравей, несущий на себе большую толстую гусеницу, подумал он и усмехнулся сравнению). А он, обнаружив самоуправство, был вне себя от ярости. Он сделал ей больно. Наверняка ее плечи сейчас в синяках. Печально, что он настолько потерял над собой контроль. В таком состоянии, в котором он пребывал, он мог легко ударить ее. Безмозглый кретин. Ему хотелось загладить свою вину перед Блэки. Поэтому он и пригласил ее сначала на прогулку, а потом в ресторан. Ему и правда было хорошо с ней. Так хотелось ощущать рядом с собой человеческое тепло, слышать чью-то речь. Это помогало не думать о том, что произошло в гримерной Кристины. Это помогало не думать о НЕЙ. Эгоистичное желание себялюбца. Пусть так. Но ведь он никогда не был альтруистом. Разве нет? ххх Несмотря на чрезмерно насыщенный событиями вчерашний день, мадам Жири проснулась совершенно отдохнувшей. Блэки не было, но что-то подсказывало ей, что с девушкой все в порядке. Антуанетта привыкла доверять Эрику и, вспоминая вчерашний вечер, понимала, что история в подвалах закончилась примирением. Мадам вошла в кухню, спустя несколько минут по комнатам разнесся сладковатый аромат кофе. Ожидая дочь к завтраку, Антуанетта пыталась распланировать сегодняшний день. В одиннадцать предстояло провести репетицию... Затем еще в час, в три и в пять. К семи она будет совершенно свободна. Можно будет заняться домашними делами... или навестить кого-нибудь из знакомых. - Привет, - Мэг, еще не до конца проснувшаяся, устроилась на ближайшем стуле. - Мне такая ерунда снилась, ты себе не представляешь. Надеюсь, у тебя или у папы никакой сестры не было? - девушка озорно улыбнулась. Мадам Жири улыбнулась в ответ. - Были, дорогая, были. Но всех моих сестер и братьев ты знаешь, - Антуанетта немного помолчала. - Может, нам навестить сегодня дядю Жозефа? После семи я свободна. Конечно, при условии, что не будет никаких сюрпризов, как вчера. Окончив завтрак, Антуанетта переоделась и направилась в репетиционный зал. На пороге она окликнула Мэг. - Не опаздывай на репетицию! - Ни за что, - улыбнулась Мэг. - Терпсихора не любит дилетантов, верно? - Верно! - Антуанетта подмигнула дочери и скрылась за дверью. ххх ...Блэки буквально выпорхнула из Оперы, вприпрыжку сбежала по ступенькам и оказалась на пустынной площади. Она повернулась лицом к театру и, обняв себя руками, звонко и радостно рассмеялась. И ничего, что плечи болели от любого прикосновения - она была по-настоящему счастлива и радовалась, сама не понимая, чему именно. Просто у неё было очень хорошее настроение. Она провела эту ночь как нельзя лучше. Разговор у них с Эриком получился легким, совсем не натянутым, даже приятельским, они болтали о какой-то чепухе… В общем, все было как нельзя лучше. Так хорошо, как давно, слишком давно не было. Блэки смеялась и оттого, что ей ужасно нравился Эрик, и еще потому, что он был таким славным и таким странным… Да, ей было очень хорошо! Ей предстояло зайти в банк и к портному, и везде она стала первой посетительницей, которую провожали удивленными взглядами. Что ж, иногда возраст очень даже помеха, особенно при ведении серьезных дел. Банкир, выпучив глаза от удивления, нашел на её счету – о, Боже! - 500 тысяч франков. Заикаясь на каждом слове, он бормотал ей что-то, отсчитывая деньги. Она сняла сто тысяч и тут же отправилась к портнихе. Какая-то сонная молодая дуреха стала снимать с неё мерки и охнула, увидев её плечи. Блэки изловчилась и взглянула на себя в зеркало – её украшали десять небольших темно-синих синяков… Да…Вот тебе и Эрик, вот тебе и Призрак Оперы. Портниха не спросила, откуда эти отметины, ей было не положено задавать подобные вопросы клиентам, зато она как-то сразу встрепенулась и стала делать свою работу живее. Затем Блэки зашла в магазин готового платья и купила себе на первое время, пока портниха шьет одежду, несколько очаровательных нарядов; выбрала шляпки, сумочки и прочие безделушки, милые женскому сердцу. Она провела утреннее время с пользой и удовольствием. Выяснив у кучера, какой отель считается лучшим в городе, она приказала везти её в «Ритц», где сняла один из самых дорогих номеров - в четыре комнаты, с огромной двуспальной кроватью, вместительным гардеробом и замечательным туалетным столиком… Она въехала в свой номер с шумом, гамом и весельем, пользуясь услугами четырех лакеев, тащивших её платья, сумочки, картонки со шляпками, а также охапку книг и милый чемоданчик, набитый бельем. Один из них нес огромный букет нежно-розовых роз и красивую вазу, найденную в антикварном магазине… Да, Блэки многое успела за утро. Разместив все свои вещи, что заняло около часа, девушка в изнеможении плюхнулась на кровать, утонув в шелке покрывала. Да, все было так хорошо, так здорово и так счастливо…Только бы это продолжалось подольше! - Что, опять собралась закрутить роман? – раздался вдруг рядом с нею насмешливый голос. Блэки вскочила. Прямо посреди комнаты стоял молодой человек в военной форме времен Николая Первого, одной рукой зажав пузатый самовар, а другой - бутылку ирландского виски и книгу в темно-зеленой обложке. - Александр! – радостно воскликнула девушка и быстро освободила юношу от книги и бутылки. Тот шумно водрузил самовар на стол, чуть не разбив при этом висевшее рядом зеркало. Блэки бросилась ему на шею и отцепилась только после того, как оставила на губах юноши долгий и крепкий поцелуй. Потом они оба рассмеялись, глядя друг на друга. А затем снова обнялись. - Александр, как же мне тебя не хватало! Как здорово! В Вашингтоне ты был едва слышен, а сейчас словно живой! - Адри, Адри! – со смехом повторял юноша. - Как же я рад тебя увидеть! - А это что? – Блэки живо схватила со стола книжку. - О! «Мастер и Маргарита»! - Только что вышла в печать, - с гордостью произнес Александр. - Только не забудь, как прочтешь, сжечь ее, а то мало ли, что подумают… Её же не написали ещё… Блэки рассмеялась. - Ты останешься? – она посмотрела на него. - Я сделаю чай, варенье есть… как в России! - Нет! Нет, прости. Мне надо идти. - Ох! Ты зашел ко мне, только чтобы занести самовар и подразнить своим присутствием? – с наигранным возмущением заявила она. - Конечно нет! – он улыбнулся. - Ещё я хотел спросить, что ты намерена делать с этим несчастным уродцем. - Он не уродец, а Эрик! – фыркнула девушка. - И, между прочим, очень хороший. Вот, смотри, - она оголила плечо и показала синяки. - И это всего за два дня знакомства! - Да я все видел… - И не вступился за даму?! – шутливо пожурила она. - Подсматривал? Как не стыдно! - И нравится тебе этот Эрик? - Мне? - она замялась. - Да не то, чтобы… Юноша внезапно вздрогнул. - Мне пора! Я зайду опять! – быстро проговорил он и, поцеловав девушку на прощание, исчез так же внезапно, как и появился. - Вот так всегда, - вздохнула она. - Только я начала, как он… В коридоре послышались голоса. Кто-то громко кого-то отчитывал… Один голос – женский и очень рассерженный - был очень знакомым. Блэки выглянула в коридор. - Никс!!! – наверное, все люди в отеле услышали ее радостный вопль. ххх ...Никс проснулась с головной болью. Просторный платяной шкаф уже был заполнен вещами - за ночь мелкие черти постарались и перетаскали половину ее гардероба в Париж. Она облачилась в мужской костюм и спустилась вниз, чтобы взять газету и посмотреть, как обстоят дела утром. Метрдотель заприметил странного и выглядевшего усталым юношу еще на лестнице. Тот исчез в вестибюле, потом вернулся к лестнице с парой газет в руке. Очередной жиголо у какой-нибудь богатой дамы, поселившейся в отеле? Во всяком случае, он не регистрировался, так что... - Простите, месье... - резкий голос вывел Никс из раздумий. Договорить мужчине она не дала, тяжело вздохнула и повернулась к нему, глядя как можно надменнее. - Если у вас плохое зрение, сударь, наденьте очки. - О, простите, леди... - пролепетал донельзя сконфуженный метрдотель. - Да, и еще. Если ваши горничные планируют вывести меня из себя, то у них это хорошо выходит, - прошипела Никс, едва сдерживаясь, чтобы не сорваться на крик. Все эти бестолковые людишки действовали на чувствительную нервную систему демоницы самым негативным образом. От окончательного позора метрдотеля спас радостный крик. Никс обернулась, вскинула брови и не удержалась от улыбки: - Блэки! Вот так встреча! - Вот уж не чаяла вас здесь увидеть! - девушка вышла в коридор, оставив дверь своего номера приоткрытой. - Впрочем, где ещё могла поселиться такая дама, как Вы, если не в самом дорогом отеле города! - она радостно рассмеялась. - А платье Ваше я сдала в починку и чистку, так что через некоторое время оно вернется в первозданном виде... - Блэки понизила голос и заговорщицки зашептала. - А что Вы делали вчера в Опере? Расскажите... Пойдемте ко мне... Ах, Вы бы знали... если бы Вы знали, КАК я провела вчера день... Никс, напоследок просверлив взглядом еще одну дырку в метрдотеле, направилась вслед за Блэки в ее номер. - Платье можешь оставить себе. Все равно я белое не ношу, потому что выгляжу в нем, как привидение, - Никс состроила "привиденческую" гримаску. - А в Опере я прикидывала, сколько потратить денег. Видишь ли, мне всегда хотелось власти, вот я и решила податься в меценаты... - она улыбнулась. - Кстати, Блэки, не надо ко мне на "вы". Я вижу, что это мне стоит быть с Вами повежливее, - Никс на секунду прикрыла глаза, с удовлетворением отметив, что головная боль прошла. - Ну-с, мадемуазель, и КАК же прошел вчерашний день? - сделав большие глаза, поинтересовалась демоница. -О-о-о... - протянула Блэки и жестом пригласила женщину занять рядом стоящее кресло. - О-о-о... Это было, это было... весело! Никс, неужели Вы... ты... смогла слушать его музыку и ни разу не поговорить с ним лично, ни разу даже не выдать своего присутствия? Какая любовь к музыке... Но все-таки я предпочла бы самого Эрика, нежели его таланты, - она улыбнулась своим воспоминаниям, потом вздохнула и пересказала события вчерашнего вечера и ночи, лишь немного смягчив ярость Эрика. О том, что тот оставил на ее плечах синяки, девушка предусмотрительно промолчала. - Мы с ним провели всю ночь в ресторане, болтая о какой-то несусветной чепухе. Я, кажется, развлекала его наименее ужасными подробностями своей жизни... Мне вроде бы немного удалось отвлечь его от этой Кристины... Нет, что за девушка, что за девушка! Понятное дело, что он в нее влюбился... Вы её видели? Такая хрупкая, тонкая, как лилия... Красивая... - не без зависти заметила она, - и такая... Я совсем ее не знаю, но она такая холодная, а он... В общем, они - полные противоположности. Но я не имею права об этом говорить! - заметила она словно сама себе. - Все прошло замечательно, день закончился нашим с Эриком примирением... А ты... Неужели в меценаты? Значит, будешь крутить директорами, как хочешь? Ты же почти купила Оперу! - Да, я решила в кои-то веки потратить деньги на что-то стоящее и... возвышенное. Наверное, моя судьба - быть кукловодом, - Никс закинула ногу на ногу, постучала пальцами по подлокотникам кресла. - Видишь ли, я не показывалась в подвалах до позавчерашнего дня не потому, что люблю музыку. Когда я впервые ее услышала, то захотела познакомиться с автором, поговорить с ним... А потом внимательней присмотрелась к нему - и не стала. Одиночество... одиночество всегда чувствует другое одиночество. И мне показалось, что вторгаться в жизнь этого человека будет как-то... неправильно, жестоко... - впервые Никс, при всем ее безупречном владении французским, не хватало слов. - Поэтому я просто стояла в стороне и ждала неизвестно чего, - она сцепила пальцы рук, чтобы Блэки не заметила их нервной дрожи. - Люди всегда боятся тех, кто сильнее их. Боятся и, одновременно, презирают. А как только они видят слабину, то стремятся тут же раздавить, унизить того, кто сильнее, хотя все равно боятся. Такова человеческая натура, с этим ничего не поделаешь. Увы, я все это знаю по собственному горькому опыту. А Кристина... Да, она действительно красива, - последнюю фразу Никс произнесла с ноткой зависти: она сама обладала внешностью необычной, но красавицей ее назвать было трудно. - Но Кристина - такой же обычный человек, как и все. Она запуталась, испугалась и убежала. В сущности, она еще так молода! Чего можно было ожидать от нее? Вопрос был явно риторическим. Повисла неловкая пауза. Наконец, Никс вновь вернула на лицо обычное, чуть ехидное выражение. - Я намерена вновь повидаться с дирекцией Оперы. Кукловоду пора начать дергать за веревочки. Не хочешь сопроводить меня? - дурацкая мысль, пришедшая в голову, заставила демоницу улыбнуться. - Ты похожа на мою бабушку. Могла бы сойти за мою младшую сестру. Впрочем, о чем я... - она отмахнулась, не переставая улыбаться. - На бабушку? - рассмеялась Блэки. - Знаю, ты хочешь сказать, что я - зануда. Но вся проблема в том, что, как ты выразилась, по внешности я гожусь тебе в младшие сестры, но по впечатлениям и опыту... Лучше и не считать... - она присвистнула. - В Оперу? Видимо, это здание становится моим домом... Я с удовольствием буду тебя сопровождать. Можешь представить меня директорам как своего поверенного, - рассмеялась она и быстро вернулась к прежней теме. - Ага, Кристина испугалась... И я тоже испугалась, когда он на меня ка-а-ак заорет! - она сопроводила слова бурной жестикуляцией, но на лице была улыбка, словно Блэки вспоминала что-то невероятно приятное. - Сначала я разозлилась, затем мне стало очень обидно и, наконец, стало ужасно жалко и его, и себя... Вот ты говоришь - не вмешиваться в одиночество. Я этого не понимаю. Как можно не вмешиваться в одиночество? Это состояние, противоречащее человеческой природе. Оно не должно сопровождать человека на его жизненном пути... Одиночество нужно безжалостно убивать, пусть даже насильно... Все-таки легче, когда рядом с тобой есть хоть кто-нибудь... Вот поэтому я от Эрика не отстала и надеюсь, очень надеюсь, что хотя бы чуть-чуть сделала ему приятное... хотя бы рассмешила его своей глупой болтовней... Так ты приглашала меня в Оперу? ххх Неслышная и невидимая тень пробралась в дом Эрика, проскользнула в его гостиную и только потом обратилась в молодого человека - Блэки бы узнала в нём Александра. Юноша положил на столик между двух кресел газету и забормотал, словно разговаривая сам с собой: - Я знаю, так нельзя, нельзя... Что? Зачем? Не волнуйтесь, она сейчас же исчезнет, а он решит, что это ему привиделось... За что? Да, я его ненавижу... Нет, вы же прекрасно знаете, во что он превратит её жизнь... Да, я хочу над ним посмеяться... Замечательно, замечательно... Вот так... Он увидел около столика осколки бокала и слегка поддел их ногой - раздался звон стекла, который наверняка был слышен во всем доме. Потом Александр сел в одно из кресел и стал ждать - он прекрасно знал, что хозяин дома не может его увидеть. Газета, которую он принес, лежала на столике и словно ждала, чтобы её прочли. Она была раскрыта на третьей странице, которую целиком занимала одна статья: "Похищение во время карнавала". Была также и большая фотография, на которой была девушка, не узнать в которой Блэки было нельзя. Но самое удивительное в газете было то, что остальные статьи в были нечитабельными - буквы словно размыло водой, остались только эта статья и дата - февраль 1904 года. Материал о таинственной пропаже молодой девушки, проживавшей в Венеции. Вкратце дело заключалось в том, что она пошла на прогулку со своим будущим мужем. Больше ее никто не видел. Жених обнаружился через два дня на одном из островов, полностью потерявший память... Были приведены доводы различных специалистов, опубликованы результаты расследования. Все склонялись к выводу, что случившееся - простое похищение. Правда, непонятна была цель - выкупа у богатой семьи так никто и не потребовал. Восемнадцатилетняя девушка исчезла. ххх Внимание Эрика привлек звон стекла. "Люсси, наверное. Опять что-нибудь разбила", - решил Эрик. Он несколько раз позвал кошку по имени, но та не прибежала. Это обстоятельство его насторожило. Неужели в дом забрался посторонний? После событий, которые произошли здесь несколько дней назад, это было вполне реально. К тому же, он пока не привел ловушки в готовность. Эрик осторожно вошел в гостиную и осмотрелся. Комната была пуста. На полу валялись осколки разбитого им бокала, а на столе лежала кем-то забытая газета. Он медленно приблизился и ошарашено замер. С портрета над одним из материалов на него смотрела... Блэки. Что случилось? Он схватил газету и быстро прочел статью. Потом перевел взгляд на дату выпуска номера и вздрогнул: "февраль 1904 года". Может быть, газета - подделка? Эрик повертел ее в руках, зачем-то принюхался к типографской краске. Технология производства этого номера явно отличалась от принятых в парижских типографиях стандартов. Другие шрифты, более четкие иллюстрации, иное качество бумаги. С этой газетой явно было что-то не то. Разум отказывался принимать полученную информацию. Ведь если предположить, что газета - не фальсификация, то это означало... это означало... что ее занесло из... будущего! А похищенная в Венеции девушка, в которой он узнал Блэки, вообще еще не родилась! Но это было невозможно: он знал, что мадемуазель сейчас занимает один из номеров в дорогом парижском отеле и прекрасно себя чувствует в свои замечательные 18 лет. Да, ей 18 лет, хотя выглядит она чуть моложе своего возраста. Он вспомнил рассказы Блэки о том, что она умеет путешествовать во времени. Неужели то, что он принял за милую болтовню юной особы, которая своими историями хотела произвести впечатление на собеседника, на самом деле является правдой? Да нет, этого не может быть. Ерунда какая... Перемещение во времени - это из области фантазий. Оставалось ответить еще на один вопрос: каким образом газета, датированная 1904 годом, очутилась в его гостиной? Еще полчаса назад ее на столе не было. Эрик это точно помнил. Он обошел дом, пообещав себе придушить всякого, кто посмел над ним так насмехаться. Но никаких следов пребывания незваных гостей он не обнаружил. В доме никого не было. Эрик вернулся в гостиную. Еще раз просмотрел газету. Опустившись в кресло, задумался. Можно было сделать вид, что ничего необычного не произошло. Мало ли, что в жизни случается? Может, у него снова начались галлюцинации? Ведь привиделось же ему говорящее зеркало? А можно попытаться доискаться до истины. Происшедшее было интригующе необъяснимо и возбуждало его интерес. И помочь ему найти ответы на возникшие вопросы мог только один человек. Девушка, портрет которой был опубликован в газете из будущего. Блэки. Вечером стоило нанести ей визит. ххх Александр со злорадством наблюдал за реакцией Эрика. Очень, очень хорошо... Проделаем ещё несколько фокусов... Он встал с кресла и взял газету. Эрик увидел, как листы бумаги сами собой поднялись в воздух и зависли у него перед носом. Эрик вытянул руку. Александр только усмехнулся. Ну до чего приятно иногда быть бесплотным! Потом он спрятал газету в свою военную форму и она исчезла из поля зрения Эрика. - Я бы всё отдал, чтобы увидеть сейчас твое лицо! - язвительно произнес юноша и протянул руку к маске Эрика. Внезапно его глаза приобрели испуганное выражение, и он быстро залепетал, словно разговаривая с кем-то: - Да, да... Простите... Это же... всего лишь... всего лишь шутка... да, я знаю... умоляю, извините... Эрик не мог его слышать. Александр бросил ещё один взгляд на мужчину в маске и исчез, прихватив с собой удивительную газету. - Что, черт побери, происходит?! - не удержался от восклицания Эрик. Он протер глаза. Газеты не было. Скверно, скверно... Неужели и это была галлюцинация? Не хотелось бы думать, что он пал жертвой психической болезни. Да нет же! Он отчетливо видел портрет Блэки, держал газету в руках. Эрик прошелся по комнате. За последние несколько дней произошло много странного и необъяснимого. Все эти женщины у него в подвале, зеркало, вдруг заговорившее на великолепном французском языке, наконец, эта девушка - Блэки. Вот уже кто был воплощенной странностью! В ней было не так абсолютно все - поведение, манера общаться, ее рассказы, реакция на его уродство, потом эта нелепая забота... Ему обязательно нужно навестить ее сегодня. Скажем, часов в семь или восемь вечера. Необходимо задать ей несколько вопросов. И от ее ответов зависит, стоит ли ему считать себя сумасшедшим или немного погодить с диагнозом. Зеркало наблюдало за своим хозяином, раздумывая, вмешиваться или нет. Эрик казался таким несчастным и потерянным. Всю жизнь он называл себя Призраком, а теперь, когда сам столкнулся с чертовщиной, чувствовал себя не совсем уверенно. - Да, Эрик, газета была. Это не плод твоей фантазии. И принес ее некто, кого даже я не могу видеть. Он, она, оно? Кто бы это ни был, он не отражается в зеркале. ххх В 11 часов утра по на площади остановился экипаж, из которого выскочил красивый темноволосый итальянец. Он жестом подозвал уличного мальчишку, кинул ему несколько монет и молча указал на багаж, который нужно было доставить... доставить... куда? Он призадумался и указал на главный вход Гранд Опера. Щелкнув пальцами молодой человек развернулся и, картинно опираясь на трость, поспешил в здание. ххх Андре с победоносным видом расхаживал по кабинету: вчерашний день принёс всего одну хорошую весть, но зато КАКУЮ - у Оперы есть новый покровитель, а лучше этого и придумать нельзя! ххх Сандра Ривелли проснулась рано, вернее, она совсем не спала. Всю ночь она обдумывала то, что будет делать завтра. Она поселилась в одной из комнат для гостей в Опере, которых в здании было достаточно. Утром Сандра надела новое платье и первым делом направилась в кабинет директоров. Она хорошо всё продумала: если её план сработает, то она одних выстрелом убьет даже не двух, а сразу трёх зайцев! В кабинете оказался только месье Андре. Сандра не хотела с ним вновь ссориться, поэтому она вежливо поздоровалась. - Доброе утро, месье Андре. Вы мне не подскажите, когда придёт мой дядя? У меня к Вам одно очень важное и безотлагательное дело! Девушка многозначительно посмотрела на директора. Тот вежливо поклонился. - Хм... дело... - он даже представить себе не мог, что за дело может быть у этой девицы к директорам Оперы. - Месье Фирмен скоро придёт, и вы можете подождать его здесь. Присаживайтесь! - он указал на большое кресло у окна, а сам расположился за столом, попыхивая сигарой и внимательно разглядывая посетительницу. Сандра опустилась в кресло. - Благодарю Вас. "Похоже, он сомневается, что я могу им предложить что-то стоящее. Раз так, они у меня увидят сладкую жизнь!" - она покрепче сжала сумочку, в которой сейчас лежала печать Призрака. - Как прошла Ваша вчерашняя встреча? Дядюшка говорил, что она очень важна. Андре решил быть осторожнее, его разговорчивость вчера доставила ему вчера достаточно хлопот. Он не хотел снова повторять ошибок. - Неплохо... Вчера мы были несколько... хм... утомлены. Я забыл осведомиться, как и где Вы устроились. Сандра внимательно взглянула на месье Андре. "Он явно мне не доверяет и потому ничего не расскажет. Но он простак, и выудить информацию из него не составит большого труда..." - она улыбнулась своим мыслям. - Я остановилась в одной из комнат для гостей. Там довольно мило, я не жалуюсь. Скажите, ведь с момента пожара Опера ещё не давала представлений? Как скоро они будут возобновлены? Ведь содержать такое огромное здание - большая ответственность, да и деньги нужны. Я думаю, у Вас хороший меценат, раз Вы пока готовы нести убытки... "Она племянница Фирмена... Видимо, намеревается остаться здесь надолго, так что не будет ничего плохого в том, если я ей немножко расскажу об Опере... Раз уж ей так интересно. К тому же, девушка с таким взглядом всё равно рано или поздно сама всё выудит", - подумал директор про себя, а вслух произнес: - В данный момент мы восстанавливаем несколько спектаклей из нашего прежнего репертуара и готовим новую постановку, которая обещает стать сенсационной! В ней мы собрали всех знаменитостей нашей труппы. - О, как интересно! И много их? Не сочтите за наглость, но ещё вчера я слышала, как Вы говорили, что с примой просто беда. Но, возможно, это всё временные трудности? Постановка наверняка будет успешной... - Сандра помолчала. - А вы знаете, месье, я ведь не просто так приехала в театр. Мой бывший директор говорил, что у меня прекрасный голос. Он также считал, что я неплохой педагог. Он написал Вам письмо, в котором дал мне рекомендацию. Она встала и передала письмо мсье Андре. - Так вот, я подумала, что, возможно, Опере понадобится человек, который не только может выступать и петь, но который умеет еще и давать небольшие уроки. Так же я могу быть полезна, если, например, КТО-ТО (она сделала ударение на этом слове) не сможет петь. То есть я могу стать дублершей. Как вы смотрите на моё предложение? - Хм... посмотрим... - Андре не собирался скрывать, что относиться к девушке серьёзно не намерен. Он быстро пробежал глазами письмо, а потом прочел ещё раз. - Мадемуазель... - он заглянул в письмо, - ... Ривелли, я счастлив приветствовать Вас в нашем театре. Меццо-сопрано - это большая редкость. Вам впору петь Кармен! - пошутил он. - Полагаю, месье Рейе с радостью Вас прослушает. Вы уж простите, но без этой формальной процедуры мы ничего не сможем Вам предложить. Сандра обворожительно улыбнулась - Конечно. Я с радостью пройду прослушивание. Только скажите, когда и где я смогу встретиться с месье Рейе? Как я поняла, это ваш дирижер, - Сандра вообще-то пришла к директорам не за этим, но раз ей предоставилась такая возможность... Почему бы и нет? "А насчет того, что мне впору петь Кармен... тут он совершенно прав. И это не шутки. Никто и ничто не остановит меня", - подумала она. - Да, вы правы. Месье Рейе - это наш дирижер. Сейчас его позовут, он уже должен быть здесь, - Андре позвонил в колокольчик и приказал вошедшему мальчику пригласить дирижера в директорскую. В кабинет вошел месье Фирмен. - Прости, Андре, я опоз... - он увидел Сандру. - Здравствуйте, мадемуазель Ривелли, - холодно обратился он к племяннице. - Доброе утро, дядюшка, - Сандра присела в поклоне. - У меня к Вам и месье Андре есть дело, - и она очень внимательно посмотрела на обоих директоров. ххх Войдя в Оперу, Алехандро Пьянджи не встретил ни души. Пустое величественное здание захватывало дух, а знакомый с детства запах кулис позволял чувствовать себя как дома. Сделав глубокий вдох, молодой человек направился к большой лестнице. Он с удовольствием поднимался по ступенькам, словно каждая из них вела его к блистательной карьере. Впрочем, все может быть... Следуя логике расположения комнат и кабинетов, Алехандро без труда нашел дверь с надписью "Дирекция". И, манерно перехватив трость, несколько раз постучал. Не дожидаясь ответа, он шагнул внутрь. - Господа, позвольте представиться. Алехандро Пьянджи, прибыл из Италии по делам брата, - итальянец снял шляпу. - О, мадемуазель, позвольте представиться, Алехандро Пиянджи, оперный певец из солнечной Италии. - Он изящно приложился к руке сеньориты, тщательно изучая глаза юной особы. Похоже, он снова влюблен. - Господа, я получил ваше письмо о несчастном случае, случившемся с моим братом. Простите и мою задержку, так уж получилось, - он картинно развел руками. - Но теперь я здесь и хотел бы узнать о подробностях происшедшего. - Рада познакомиться месье, - сказала Сандра. - Как я рада, что встретила Вас здесь! Ведь я тоже из Италии... Соболезную вам. Смерть Вашего брата была такой необычной... это ужасный удар! Сандра посмотрела в глаза Алехандро. Он был немного ее старше, имел крепкое телосложение и красивое лицо. В общем, он мог бы стать неплохой кандидатурой на роль ее нового возлюбленного. "Как жаль, что пока романы не входят в мои планы, но... почему бы и нет? Это ничему не помешает", - и она располагающе улыбнулась итальянцу. - Мы Вас уже очень давно ждали, месье! - Андре подлетел к молодому человеку и крепко пожал ему руку. - Прошу Вас, проходите, присаживайтесь! Раздался резкий стук и дверь снова распахнулась, явив взорам собравшихся возмущенного до предела дирижера. - Месье Андре! Я РЕПЕТИРУЮ!!! Меня нельзя отрывать от репетиции! - Месье Рейе, репетиция начинается в 12.00, а пока я хотел бы попросить Вас прослушать эту молодую особу, если Вы не против, конечно! - Но... но... - дирижёр обречённо махнул рукой. - Ладно, нам лучше пройти в одну из репетиционных комнат. Сандра с готовностью отправилась за месье Рейе. Она знала, что удача улыбнется ей, и ее примут в труппу Оперы. Во-первых, у неё был талант. Во-вторых, она могла уговорить кого угодно. В-третьих, месье Рейе ещё не знал, кем она приходится месье Фирмену. Стоит ему сказать, что она - племянница директора Гранд Опера. Это поможет ей произвести благоприятное впечатление. Сандра торжествующе улыбалась, следуя за месье Рейе по коридорам Оперы. Положительно, сегодняшний день нравился ей все больше и больше... ххх - Месье Пьянджи! - сказал Фирмен, когда за его племянницей закрылась дверь, и тут же сменил выражение лица на приветливое. - Соболезнуем, соболезнуем... Садитесь... Вы, наверное, захотите встретиться с супругой покойного... Как доехали? - произнес он несколько положенных приличиями фраз. Алехандро проводил синьорину восхищенным взглядом и был немного разочарован, что ему так и не удалось поговорить с ней. Она тоже итальянка? Интересно. Они могли бы найти с ней общий язык… Пьянджи повернулся к директорам и поинтересовался: - Так что вы хотели мне сообщить, господа? - и он с трагическим выражением лица прижал к груди шляпу. -- Мне нужно побывать на кладбище и почтить память брата его любимой песней. Но прежде я хотел бы засвидетельствовать свое почтение и принести соболезнования Диве. Убальдо лестно отзывался о ней. По его письмам я понял, что La Carlotta очень темпераментна и своенравна. Вам, должно быть, нелегко с ней… Вдруг я смогу развеять ее печаль воспоминаниями о солнечной родине? - Мы хотели выразить Вам свои соболезнования и сообщить о подробностях смерти Вашего брата... К сожалению, пока мы не располагаем полной информацией и не знаем всех фактов. - Не знаете всех фактов? - переспросил Пиянджи. - Вы сообщили, что у него прямо на представлении не выдержало сердце. Прискорбно сознавать, что из-за этого отменили спектакль. Убальдо никогда бы не простил себе этого. Мой брат, упокой Господь его душу, боготворил театр! Андре перехватил испепеляющий взгляд Фирмена и поспешно согласился: - Да, да, трагическая смерть... настоящая смерть актёра, смерть на сцене... - Да, да... прискорбно, - молодой человек помедлил и сменил интонацию на заинтересованную. - А что это за очаровательная особа, которую я имел честь видеть несколько минут назад в этом кабинете? Она говорила, что тоже из Италии… - Это мадемуазель Ривелли. Она, видимо, займёт место в труппе нашего театра. Хотя всё зависит от результатов прослушивания.. - Аааа... - протянул Алехандро. Ему все больше и больше нравилась Парижская Опера. - Господа, не будете ли вы так любезны и не покажете ли мне здание? Очень любопытно. Такое ощущение, что Опера - это живое существо. - Может быть, Вы желаете взглянуть на гримерную Вашего брата? Осмотреть здание Оперы целиком? Глаза Пьянджи загорелись. - Меня все устраивает, любой вариант. Этот храм искусства необычайно прекрасен. А гримерную брата я посетить просто обязан. Ххх ххх Месье Рейе с недовольным видом сел за рояль и снисходительно взглянул на девушку: - Ну-с, что Вы можете исполнить? Сандра немного подумала. - Пожалуй, если Вы не против, я исполню арию Амнерис из оперы "Аида", - она знала и любила творения Верди. На середине арии она так увлеклась, что напрочь забыла обо всём. Пение было её слабостью. Музыка её так увлекла, что она не сразу заметила, как мсье Рейе перестал играть. Дирижер был растерян. Он ожидал увидеть обычную певичку, толпы которых постоянно осаждали Оперу, стремясь попасть на прослушивание. - Поздравляю, мадемуазель, это было неплохо... весьма неплохо. Нам лучше вернуться к директорам, я хочу поговорить с ними о Вас. Сандра наслаждалась реакцией мсье Рейе. "Этот старый дурак явно не ожидал, что я ТАК спою. Возможно, теперь они станут воспринимать меня всерьёз", - подумала она. - Хорошо, месье. Пойдёмте обратно. Пока они шли к директорскому кабинету, в голове у Сандры всё ещё звучала ария Амнерис. Ей вновь вспомнилась Италия. Там, на родине, она полюбила музыку, которая делала её самой счастливой на свете. И вот сейчас её талант к пению должен был сыграть важную роль в ее жизни. ххх Из экипажа, остановившегося на многолюдной площади, вышли роскошно одетая женщина и девушка в белом платье и задорной шляпке. - Никс, я прошу подождать меня немного, - девушка посмотрела на свою спутницу. - Хотя нет, я присоединюсь к тебе в Опере. Я... - она внезапно побледнела и устремила внимательный взгляд на кого-то в толпе. - П...подожди меня... Я приду... в Оперу. Через десять минут. Прости, я сейчас, - нервно сглотнула она. Последнее, что увидела Никс - Блэки поздоровалась с каким-то молодым человеком, тот взял ее под руку. Они свернули в переулок... - Александр, что такое? - обеспокоенно спросила Блэки у своего друга. - Почему ты такой... странный? - Адри, я... - юноша замялся. - Нам пора. - Что? Что за чушь ты несешь? - она отступила от него на шаг. - Нет, нет! Я тебе не верю! Подожди... Подожди... - она подошла к решетке, через которую они с Эриком вышли вчера... точнее, сегодня ночью, и просунула маленькую записку сквозь прутья. - Вот, видишь? Он теперь знает мой адрес, - её голос дрожал. - Стоит ему только прийти в отель "Ритц" и спросить Адриану Блэк, как его сразу же проведут в мой номер. Ты слышишь? Я не могу уйти. Я еще даже не сделала ничего. - Нам правда пора, - сказал Александр с грустью. - Нет! - внезапно вскрикнула Блэки и побежала от юноши, но тот быстро нагнал её, грубо схватил за плечи, развернул к себе лицом. Она вскрикнула от боли. - Понимаешь, пора! - прошипел он, и тон его стал угрожающим. А через секунду на улице Скриба не стало ни странного юноши, ни Блэки. Они исчезли, словно бы их никогда и не было... ххх В кабинет директоров вернулись месье Рейе и мадемуазель Ривелли. Дирижер обратился к директорам: - Я бы хотел поговорить по поводу мадемуазель Ривелли, и как можно скорее. - Ну что ж, месье Пьянджи, я смогу показать Вам Оперу, а прелестная мадемуазель окажет нам честь своим присутствием, - произнес Андре и обратился к компаньону. - Месье Фирмен, надеюсь, Вы не будете против, если пока побеседуете с месье Рейе? - Конечно, господа, я с радостью осмотрю театр. Мне так же интересно все здесь увидеть, как и месье Пьянджи, - она одарила Алехандро одним из тех взглядов, который заставлял трепетать всех ее знакомых мужчин. И вышла из кабинета вслед за месье Андре. Конечно, она с большим удовольствием осталась бы в кабинете и послушала, что скажет о ней дирижер. Но, с другой стороны, она никуда не торопится и узнает все в свое время. Она сказала директорам, что у неё есть важная новость для них, пусть они немного погадают, что же она имеет в виду. А посмотреть Оперу ей не помешает. Сандра была единственной из всех новоприбывших, кто сначала исследовал подземелья, а уже потом обратил внимание на "верхнюю часть" здания. ххх ...Фирмен вздохнул. Он грустил по спокойным временам в Опере... - Что скажете о моей племяннице? Прошу Вас, не приукрашивайте... - Как? Эта мадемуазель Ваша племянница? Тогда Вам наверняка будет приятно услышать, что она обладает превосходными вокальными данными. Я думаю, будет святотатством долго держать её в дублёршах. - И.. - Фирмен сглотнул, - и... какую же роль Вы можете ей предложить? То есть, хотите сказать, что её голос ("этой молодой пигалицы" - так и подмывало сказать Фирмена)... - У неё сильный голос... Я бы дал ей роль Микаэлы, сестры дона Хозе в предстоящей постановке "Кармен". Это будет испытанием ее мастерства. - Кармен, Кармен... - забормотал директор. - Делайте, как считаете нужным! Если моя племянница имеет талант, то пусть этот талант послужит Парижской Опере... Пойдемте, Рейе... Мы оторвали вас от репетиции? Возвращайтесь к своей работе... "А мне надо подумать..." - добавил он про себя. ххх ...Кристина, Рауль и Мирей собрались в столовой за завтраком. Пока служанка накрывала на стол и разливала всем чай, Кристина решила, что нужно рассказать о своих планах. - Рауль, Мирей, мне нужно вам кое-что сказать. Вчера с мадам Жири мы поговорили, и я решила, что мне лучше уехать из города на время... одной. То есть не одной... я была бы рада, если бы Мирей составила мне компанию, - Кристина замолчала, напряженно наблюдая за реакцией собеседников. Мирей отставила чашку, слишком сильно у неё вдруг задрожали руки... "Вот и он... Новый поворот на дороге..." - подумалось ей. Она пристально взглянула в глаза Кристине. - Ты действительно хочешь, чтобы я поехала с тобой? Рауль поперхнулся завтраком и закашлялся. - То есть как... ты... кх... хочешь... - кашель прекратился, - уехать? С Мирей? Но куда? Зачем? Кристина, что же... Внезапно он задумался... Если его невеста уедет, у него будет гораздо больше возможностей для того, чтобы закончить одно деликатное дело. Быстро успокоившись, он спросил совсем другим тоном: - И когда вы намерены уехать? Надолго? Кристина нервно теребила салфетку. - В общем, я собираюсь поехать в Перрос, в тот домик у моря. Помнишь, Рауль? - она слегка улыбнулась. - Там я долгое время жила с отцом, когда была маленькой. В Перросе любимые места Густава Даэ, - теперь она смотрела на Мирей. - Я уверена, что тебе будет интересно побывать там. Хозяйка домика, мадам Форэ, должно быть, сейчас уже совсем пожилая женщина. Но она всегда была добра ко мне, поэтому примет нас с радостью. Мы уедем ненадолго. Ну как, ты согласна? Наверное, Мирей следовало бы задуматься, но она никогда не отличалась рассудительностью: - Да, конечно! - она улыбнулась. - Неужели ты сомневалась? - Позвольте спросить, как вы туда доберетесь? И когда вы намерены отправиться? Нет, Кристина, я не против, нет! Это действительно... хорошая идея... для вас с Мирей... "И для меня..." - подумал он и улыбнулся своим мыслям. Услышав ответ сестры, Кристина просияла. - Как хорошо, Мирей! Я знала, что ты не откажешься! Потом она посмотрела на Рауля: - Вот об этом я и хотела поговорить с тобой. Я решила, что быстрее и безопаснее нам будет добраться на поезде. И уже в Перросе нанять экипаж и доехать до побережья. Поэтому я хотела попросить тебя, чтобы ты отправил кого-нибудь за билетами. Мирей, а у тебя нет никаких дел в Париже, которые могут тебя задержать? Твои друзья... они ведь отпустят тебя? - Дорогая, ты уверена, что вам стоит ехать вот так, вдвоем? Не боишься? - его взгляд стал лукавым. - Если есть возможность, то чем быстрее, тем лучше. К тому же, чем раньше мы уедем, тем раньше вернемся, не так ли? - с улыбкой произнесла она. - Чего я должна бояться? Рауль, это абсолютно безопасно, не переживай. Я знаю эти места как свои пять пальцев, там прошло мое детство. В случае чего, мы сможем за себя постоять. Правда, Мирей? - Кристина весело посмотрела на сестру. - Конечно, сможем! Жаль только, что за ношение холодного оружия полагается штраф... Дел у меня здесь нет, и меня точно отпустят без проблем... Надо только предупредить своих. - Ты поможешь нам с билетами, Рауль? - спросила Кристина. - Конечно... Но не забывай, что ты - моя невеста... Да, да, невеста! И я уже заждался свадьбы... Или уже передумала выходить за меня замуж? - он подмигнул. - Какие глупости ты говоришь! - со смехом произнесла Кристина. - Как я могу забыть? Но, согласись, сейчас не самое удобное время играть свадьбу. Не волнуйся, я уеду ненадолго, может всего на неделю... Я еще не решила. Если Мирей там понравится, мы можем остаться и подольше, - она кивнула в сторону сестры. - Мирей! Я Вас умоляю, не задерживайте мою невесту! - шутливо сказал он. - Должна же она когда-нибудь стать моей женой! - он позвал слугу. - Итак, билеты. Когда вы хотите уехать? - Ммм... Завтра, - сказала Кристина. - Я пока прикажу Жюли уложить мои вещи. Мирей, мы с тобой можем поехать в город, ты соберешься и попрощаешься со своими друзьями, а потом зайдем к мадам Жири, попрощаться. Ты не против? - Нет, не против... Но мне ещё надо заехать в табор, оставить там Норда и... и у меня есть там дела! Мы сможем туда заехать? - Да, сможем, - кивнула Кристина. - Заодно я посмотрю, как ты живешь. Я не знакома с жизнью цыган. - Правда? Я с удовольствием тебе всё покажу! Единственное, не могли бы мы сначала заехать в табор, он отсюда недалеко... Когда мы ехали вчера сюда, я узнала дорогу... А потом уже отправимся в город. - Я не против, - Кристина улыбнулась. - Тогда я переоденусь, и мы отправимся, - она поспешно встала из-за стола. - Рауль, я ненадолго. Пожалуйста, постарайся взять билеты на завтра. - Кристина подошла к жениху и поцеловала его в щеку. - Жюли, прикажи конюху приготовить экипаж для меня и оседлать коня Мирей, - обратилась она к служанке. - Я вернусь через несколько минут. ...Переодевшись, Кристина спустилась по лестнице в просторный холл. На ней было довольно простое, но в то же время милое платье цвета кофе с молоком, и легкая накидка. Она огляделась. Где же Мирей? Кристина вошла в столовую, где все еще находился Рауль. - Ты не знаешь, куда делась Мирей? Я уже готова. Мы можем ехать. - Мирей? - он встал. - Мирей... Да откуда же мне знать? Унеслась, наверное, на своем жеребце навстречу свободе, - он подошел к невесте. Сейчас ему все казалось таким безоблачным, таким простым и ясным... - Но ведь нам и не нужна никакая Мирей? - он приблизил свое лицо к лицу Кристины. - Поскорей бы наша свадьба, - он обнял её и поцеловал в губы. Кристина закрыла глаза и в этот момент, как во сне, представила себе вечер на крыше Оперы и себя в объятиях Рауля... своего милого Рауля, готового защитить ее от всех бед и быть с ней всегда... каждый день, каждое утро... последовать за ней, куда бы она не отправилась... С тех пор она больше никогда не была так счастлива. Кристина обняла Рауля и положила ему голову на плечо. "Ну почему все так сложно? Почему я не могу сделать выбор?" - думала она. - Рауль, помнишь тот вечер на крыше театра? - произнесла она. - Кристина, Кристина, - вздохнул он и обнял девушку ещё крепче. - Обещай, что уедешь совсем ненадолго... Ну совсем-совсем... И как только ты вернешься, будет наша свадьба. Я тебя никому не отдам, слышишь? Кристина слабо улыбнулась и кивнула. "Ах, Рауль, если бы для меня все было так же просто, как и для тебя!" - подумала она, глядя ему в глаза. - И все же, куда запропастилась моя сестра? - Кристина быстро сменила тему. - Только появилась и опять исчезла. Ты не находишь, что цыгане весьма необычные люди? - полушутя произнесла она. - Поскольку до Мирей я не был знаком с цыганами, то я вполне могу назвать их странными и непонятными... То их нет, а то они появляются, и - раз! - у тебя уже есть родственник. Ладно, пойдем на улицу, возможно, твоя новоиспеченная сестра уже там... Они с Кристиной вышли из особняка. На улице их уже ждал экипаж, около которого суетился кучер. При виде виконта и Кристины он приветливо улыбнулся и поклонился, сняв шляпу. Рядом стоял жеребец, на котором лихо восседала Мирей. - Мирей, ты здесь! А я ждала тебя в доме! Ну что, поедем? Девушка, раскрасневшаяся от быстрой езды, соскочила с Норда и подошла к Кристине. - Да, я проехала по этой дороге немного вперёд, я не ошиблась, по ней мы сможем добраться до табора. Так что я поеду вперёд на Норде, а вы следуйте за мной, хорошо? - Да, хорошо, - Кристина обернулась к Раулю. - Я постараюсь скоро вернуться. До встречи! - она быстро поцеловала его и села в экипаж. - Пожалуйста, следуйте за девушкой на коне, - сказала она кучеру. Рауль без сожаления посмотрел вслед девушкам. Кристина уезжает... Это действительно здорово, он рад этому... Теперь он сможет закончить все дела, не потревовжив её и не вызвав лишних вопросов , отвечая на которые, ему пришлось бы лгать... Да, одно дело не давало ему покоя. Он боялся Эрика. Боялся, что однажды этот человек, движимый страшным чувством мести, вернется и разрушит их с Кристиной счастье... Он не имеет принципов и понятий, он пойдет абсолютно на все, чтобы снова завладеть той, которая отвергла его... Да, Рауль боялся Призрака Оперы, боялся и желал услышать и его смерти. Желал удостовериться, что этот человек больше никогда не вторгнется в их с Кристиной жизнь. ххх Мадам Жири вошла в пустой зал не без удовольствия. Она всегда приходила сюда перед репетициями, чтобы заняться собой. Полированный пол, балетный станок, настроенный рояль создавали нужную атмосферу. Балетмейстер сделала несколько упражнений и, удовлетворившись результатом, подошла к окну. Сознание того, что в свои годы она могла проделать любое па лучше молодой талантливой балерины, поднимало ей настроение. Серый пейзаж за стеклом вовсе не казался унылым. И, безразлично глядя вдаль, Антуанетта с блаженной улыбкой думала о прошлом. О юности. О счастье. О балете... И только воспоминания об Эрике не были радужными... В голове Антуанетты до сих пор не укладывалась несправедливость, которую он терпел от людей. Почему? Почему он? Почему так? Почему, почему, почему? Так много вопросов и нет ответов. До сих пор. А теперь еще и Кристина... Антуанетта прошептала: "Почему?" и прислонилась лбом к холодному стеклу. Виски снова начинали ныть. И это огорчало. Ее не оставляли мысли об узнике подвалов. Так хотелось спуститься в подземелье и поговорить с Эриком, утешить его... Но что ему сказать? Слова этому человеку нужны меньше всего на свете. И жалость не нужна. И помочь ему никто не может, кроме его самого. Да и захочет ли он? Жаль. Такой талант пропадает... Антуанетта вздохнула и обхватила себя руками. Ощущение собственной беспомощности давило на нее. С ее губ слетело: "Бедный Эрик..." Она простояла у окна почти полчаса, пока первые дисциплинированные ученицы не вошли в зал. ...Урок начался как обычно. Мадам Жири прогуливалась вдоль балерин, указывая им на недостатки. То осанка не та, то нет необходимой грациозности, то девочки работали не в полную силу. Было много мелких недочетов, которым суждено было сгинуть под пристальным взглядом недавней примы театра Антуанетты Жири. Среди ее новых учениц были настоящие таланты, которым она прочила карьеру великих балерин. Однако ее сильно огорчало отсутствие полной отдачи искусству. Она часто повторяла: "Терпсихора не любит дилетантов. И тут же ей хотелось сказать: "Вот когда я была балериной... " Но Атуанетта ловила себя на мысли, что ворчит словно старуха. В такие минуты она широко улыбалась, горделиво вскидывала голову и уже не нуждалась в каких-либо словах. Вот и сейчас она прогуливалась мимо стройных балерин в белых пачках, советуя, восхищаясь и немного завидуя. ххх Андре не привык сам показывать Оперу кому попало, но он чувствовал странную симпатию к племяннице своего друга и лёгкое чувство вины перед братом Убальдо Пьянджи. И эти два чувства делали его на редкость вежливым и приятным собеседником. - Как видите, здание Оперы успешно восстановлено после пожара, к тому же холл и большая лестница почти не пострадали. Основной урон был нанесён сцене и залу. Если хотите, мы можем пойти посмотреть на репетицию... - С удовольствием, если, конечно, мадемуазель не против. - Думаю будет лучше сначала посетить танцкласс, репетиция сегодня начнётся после разминки танцовщиц, к тому же наша дива Карлотта всегда... хм... задерживается. А смотреть репетицию без её участия - пустая трата времени! - Я не против. Мне все интересно. Я здесь первый раз, - сказал Алехандро. - Да, господа, я тоже с удовольствием посмотрю на репетицию балерин. Это будет интересное зрелище. Месье Андре, а ваша дива, она всегда такая капризная? Впрочем, я её понимаю, итальянки всегда очень темпераментны, да и итальянцы тоже, - она одарила нежным взглядом Алехандро. - Уже выяснили, что было причиной пожара? В газетах всё очень расплывчато. А я бы хотела узнать достоверные факты. - Мадемуазель, простите, Вы всегда так любопытны? - Андре постучал в дверь танцкласса и, не дожидаясь ответа, распахнул дверь перед своими спутниками. - Добрый день, мадам Жири, demoiselles! - месье Андре склонил голову перед балетмейстером и помахал рукой танцовщицам. - Позвольте представить племянницу месье Фирмена мадемуазель Ривелли, будущую солистку нашей Оперы. И месье Пьянджи, брата покойного Убальдо Пьянджи. Извините, что мы ворвались сюда без приглашения, - в голосе директора, впрочем, не чувствовалось никакого раскаяния. Хмыкнув, он с удовольствием оглядел стройные ряды хихикающих балерин. Сандра посмотрела на мадам Жири. "Так, эту женщину я уже видела... Значит, она - балетмейстер? Занятно…" - Очень рада познакомиться, мадам. Я всегда восхищалась грацией и красотой танца. В детстве я сама увлекалась балетом, но пение было для меня важнее. Но я всегда с удовольствием смотрю балеты, это настоящее искусство - красиво и грациозно танцевать. А уж тот, кто учит этому, заслуживает отдельных похвал, - Сандра мило улыбнулась и присела в реверансе, как её когда-то учили в балетном классе. Антуанетта, обведя взгядом гостей, тепло улыбнулась. - Рада приветствовать вас, господа, и Вас, мадемуазель. Да, нашему театру сейчас не помешают новые лица и новые голоса. Примите мои соболезнования, синьор Пьянджи. Ваш брат был прекрасным человеком... Очень жаль, что с ним произошел несчастный случай... Мадемуазель Ривелли, если Вас так занимает балет, можете присоединиться к нашей труппе. Сандра с любопытством наблюдала за репетицией. Одно она могла сказать точно: мадам Жири была хорошим и строгим учителем. Но было видно, что её очень уважали. С таким человеком надо поддерживать хорошие отношения. Сандра задумалась об одной детали: не эту ли женщину она видела вчера в подземелье? Точно! Именно её. И, судя по тому, как к ней обращался Эрик, они были хорошими друзьями, которые не вчера познакомились. "Любопытно, а знают ли об этой дружбе директора? - она посмотрела на Андре. - Скорее всего, нет. А если учесть, сколько всего "хорошего" сделал для них Эрик, то они бы не стали держать при себе его шпиона, каким, скорее всего, является мадам Жири. Интересные вещи творятся в этом театре". ххх Перед Алехандро открылось небывалое зрелище. Группа девушек стояла у балетного станка и выделывала невообразимые пируэты. Вдоль стройного ряда балерин прогуливалась статная мадам, державшая в руках трость, которой время от времени ударяла по коленкам танцовщиц. Попав в этот храм Терпсихоры, Алехандро невольно позабыл, куда и зачем направлялся. Однако ему пришлось быстро вспомнить, так как мадам неожиданно повернулась к нему. Ее речь про новые лица и голоса в очередной раз напомнила ему о желании остаться в этом храме. И теперь немаловажным условием было наличие этого потрясающего балетного коллектива. Пьянджи впервые за свою жизнь увидел блондинку и буквально потерял дар речи. Он стоял теперь, как истукан. Похоже, он снова влюблен... Взяв себя в руки, он подошел к месье Андре и шепотом спросил: - Кто эта блондинка? - Это Маргерит Жири, малютка Мэг, дочь мадам Жири. Будьте осторожны, месье! - подмигнул ему Андре. - С ее мамой шутки плохи... Вздрогнув и округлив глаза, Алехандро отошел от директора. - Le mie speranze sono state frantumate…* (* мои надежды разбиты*) Он смерил взглядом мадам Жири и Мэг, все еще сомневаясь в их родстве. Неужели эта красавица - дочь балетмейстера? Нежные черты ее лица, скромно опущенные глаза, изящные руки - все это врезалось в память молодого итальянца. Девушка стояла отдельно от остальных балерин, которые при его появлении собрались в хихикающую стайку. Значит, Мэг живет в своем мире… Задумчивая… Она все-таки похожа на мать. Эту девочку ждет прекрасная карьера, впрочем, не только ее… Даже до Италии дошли слухи о блестящей балетной труппе Парижской Оперы. - О, мадам, у меня на родине наслышаны о знаменитой балетной труппе Гранд Опера. Могу я спросить, над какой постановкой Вы трудитесь теперь? - итальянец по-прежнему не сводил глаз с белокурой балерины. - Синьор Пьянджи, это не секрет, - мадам Жири сменила гнев на милость. Интерес к ее работе всегда льстил Антуанетте. - Гранд Опера готовит премьеру "Кармен". Вот над этой постановкой и трудимся. Это очень непросто. Танец, помимо грации, должен быть насыщен страстью, огнем, испанским темпераментом... А фламенко! Это древнее искусство сжигания темного, это танец-спор, танец-диалог. Если хоть часть этих эмоций удастся передать, считайте, что у нас получилось. Но этого трудно добиться, если примадонна, заянятая в главной партии, не приходит на репетиции, - укоризненно сказала Антуанетта, обращаясь к месье Андре. - Хм... Карлотта никогда не радовала нас регулярным посещением репетиций... Так было всегда, если верить месье Рейе. И, тем не менее, она превосходна! - Но, месье Андре, мы не можем репетировать без Карлотты! Иначе в результате на сцене будут идти два различных представления. Андре предпочёл промолчать, так как мадам Жири озвучила его собственные опасения. Сандра посмотрела на мадам Жири и на мсье Андре и решила вмешаться в разговор. - Но ведь существуют дублёры и дублерши. Вы бы могли найти Карлотте замену и сумели бы подстраховаться. Ведь я права, месье Андре? Как директор вы должны это решить. А то возможен и срыв всей постановки. Поверьте, примадонна - это вроде второго имени. И когда к нему привыкаешь, то потом от этого очень трудно отвыкнуть. Сандра многозначительно взглянула на Андре. Она ему явно хотела намекнуть, однако он её не понимал. Директор несколько секунд напряжённо молчал, а потом рассмеялся: - Жаль, здесь нет месье Рейе, он бы вам ответил: "Опомнитесь! У Карлотты нет дублёрши!" Впрочем, это неплохая идея. Но мне кажется, что её надо обсуждать не только со мной, а еще и с месье Фирменом и месье Рейе, - Андре старательно хотел скрыть свою некомпетентность. - Si, si я вижу, что без остальных нам тут не обойтись, - Сандра всегда начинала говорить с итальянским акцентом, когда её что-то раздражало, но окружающие почему-то считали это "изюминкой" и особым шармом сеньориты Ривелли. - А когда начинается репетиция оперы? Мне было бы очень интересно посмотреть, как далеко Вы продвинулись в постановке. И, конечно, я бы с радостью посмотрела на главный зал. Наверное, это удивительное зрелище, ведь Гранд Опера известна своей роскошью. Как вы считаете? - обратилась она к Алехандро. Мадам Жири смотрела на гостей с неподдельным интересом. С момента появления новых директоров в театре стало веселее. Месье Андре был живеньким человеком, он оживлял монументальную Оперу, однако, слишком переживал по любому поводу. Месье Фирмен, напротив, был сама расчетливость. Он знал толк в бумажных делах, знал, каких изменений ждет Опера, умел найти подход к покровителям и успокоить труппу. Что же касается непосредственно дел музыкальных, то бывшие мусорщики, точнее, "металлоломных дел мастера", полностью и безгранично полагались на вкусы мсье Рейе. А танцевальным коллективом управляла Антуанетта. Взаимовыгодное сотрудничество время от времени отягощалось вмешательством Призрака Оперы. Антуанетте давно было известно о даровании Эрика, даже месье Рейе вынужден был признать несравненный талант жителя подземелий. Сейчас, глядя на девушку, претендовавшую на лавры будущей примы театра, Антуанетта видела в ней молодую Карлотту. Такую же скромную, любопытную и заносчивую одновременно. Она невольно улыбнулась и оглянулась на балерин, которые тут же стали изображать кипучую деятельность. Только Мэг стояла рядышком с матерью, опустив глаза, чего с ней давно не случалось. Антуанетта потрепала дочь по плечу. - Мэг, иди репетируй, - она ласково улыбнулась. - Мадам Жири, не смеем отвлекать Вас от репетиций, благодарю за беседу! - Андре и его спутники раскланялись с балетмейстером и вышли за дверь. ххх - Я думаю, мы зайдём в кабинет за месье Фирменом и заодно узнаем у него насчёт вашего прослушивания, мадемуазель. А потом уже отправимся на репетицию. Сандра согласно кивнула. Впечатления от увиденного были хорошими. Достаточно былопосмотреть только на мадам Жири, чтобы понять, каков уровень балетной труппы. А вот как обстояли дела с вокальной частью... Сандра начинала думать, что в этой области стоит ждать сюрпризов. Особенно от этой, как её…ах, да, Карлотты. Неужели она действительно настолько хороша, что директора ползают перед ней на коленках? Вряд ли. Каков бы ни был её талант, недостатки у неё точно найдутся. И слабости тоже... Ххх Вернувшись в кабинет директоров, Сандра только взглянула на дядю, как сразу все поняла. Месье Рейе наверняка сказал ему, что у его племянницы очень хорошие данные... А дядя этого не ожидал. "Ха! Он, наверное, думал, что я - одна из этих самовлюблённых бесталанных певичек. Ну уж нет, дорогой дядюшка, я не такая простушка...", - самодовольно подумала она. - Месье Фирмен, - она хотела быть максимально вежливой. - Так вы что-нибудь решили относительно меня? Фирмен мрачно взглянул на племянницу. - А что могу решить я один? Надо посоветоваться с... ммм... месье Андре! - Фирмен нашёл, на кого свалить обязанность отвечать. - Мой дорогой друг, я считаю, что мадемуазель надо дать шанс! Тем более, что, как я понимаю, месье Рейе совсем не против. Он не говорил, на какую роль он рассчитывает взять это юное дарование? - Андре благосклонно улыбнулся девушке. Фирмен пожал плечами: - Делайте, что хотите, я не против... А что до роли, то, кажется, Микаэла из "Кармен". - Ну, вот и прекрасно, замечательная партия! - широко улыбаясь, воскликнул Андре, мучительно пытаясь вспомнить, кто такая Микаэла. Сандра недовольно поджала губы. "Что? Роль Микаэлы? Всего-то? Это они так ценят меня?" - она сделала глубокий вдох, чтобы унять раздражение, и подошла к директорам. - Месье Андре, помните, о чём мы говорили с Вами? Андре непонимающе посмотрел на нее. - Мы с вами говорили о том, что Карлотте не мешало бы иметь дублёршу, ведь всякое может случиться, - она сделала ударение на слово "всякое", но никто не заметил иронии в её словах. - Так что Вы думаете об этом? - спросила Сандра. - Пардон, мадемуазель, что я об этом думаю? Я уже, кажется, сказал много раз. Мне нужно выслушать мнение месье Фирмена и месье Рейе, - Андре чувствовал, что увязает в незнакомой ему теме, и ему нужна помощь "тяжёлой артиллерии" в виде дирижера. - Хорошо... - Сандра обратилась к обоим директорам сразу. - Что вы думаете обо всем этом, господа? Она решила, что если они не согласятся на её условия, то она пустит в дело улики, найденные в подвалах Оперы. Другого выхода у неё не оставалось. Дирижер и дядя стояли в замешательстве. Было видно, что они стараются переложить ответственность друг на друга. - Так... - Андре наткнулся взглядом на часы и просиял. - Репетиция уже началась, и нам обязательно надо на ней присутствовать. Заодно побеседуем с месье Рейе, - быстро проговорил он. - Кстати, наша прима тоже, наверное, уже там. - Да? Очень хорошо. Я смогу познакомиться с Вашей... - Сандра упорно делала вид что поперхнулась, а на самом деле прятала свою улыбку. - Простите, меня... с Вашей примой... Пойдёмте в зал, там и поговорим с месье Рейе. Господин Фирмен, Вы с нами? - Полагаю, у меня нет выбора! - Фирмен распахнул дверь перед племянницей и вышел в коридор вслед за месье Андре. Сандра посмотрела на директоров. - А репетиция проходит в главном зале? Просто я там ещё не была ни разу. Было бы любопытно на него взглянуть после реставрации. Всё-таки жаль, что случился тот пожар. Это несчастье сильно отразилось на состоянии здания и подорвало бюджет Оперы, - она говорила жалостливо, но её глаза оставались холодными и равнодушными. - Я уже с сегодняшнего дня буду участвовать в репетициях? Раз я буду петь, хм… Микаэлу... ххх ...На сцене репетировали первое появление Кармен. В основном была задействована балетная труппа и, конечно, несравненная прима. Партию Хозе исполнял флегматичного вида мужчина, месье *** , немец по происхождению. После трагической смерти Убальдо Пьянджи его, наконец, заметили и стали приглашать на заглавные партии. Сейчас он со скучающим видом сидел в углу сцены: месье Рейе всегда требовал присутствия на репетиции всех, кто был занят в постановке. Сам дирижер раздавал ноты и следил за оркестрантами. Когда его никто не отвлекал, он был милейшим человеком. Ещё бы прима пришла... ххх Сделав шаг за дверь, итальянец тут же захотел вернуться обратно, но спешащие спутники губили все его планы на корню. Совершать очередной поход в директорскую не было желания, потому, остановившись, Алехандро напомнил мсье Андре о своем намерении повидать Карлотту. Спешащий директор подозвал какого-то служащего Оперы и велел синьору Пиянджи за ним следовать. Алехандро в приподнятом настроении остановился у гримерной Дивы. ххх Ну кто там еще? Что? Зовут на репетицию? Она выглянула в коридор. - …и передайте месье Рейе, что я скоро буду!.. Карлотта закрыла за собой дверь и, прислонившись к ней спиной, вздохнула. Ну не может она так рано вставать и приезжать в Оперу к началу репетиции! Да и вообще, зачем ей, Карлотте, талантливейшей примадонне и просто богине, нужен весь этот детский лепет?! «Вы пойдете туда, сделаете рукой вот так…а танцовщицы в это время прогремят кандалами направо…» Тьфу! Да неужто она сама не в состоянии сообразить, что, когда и как она должна делать на сцене – она, Карлотта, талантливейшая примадонна и просто богиня?! Это же смешно! Но месье Рейе так настаивал… просил… умолял… Она не смогла устоять. Она пришла. - La mia salute, stata rovinata.* Да, сейчас у нее были все основания так полагать. Чувствовала она себя отвратительно. Ночная дорога домой в противно мокром ботинке окончательно вымотала ей нервы, и, чтобы хоть как-то прийти в себя, Карлотта наелась своих любимых конфет с коньяком. А теперь наступило похмелье… Ну да, да, она съела много конфет, она не знает меры и не умеет делать что-то наполовину. У каждого свои слабости. И теперь в таком вот состоянии ей надо идти в эту песочницу… к этим неучам… эх… - Аssurdit** Чтобы хоть как-то взбодриться, Карлотта решила немного размяться. Побегав и попрыгав на месте, она взяла стоявший в углу веник и начала крутить им подобно тому, как бравые горцы тренируются со своими мечами, чтобы тело и в мирное время не забывало хитрых мастерских приемов. Занятие это оказалось очень полезным и действенным – через несколько минут боевой дух к ней вернулся, и она запустила не нужный более предмет в дверь. Ярко выраженный холерик с изредка проявляющимися признаками флегматичного и еще реже – меланхоличного темперамента, находящимися в зачаточном состоянии, она любила пошалить. Шанс, что дверь откроется в момент потенциального столкновения с ней веника, был ничтожен. Но, увы, жизнь не учитывает закон подлости. Когда веник уже подлетал к двери, она неожиданно распахнулась, и он тут же оказался в коридоре вместе с открывальщиком дверей – штопором, по-простому. Карлотта только и успела заметить его незнакомый силуэт. - Стучаться надо! Она хмыкнула, изо всех сил сдерживая накативший приступ хохота. Ее жгло любопытство: кто же этот «прекрасный незнакомец», которому так досталось от нее, Карлотты, талантливейшей примадонны и просто богини? ------------------------------------------------------------------------------------- * Мое здоровье погублено. ** Бред! ------------------------------------------------------------------------------------ ххх Итальянца ждал неожиданный прием. Как только дверь открылась, он принял в объятья веник. Веник? Какой веник? Лучезарная улыбка сползла с его лица. - Diavolo! Manicomio! - в глазах блеснул недобрый огонек. Отряхиваясь, он все-таки рискнул войти в гримерку. - У Вас всегда так встречают приезжих, синьора? - все еще раздраженно спросил Алехандро. Затем вздохнул и попытался успокоиться. Спустя минуту он уже вовсю смеялся. - Я был предупрежден, что La Carlotta своенравна, но чтоб так! Позвольте представиться, Алехандро Пьянджи. Пришел засвидетельствовать Вам свое почтение. Примите мои соболезнования. Надеюсь, это досадное недоразумение не помешает нам стать друзьями? - итальянец преклонил колено перед Дивой и поцеловал увешанную драгоценностями руку. -------------------------------------- * Черт! Сумасшедший дом! ------------------------------------------- ...В глазах незнакомца мелькнул поразительно знакомый недобрый огонек. Да, очевидно, к такому приему он был не готов. Но после минутной паузы он неожиданно рассмеялся, и Карлотта, видя такую реакцию, тоже решилась не сдерживать более распиравшую ее изнутри бурю смеха и залилась колокольчиком. Что ж, первый дуэт был очень неплох. Немного успокоившись и придя в себя, Карлотта всмотрелась в лицо гостя, обращая особое внимание на глаза. Что-то до боли знакомое сквозило в его внешности… Но что? Ее настроение менялось мгновенно, и теперь последние смешки сменились неожиданно нахлынувшей волной грусти. На мгновение она повернула голову в сторону и прикрыла глаза, но, попытавшись взять себя в руки, вновь взглянула на гостя… Те же лукавые уголки глаз, тот же зонтик мелких морщинок вокруг них… Боже, что с ней творится?! Надо все же больше отдыхать, раз ей в первом встречном мерещатся покойники… Кто?! Пьянджи?! Этого не может быть! Неужели все настолько серьезно, что дошло уже и до слуховых галлюцинаций? Забыв обо всех приличиях и условностях светской жизни, она пролепетала: - Dio mio!..* Подождите… Простите… Как вы сказали?.. ------------------------------------------------------------------------------------- * Боже мой!.. ------------------------------------------------------------------------------------- - Алехандро Пьянджи, - повторил незнакомец, вставая. - Младший брат хорошо известного Вам Убальдо. Прибыл в Париж по делам покойного. Дерзнул засвидетельствовать Вам свое почтение... Рад столь горячему приему, - итальянец покосился на дверь и обезоруживающе улыбнулся. - Синьора, в Италии о Вас ходят легенды и черная зависть жжет наших Примадонн. Ваша слава не знает границ. Надеюсь, мне посчастливится увидеть La Carlotta на сцене, пока я буду в Париже? Так значит, это были не галлюцинации…Что ж, отрадно. Карлотта еще раз внимательно посмотрела в глаза гостю, но, поняв, что пауза затянулась, решила поддержать разговор. - О, salve! Felice di incontrarLa.* Убальдо говорил о Вас. Он… - в ее голосе послышались минорные ноты. – Его безвременный уход был для меня тяжелым ударом. Но Вам он тоже не был чужим человеком, поэтому примите и вы мои соболезнования. И… я прошу прощения за… «столь горячий прием», - она улыбнулась, - но привыкайте, если вы планируете здесь задержаться, потому что летающие веники это далеко не самое страшное, что происходит в Опере. Прошу, - она указала на «кресло для гостей». – Не знаю, буду ли я петь… I miei sentimenti sono stati colpiti. La mia salute stata rovinata**, – она бросила незаметный лукавый взгляд на собеседника. – Как нынче погода в Италии? --------------------------------------------- * О, здравствуйте! Рада встрече. ** Мои чувства задеты. Мое здоровье погублено. ------------------------------------------------------------------- - В Италии солнечно, впрочем, как и всегда, - произнес Алехандро, присаживаясь. - Но в Париже светлее, если сцену Гранд Опера освещает La Carlotta! - Non posso non darLe ragione!* - прощебетала Карлотта и улыбнулась ------------------------------------------------------------------------------------- * Не могу с вами не согласиться. ------------------------------------------------------------------------------------- Алехандро ухмыльнулся. - Возможно, я отрываю Вас от дел? В театре суматоха. Директора крутятся как белки в колесе. Впервые вижу театр такого размаха. Я ведь тоже cantante lirico, и понимаю, что значит репетиция. Вас наверное заждались? - спросил итальянец, вспоминая сцену в танцевальном классе. ------------------------------------------------ * оперный певец «Хм, ухмыляется… Льстец.» - Dio! Grazie!* Конечно! Конечно, мсье Рейе уже давно ждет меня, я же просила передать, что скоро буду. Простите, но мне правда надо идти. А Вы не хотите посмотреть на репетицию? Мы ставим оперу Бизе о трагической судьбе испанской цыганки. Только вот есть одна маленькая проблема – мы остались без солиста… - она вздохнула. Карлотта встала и, взяв плохо еще изученную партитуру, направилась к двери, но вдруг на мгновение застыла. Ее голову иногда посещали здравые мысли. - А кстати… Какой у вас голос? ------------------------------------------------------------------------------------- * Боже! Спасибо! ------------------------------------------------------------------------------------ - Баритон. Лирический баритон, - недоуменно ответил итальянец. - Что до репетиции, я с удовольствием бы ее посетил. Мне интересен театр. Кроме того, моя экскурсия по зданию Оперы внезапно прервалась из-за прихоти некоей мадемуазель... Раивелли, кажется... которая увела господина директора на совещание. Я же, воспользовавшись ситуацией, поспешил засвидетельствовать Вам мое почтение, - Алехандро вновь поклонился. - Я слышал немного о новой опере, когда был в танцевальном классе. Ни один танец не способен передать ту бурю эмоций, которую обещает Ваш голос, Дива. Потому с радостью посещу репетицию, - Алехандро обогнал Карлотту и открыл дверь перед Дивой. - Прошу! На этот раз ухмыльнулась уже Примадонна. Помедлив мгновение, она подняла голову и бросила на гостя лукавый взгляд: - Ну что ж... В таком случае, пойдемте репетировать!.. Благодарю, - и, шурша юбками, Карлотта скользнула в дверной проем. Алехандро вышел из гримерной Дивы в полутемный коридор. После ярко освещенной комнаты тут ничего не было видно. Повинуясь своему музыкальному слуху, итальянец устремился в темноту, туда, где шуршали юбки примадонны. Чтобы повеселей было идти, Карлотта решила продолжить разговор: - Вы, кажется, что-то говорили о какой-то мадемуазель... Равелли, кажется... Кто это? Не припомню, чтобы раньше слышала эту фамилию в стенах Оперы, - она вопрошающе посмотрела на гостя. Глаза итальянца постепенно привыкли к темноте, и он смог различить удивленное выражение лица Карлотты. Алехандро осознал, что, возможно, своей неосторожной фразой вставил палки в колеса молодому дарованию. Ведь трудоустройство мадемуазель Ривелли напрямую зависело от результатов прослушивания. Сейчас, узнав об этом, разгоряченная прима может выдвинуть ультиматум директорам, и Алехандро на сомневался, что она так и сделает. Значит, его ответ должен быть как можно нейтральнее - ничего не знаю, в первый раз вижу... - Мадемуазель Ривелли? Не знаю. Когда я посетил директоров, она уже была в кабинете. Возможно, покровитель? Она так рьяно интересовалась театром, - сообразив, что держать нейтралитет у него не получается, Пьянджи поспешил переменить тему разговора. - Синьора, здесь всегда так темно в коридорах? Вы, должно быть, тоже долго привыкали к темноте после залитой солнцем Италии? - Алехандро еле поспевал за дивой, сжимая в левой руке трость. В ответе собеседника Карлотте послышались фальшивые нотки… Или ей только показалось? Хм… Кто же эта мадемуазель? Эх, надо было прихватить с собой веник! - О, мой друг, темнота коридоров Оперы – ничто в сравнении с серостью ее обитателей! Карлотта задумчиво посмотрела куда-то вперед и машинально прибавила шагу. Некоторое время они шли молча, пока пробивавшийся из окошка солнечный луч не скользнул по носику примы, прогоняя черные мысли. Она вновь вспомнила о доне Алехандро. - Надолго Вы планируете задержаться в Париже? ххх ...Интегра сидела на первом этаже большого старинного замка, который вот уже несколько столетий принадлежал ее роду. В камине потрескивали дрова, пламя освещало комнату, отбрасывая причудливую тень на стены. Хотя за окном и стоял день, было довольно темно - пасмурная погода сделала свое дело. Интегра откинулась на спинку кресла и закрыла глаза - так легче думалось. Ей предстояло решить серьезный вопрос, распутать дело - опасное и весьма любопытное… Это была новая ступень в ее карьере, если, конечно, она сможет подняться на нее. Она одним махом осушила стакан, на в котором еще оставалось немного виски. Затем, закурив очередную сигару, выпустила кольца дыма. И тут ее зрачки расширились, Интегра быстро встала и приказала оседлать коня. На удивленный возглас дворецкого она сказала, что поедет верхом. Уже через несколько минут конь по кличке Черная Смерть уносил ее все ближе к Парижу… к Опере Гарнье. После встречи с директорами и Раулем у Интегры на душе остался неприятный осадок. Она в игре, но, к сожалению, в этот раз она чувствовала, что выбрала не ту сторону. Что-то ей подсказывало, что на этот раз ей предстоит встретить не простого преступника. Но ничего не поделать - игра уже началась. Нет времени жалеть о совершенном. Надо принимать правила игры такими, какие они есть, а на данный момент ей предстояло разобраться в этом деле. Интегра оставила коня у черного входа в Оперу и вошла внутрь. Ее сердце бешено колотилось от быстрой езды и от догадки, что занимала ее мысли. Она знала всех и вся в этом здании. Должность, права, обязанности, положение в обществе, любимые занятия каждого - словом, все, что она могла знать, живи и работай там всю жизнь… Всех, кроме одного - того, о ком вслух не говорили и о чьем существовании предпочитали не знать. Кто-то, смеясь, уверял, что его не существует, кто-то с тихим ужасом и благоговейным трепетом рассказывал об обратном. Ясно было одно: слухи не рождаются на пустом месте, ОН был и есть, причем во плоти, а не в качестве духа, как считали некоторые. Детектив по привычке закурила сигару и поднялась наверх. Поверх костюма на ней было надето легкое пальто на шелковой подкладке, доходящее ей до колена. Узнать в ней юную мадемуазель можно было, только столкнувшись лицом к лицу, но это ее никогда не смущало, наоборот, некоторую сконфуженность собеседника она всегда использовала в своих целях. Быстро пройдя по узким длинным коридорам, Интегра без труда нашла кабинет директоров, но остановилась в нескольких шагах от него - так, что бы ее не было видно. Слух ее не подвел, через несколько секунд дверь распахнулась, и из кабинета вышли господа директоры и мадемуазель Сандра. Вдруг, словно из ниоткуда, появилась рука и потянула Сандру в небольшой боковой туннель так стремительно, что девушка не успела даже вскрикнуть. Интегра зажала ей рот рукой, не сильно, но так, что бы девушка не смогла кричать. - Тссс! Не кричите. Я из полиции, – прошептала Интегра и, убедившись, что Сандра ее поняла и не собирается кричать, убрала руку и учтиво поклонилась. - Разрешите представиться, я следователь, мисс Интегра Хеллсинг. Прошу прощения за столь необычный способ знакомства, но мне необходимо, что бы наше свидание осталось в тайне. Интегра вздохнула с облегчением, когда директора прошли мимо, не обнаружив их в темноте коридоров. ххх ...Проводив невесту и ее сестру, Рауль купил билеты и вернулся домой. Странно, но из-за отъезда любимой он ничуть не беспокоился - так будет лучше. У него появится время закончить начатое в Париже дело. Ему нужно во что бы то ни стало разобраться с тем... человеком. И отъезд Кристины пришелся очень кстати - без нее Рауль будет чувствовать себя гораздо свободнее. Оставить ее одну в поместье он бы не осмелился, а в Париже... в Париже он бы за нее боялся. Да, все что ни делается - к лучшему. Только куда же подевалась мадемуазель Интегра? Уже несколько дней от нее не поступало никаких вестей. Неужели она не захотела продолжать расследование этого в высшей степени запутанного дела?! Но ее рекомендовали как очень серьезного детектива - если не она, то кто же ему поможет? В любом случае, решил Рауль, если она не объявится в ближайшие два-три дня, придется ему искать другого сыщика. Конечно, хотелось бы, чтобы об этом деле знало как можно меньше людей, но... Ради Кристины, ее благополучия и спокойствия он пойдет на все. Рассеянно войдя в библиотеку, Рауль взял с полки первый попавшийся томик и сел в кресло. Теперь только ждать. Ждать, когда Кристина и Мирей вернутся из табора, когда даст о себе знать мадемуазель Интегра. Ждать, ждать, ждать... ххх После пятнадцати минут езды Мирей наклонилась к окошку экипажа и сказала: - Мы уже приехали, наш табор вон за тем холмом, туда не подъехать. Ты не против, если мы немного пройдемся? Мы недолго, - обратилась она к кучеру. Мирей соскочила с Норда, и, слегка хлопнув его по спине, сказала: - Англе, анде кырдо! – и конь галопом поскакал вперёд. Потом девушка обратилась к Кристине: - Я сказала ему, чтобы он скакал в табор, там увидят его и поймут, что я сейчас буду. Они поднялись на холм. Внизу пестрело море палаток, повозок, полотнищ, висевших на натянутых между деревьями верёвках. Везде ходили, бегали, сидели взрослые и дети; табун лошадей пасся неподалёку от леса. Девушки начали спускаться с холма. Мирей улыбнулась Кристине: - Не теряйся, у нас рады всем без исключения, а ты ещё и моя гостья, так что тебе будут рады вдвойне! Мирей не ошиблась: к ним уже бежала маленькая девочка в сине-зёленом наряде. Мирей присела, протянула ей руки, и та тут же повисла у неё на шее: - Ме дорив-ма! Они подошли к палаткам, и их тут же окружила шумная толпа. Все громко хохотали, выкрикивали приветствия, абсолютно без стеснения обнимали не только Мирей, но и её спутницу, что-то спрашивали на цыганском языке, потом переспрашивали на французском и, не дожидаясь ответа, смеялись, тянули девушек к палаткам, к расставленной прямо на земле еде, к лошадям. Мирей, смеясь, ловко увернулась от молодого человека, пытавшегося отвести её к костру, и сказала: - Аме грибив! - и, взяв Кристину за руку, "вынырнула" с ней из толпы и подбежала к дальней палатке. - Ну, как ты? Они, видимо, уже узнали о том, что ты моя сестра. Боюсь, представить, что с ними будет, когда я скажу, что уезжаю, – рассмеялась цыганка. Кристина была поражена увиденным в таборе. Буйство красок, множество лиц, шум разговоров на незнакомом ей языке, музыка, песни - она попала в совершенно иной мир, мир свободы и в то же время какой-то необъяснимой сплоченности и дружбы. Совсем незнакомые люди подходили к ней, обнимали, весело рассказывали что-то и задавали вопросы. В этой толпе людей в разноцветных платьев она с трудом пыталась не потерять Мирей. Наконец, они выбрались и подошли к палатке. - Мирей, честно говоря, я немного шокирована. Я не ожидала увидеть ничего подобного! Столько людей, так шумно, но в то же время очень весело... Эти люди, я не очень поняла, что они говорили, откуда они узнали про меня? - Кристина говорила довольно громко, пытаясь перекричать стоящий вокруг шум. - Я вчера сказала им про тебя, когда возвращалась, чтобы предупредить о том, что остаюсь у вас на ночь. А сейчас... У нас всегда говорят "Внешность никогда не обманывает". Знаешь, цыгане видят людей. И тебя они видят, и если так рады тебе, значит ты этого заслуживаешь. Значит в тебе нет ни капли зла. И дело здесь не только в твоей красоте, - Мирей улыбнулась. - Извини, мне надо уйти на пять минут... забрать кое-что из палатки. Ты не против меня подождать? Погуляй по табору, если хочешь! Кристина весело кивнула и проводила сестру взглядом. "Можно и погулять," - подумала она. Табор оказался довольно большим, палатки стояли, образуя окружность, внутри которой кипела жизнь. Везде Кристину приветствовали - кто на цыганском языке, а кто - на плохом французском. Вокруг бегали дети, что-то кричали и даже пытались играть с ней. Кристине вдруг стало очень весело, она с большим удовольствием оглядывалась по сторонам и улыбалась всем окружающим. Подумать только, это совершенно незнакомые люди, но они так доброжелательны и встречали ее, как родную! Какая-то маленькая девочка подбежала к ней и с радостной улыбкой протянула спелое яблоко. Кристина поблагодарила малышку и погладила ее по голове. Когда девушка обходила палатки, все - и женщины, и мужчины, и дети - весело кивали головами в знак приветствия. Кристина подошла к большому разноцветному шатру, очень сильно напоминавшему ей ярмарочные балаганы, которые она видела в детстве. Около него собралось много народу. Видимо, начиналось какое-то представление. Кристина остановилась и с интересом стала наблюдать за происходящим. Тут к ней подошли девушки в цветастых платьях со звенящими монетками на поясах, и молодые люди с гитарами. Они объяснили, что сейчас будут танцевать, и они будут очень рады, если мадемуазель посмотрит. Кристина подошла поближе, чтобы все хорошенько разглядеть. Люди встали в круг, освободив место для выступающих. Представление началось: мужчины заиграли на гитарах и запели на своем языке, а девушки начали плясать в центре круга. Кристина когда-то видела, как танцуют цыганки, и ей очень понравилось, с какой легкостью, грациозностью и задором они двигаются. И сейчас она не могла отвести от них взгляда. Это было совсем не похоже на то, чему ее учили в балетной школе. Девушка так увлеклась, что не заметила появления Мирей. Цыганка, немного краснея и смущаясь, подошла к сестре. Она была одета в лёгкое, изысканное бело-голубое платье, прямую противоположность её обычному наряду, украшенному блёстками и мишурой. Платье мягко облегало фигуру девушки и сидело на ней идеально. - Я подумала, что моя одежда не очень удобна для путешествия по железной дороге... А это платье, наверное, подходит... Как ты считаешь? Я, конечно же, возьму свою обычную одежду с собой, там куда мы поедем, она мне пригодится. Кристина оглядела платье Мирей. - Ты прекрасно выглядишь! - она улыбнулась. - Как красиво танцуют эти девушки, вот было бы здорово научиться танцевать так же. - Кстати, а у тебя есть здесь родственники по линии отца? - Родственники? Нет, Кристина, здесь у меня нет родственников... Так уж получилось. Я не знаю, может быть, есть какая-нибудь дальняя родня, но в каком-нибудь другом таборе... в какой-нибудь другой стране... А что до танцев... Хм, никогда не пробовала танцевать в таком платье, но... если только для тебя! - Мирей засмеялась и выбежала в центр круга, к костру. В таборе она была любимицей, к тому же, когда танцовщица выбегала на середину, это воспринималось как вызов. Поэтому танцующие остановились и немного отступили. Мужчины опустили гитары и бубны, готовясь смотреть и, возможно, помочь танцу музыкой. Кто-то жестом предложил Мирей бубен, но та улыбнулась и отрицательно покачала головой. Она скинула узкие башмачки, подобрала платье и завязала его у колен узлом. Девушка пошла вокруг костра, спокойно и неслышно. Медленно, сдерживаясь, как бы пытаясь поймать ритм, она начала поднимать руки... Движения её были плавными и осторожными. Вдруг она резко развернулась, на секунду замерла и потом все быстрее и быстрее понеслась вокруг костра. Волосы волной упали на плечи, юбка развязалась и металась у ног. Тонкий, светлый силуэт девушки ярко выделялся на фоне огромного, яркого костра. Мирей двигалась быстро, стремительно, её танец был бушующим и неистовым, черные длинные волосы буквально окутали её, серебряные кольца серёжек то вспыхивали, то пропадали во тьме черных локонов. Последние движения девушки были настолько быстрыми, что музыка уже не могла успевать за ней, и мужчины опустили гитары. В полной тишине Мирей резко развернулась, упала на колени и откинулась назад, раскинув руки. Цыганки очень любят завершать так свои танцы. Раздались громкие аплодисменты и крики. Мирей улыбнулась и села, пытаясь отдышаться. Кристина аплодировала вместе со всеми. - Ты потрясающе танцуешь, - весело сказала она, когда Мирей снова подошла. - Уверена, что мадам Жири с радостью примет тебя в балетную школу. Но нам действительно пора уходить. Нужно еще заехать в театр. Ты взяла все необходимые вещи? Пойдем. Мирей подхватила с земли странного вида чемоданчик и, обернувшись к цыганам, сказала: - Ашен девлеса! Ме ваздав-ма... - Мирей улыбнулась, пытаясь не расплакаться. Девушки шли к экипажу в сопровождении толпы. Напоследок Мирей переобнималась чуть ли не совсем табором, и, сев в экипаж, ещё долго махала цыганам рукой. Когда пёстрая толпа скрылась за поворотом, Мирей откинулась на спинку сиденья и невидяще уставилась в окно, все силы прилагая к тому, чтобы сдержать слёзы. Кристина видела, как расстроена Мирей, как тяжело ей расставаться с близкими людьми. Она взяла сестру за руку. - Мирей, не плачь. Ты ведь уезжаешь только на время. Мы вернемся, и ты снова увидишь своих друзей. Ну же, не грусти, - Кристина обняла ее. - Остановите на площади перед Оперой, - попросила она кучера. ...Экипаж остановился рядом с театром. Кучер открыл дверцу и помог девушкам сойти с подножки. - Ждите здесь, мы скоро вернемся, - наказала ему Кристина. - Сейчас 11 часов, - Кристина достала из сумочки маленькие часики на цепочке. - Обычно в это время у нас репетиция в танцклассе. Наверняка мадам Жири сейчас там. Заодно ты посмотришь на нашу балетную труппу, - кивком головы она пригласила Мирей следовать за ней. Кристина и Мирей бесшумно вошли в танцкласс, где все еще продолжалась репетиция. Играла музыка и девушки отрабатывали элементы танца. Всем руководила мадам Жири. На репетициях она всегда была строга и нередко покрикивала на балерин. Зато результат всегда превосходил ожидания. Несколько минут вошедших никто не замечал, и они молча следили за репетицией. Наконец, музыка стихла, и мадам Жири обернулась. - Добрый день, мадам Жири! Вижу, что бы ни произошло, но репетиция - святое дело! - смеясь, сказала Кристина. - Кристина, - улыбнулась Антуанетта. - Я рада вас видеть. И вас, мадемуазель Мирей. Посмотрите на нашу скромную репетицию с профессиональной точки зрения. Вы, как никто другой, знаете толк в ярком выразительном танце. Могу я рассчитывать на Вашу помощь? - С профессиональной точки зрения, мадам Жири? - Мирей рассмеялась. - Чем же вам может помочь маленькая цыганочка? - Чем? Привнести цыганский колорит в классический танец. Опера - это зрелище. Именно за этим приходят в театр зрители. От "Кармен" они будут ждать еще большего. Балетная труппа должна передать настроение, атмосферу спектакля, а этого, увы, не сделать без использования в танце народных мотивов. Вы можете оценить живость танца. Взгляните на наши наработки, посмотрите, чего не хватает. Мы примем любую критику. Мирей зарделась от удовольствия: - Конечно, это совсем не сложно, я с удовольствием посмотрю! Кристина решила вмешаться в разговор. - Что ж, пока Мирей наблюдает за балеринами, мы с мадам Жири побеседуем, - Кристина многозначительно посмотрела на Антуанетту. - Мирей, не возражаешь, если я украду у тебя нашего чудесного балетмейстера? - спросила она с улыбкой. - Конечно, не возражаю, это было бы так здорово! Я имею в виду, посмотреть на репетицию. Надеюсь, мадам Жири не против! - Мирей с восхищением взглянула на строгую мадам. - Пожалуйста, чувствуйте себя как дома, - Антуанетта улыбнулась и вернулась к своим обязанностям. - Итак, мамзели, еще раз с самого начала. И как можно четче. Я хочу видеть грацию и живой огонь. Испания! Солнце! Свобода! Почувствуйте все это! Начинаем. Мирей с огромным удовольствием следила за репетицией, ей очень нравилась музыка, и она еле сдерживалась, чтобы не присоединиться к балеринам. Мадам Жири подошла к Кристине. - Итак, Кристина, я слушаю? - Я решила последовать вашему совету. Хочу уехать ненадолго и все хорошенько обдумать. То есть, мы решили... Мирей с радостью согласилась меня сопровождать. Надеюсь, ей поездка понравится. К счастью, Рауль совершенно спокойно отреагировал на это известие, не задавал никаких вопросов. Мне показалось....он даже был рад тому, что я уезжаю. Странно, не правда ли? - Действительно, странно. - Антуанетта задумалась. - Может, он попытался скрыть свою досаду, так как понимает, что вам с Мирей нужно время, чтобы поближе узнать друг друга? Но он бы так и сказал... Странно... Кристина задумалась от слов мадам Жири и покачала головой. - Что-то странное с ним творится в последнее время. Ума не приложу, что могло произойти. Знаете, - она инстинктивно понизила голос, как будто боялась, что их услышат, - мне порой кажется, что Рауль что-то от меня скрывает. Когда я спрашиваю, он уверяет меня, что все хорошо... А, может, я зря беспокоюсь...и все это лишь мои догадки? - Не знаю, не знаю, милая. В любом случае, если Рауль появится в Опере, мне об этом станет известно, - Антуанетта забеспокоилась. Встреча с детективом в подвалах до сих пор не давала ей покоя. Что, если мисс Интегру нанял Рауль? Мадам Жири мельком взглянула на Кристину, на лице которой застыло выжидающее выражение. Затем взор Антуанетты метнулся к Мирей, веселой улыбчивой девочке, с интересом наблюдающей за репетицией. Решение пришло само собой. Молчать. Не омрачать отъезд Кристины и Мирей своими подозрениями. Им нужно время. Обеим. Подумать и хорошо познакомиться. Потому, ласково улыбнувшись, Антуанетта произнесла: - Не беспокойся, Кристина. Езжайте. За неделю вряд ли произойдет что-то непоправимое. Разве что идея поставить испанский танец окончательно провалится... - добавила Антуанетта, глядя на балетную труппу. Кристина слабо улыбнулась. - Да, вы правы, - она вздохнула, - Мы уезжаем завтра, поживем какое-то время в Перросе. Честно говоря, я и сама рада этому. Я очень хочу отдохнуть, - Кристина взяла мадам Жири за руку. - До свидания! Надеюсь, за время моего отсутствия ничего плохого не произойдет. И еще... мадам Жири, берегите их... обоих... друг от друга... Пожалуйста! Я очень на вас надеюсь... Мирей! - окликнула она сестру. - Нам пора. Когда подошла Мирей, Кристина спросила: - Как тебе репетиция? Что скажешь? Мирей с задорной улыбкой подошла к мадам Жири и Кристине: - Знаете, мне очень понравилось! Вот только... Когда девушки танцуют... они... для них главное - музыка. У цыган совсем не так, музыка лишь помогает танцу, именно танец задаёт ритм музыке, не наоборот. И ещё я вспомнила кое-что: вы ведь говорили, что этот опера называется "Кармен". Это случайно не история Карменситы? Цыганки, которая полюбила гаже, но он не хотел свободы для неё и потому зарезал свою возлюбленную? У нас её часто рассказывают, но я и представить не могла, что её будут ставить в настоящем театре... - Жизнь - тоже театр. И где брать сюжеты для театральных представлений, если не в жизни? - Я даже не знала, что эта история известна среди не-цыган... - Не исключено, что автору приходилось слышать цыганские истории. В этом нет ничего удивительного. Тем более, истории о несчастной любви похожи друг на друга... в некоторой степени, - Антуанетта покосилась на Кристину. - Человек с богатой фантазией может и не такое придумать. Нам же, актерам, необходимо придать образу живость, чтобы зритель верил, чувствовал и страдал вместе с нами. Цель искусства - вдохновлять, просвещать и воспитывать. К тому и стремимся. - Мадам Жири совершенно права, - подтвердила Кристина. - Мирей, после того, что ты увидела, ты все еще хочешь танцевать в театре? - Я ещё не решила, мне нужно время... - Мирей посмотрела на Кристину, - У меня ведь будет возможность подумать, пока мы путешествуем... Кристина кивнула. - У нас будет много свободного времени... Ну что же, в таком случае, пора прощаться. Мадам Жири, еще раз - до встречи, - сказала Кристина и обняла Антуанетту. - И попрощайтесь за меня с Мэг. - Хорошо, дорогая. Она будет скучать без тебя. Надеюсь, поездка пойдет вам на пользу. Счастливого пути. Мирей вдруг взяла мадам Жири за руки и заглянула ей в глаза: - Спасибо, мадам Жири, за всё спасибо! Я вам очень благодарна. Надеюсь, мы ещё увидимся. До свидания. - Не за что, дорогая. Проведите время с пользой. Возвращайтесь скорее. ...Мадам Жири проводила девушек взглядом и вернулась к балеринам. То, что ей сказала Мирей, было правдой. Для балерин чрезвычайно была важна музыка. Но что с этим поделать? Классический танец основывается на следовании музыке! Танец иллюстрирует то, на что намекает музыка. Одного взгляда на девушек было достаточно, что бы понять всю безвыходность ситуации, - все они стояли в третьей позиции. Антуанетта грустно улыбнулась. Столько лет она вбивала в молодые умы, что необходимо следовать канонам танца, и вот пришел момент - она усомнилась. И в поведении балерин сейчас виновата в первую очередь она. - Итак. Неплохо. Но вы, должно быть, сами чувствуете стилистическую незавершенность. Нам предстоит очень много работы. И ради этой оперы придется изменить само представление о танце. Мадемуазель Мирей увидела все наши ошибки, и ей для этого хватило нескольких минут. Балетная труппа театра - особая гордость, мы должны соответствовать высочайшим стандартам. Поэтому свыкнетесь с мыслью, что танцзал становится вашим домом на какой-то период. Танец слишком гладкий... В нем есть повторы, от которых придется отказаться. Разбейтесь на группы по три человека. Каждая группа будет исполнять свою партию, так мы сможем добиться необходимой атмосферы народного танца... Они вернулись обратно уже вечером. Около шести часов к дому в пригороде Парижа подкатил экипаж, из которого вышли Кристина и Мирей. - Интересно, - вслух подумала Кристина, - Рауль уже дома? Надеюсь, он достал билеты на поезд. - Пойдем, Мирей. Должно быть, ужин уже готов. Ты проголодалась? - Да, очень! Так непривычно... мы вернулись домой... до-мо-й, - произнесла Мирей немного нараспев, как будто пробуя слово на вкус. Внутри было тихо. В коридоре и гостиной горел свет. Горничная помогла девушкам снять верхнюю одежду и сказала, что ужин будет через час. Кристина попросила подать им чай. - Жюли, а Рауль уже вернулся? - спросила она. Горничная ответила, что он давно дома и сейчас у себя в кабинете. - В таком случае, позови его, пожалуйста, в гостиную. - Мирей, а мы пока пойдем погреемся у камина, попьем чаю и поговорим, - Кристина улыбнулась и с видом настоящей хозяйки дома пригласила сестру следовать за собой. - Как у вас уютно... - Мирей с улыбкой оглядела комнату и удобно устроилась в кресле у камина. - Да, здесь уютно, - согласилась Кристина, наливая ароматный чай в фарфоровые чашки. - Вообще-то это дом Рауля. Он купил его, чтобы жить отдельно от родственников и не зависеть от них. Надо признать, он хорошо здесь устроился. Я живу здесь всего пару недель, но уже привыкла к домашней обстановке, которая здесь сложилась. Вся прислуга - очень милые люди, верные семье де Шаньи. С ними всегда можно поговорить, - Кристина придвинула чашку ближе к Мирей. - Вот вкуснейшее печенье, которое готовит наша кухарка, угощайся... Но когда я остаюсь в этом доме одна, мне становится грустно, - задумчиво произнесла она, машинально сделав глоток горячего чая. Рауль вошел в комнату. - Простите, что не спустился сразу. Я не слышал, как вы приехали... Надеюсь, всё прошло успешно? Билеты куплены, поезд сегодня вечером. - Ничего страшного, Рауль. Все прошло хорошо. Мне очень понравилось у Мирей в таборе, - Кристина весело подмигнула сестре. - Ты говоришь, поезд сегодня вечером? Но мы же планировали уехать утром? А в котором часу поезд? Успеем ли мы собраться и доехать до вокзала? - она озадаченно смотрела то на Мирей, то на жениха. - На завтра поезда не было, а следующий - только через неделю, - он взглянул на каминные часы. - Да, времени осталось мало... через три часа нужно уже выехать из дома, - вздохнул он. Кристина поставила чашку на стол и позвонила в маленький колокольчик, чтобы позвать прислугу. - Жюли, ты ведь уже собрала мои вещи? Спусти их, пожалуйста вниз. И скажи, чтобы кучер готовил экипаж. Постой-ка... - Кристина повернулась к Мирей. - Мирей, твои вещи нужно собирать?