Название: Фанфик по ролевой игре Автор: Nemon ...ВЕРНУТЬСЯ НАЗАД День второй ххх Ему не нужно было даже смотреть на часы, чтобы узнать, что они показывают шесть утра. Эрик всегда просыпался в это время. Сегодня он чувствовал себя отдохнувшим, хотя потратил на сон не больше трех часов. Ему даже снилось что-то приятное. Он и не помнил уже, когда такое было в последний раз. Необычно... Наверное, все дело в том, что в доме он был не один. Его жилище нынче приютило еще одного человека. Девушку, которая осталась здесь по своей воле. Которая задает смущающие его вопросы и совершенно не боится его лица. Такого прежде никогда не было. И - странное дело! - он рад (рад?!?) знакомству с ней. Стоп. А может, это все ему привиделось? Он вчера неважно себя чувствовал и много выпил. Черт! Эрик вскочил и, не зажигая свечи, бросился к комнате "для гостей". Дверь оказалась не заперта. Открыв ее, он замер на пороге и едва сумел сдержать изумленный вздох. Его "кошачье" зрение позволяло хорошо видеть в темноте. Свернувшись калачиком, на постели спала девушка. Та самая, которая, как он думал, ему просто померещилась. Но для иллюзии она была слишком, чересчур реальна. Вот она всхлипнула во сне, подложила под щеку ладонь. Эрик попятился назад. Постоял в коридоре, пытаясь собраться с мыслями. Потом, усмехнувшись, отправился на кухню варить обязательный утренний кофе. Не стоило нарушать традицию. ххх ...Блэки очнулась через несколько часов в твердой уверенности, что новый день уже начался. Она потянулась и сладко зевнула. Сегодня ей ничего не снилось - какое счастье! Она встала с кровати. Так, хорошо. Где она? А, все, вспомнила, вспомнила... Париж, Опера... Подвалы... Отлично, отлично...Так... Сегодня надо будет навестить мадам Жири, а потом, наверное, снова увидеться с Никс... Ах, да... ещё Эрик... Да-да, конечно, надо все выяснить, все-все про него... Какой-то шум. Блэки осторожно приоткрыла дверь и высунула голову в коридор. Эрик, наверное, уже встал... Девочка пошла на звук. Как замечательно! У него даже кухня есть! И он готовит себе кофе. Какая прелесть! Её всегда изумляли люди, которые даже в необычной обстановке занимались вполне бытовыми делами... Но Эрик живет тут... Почему бы ему не варить себе кофе? - Доброе утро, - сказала она самым своим прелестным голосом. Услышав ее голос, мужчина вздрогнул от неожиданности и едва не выронил из рук медную турку. Но быстро совладал с собой. - Доброе утро, мадемуазель! - он повернулся к Блэки. - Вы, смотрю, ранняя пташка. Мне почему-то всегда казалось, что девушки любят поспать подольше... Может, будете кофе? Я пью горький, но для Вас, так и быть, найдутся сахар и сливки. - Спасибо, мне абсолютно все равно. Я привыкла к любому кофе. Можете даже не утруждать себя, - она с интересом оглядела комнату. - Вот уж не подумала бы, что у Вас может быть кухня... Мы ведь находимся под Парижской Оперой? Как удивительно... Дом под Оперой... - Я привык. Если не брать во внимание общепринятые стандарты, а также требования, предъявляемые к человеческому жилью, то в моем доме нет ничего необычного. Здесь довольно комфортно, поверьте. Эрик протянул Блэки чашку сладкого горячего кофе со сливками. Ему было крайне непривычно ощущать себя в роли гостеприимного хозяина. Но в то же время он чувствовал себя на удивление комфортно в этой ипостаси. Может быть, потому, что он очень стосковался по обычному общению, не отравленному страхом и подозрительностью. "Я уже заметила... Очень комфортно... Гроб, орган... просто сказка!", - подумала Блэки. Она взяла чашку. - Спасибо. Вы очень непривычно ведете себя... То есть я не привыкла, чтобы человек, с которым я познакомилась всего день назад, был бы столь гостеприимен. Кстати, не сердитесь, что я у Вас осталась. Честно говоря, я с легкостью могла вчера уйти, да и к тому же мадам Жири так настойчиво требовала этого... Но я решила остаться. - Вот как? Тогда не сочтите за труд объяснить, почему Вы это сделали? Для своего возраста Вы очень смелая.. Я бы даже сказал... отчаянная. Могу побиться об заклад, что девять из десяти женщин, оказавшись здесь, сначала упали бы в обморок от страха, потом, очнувшись, принялись бы истошно вопить, а затем снова лишились бы чувств, - Эрик невесело улыбнулся. - Моя персона не располагает к общению. Он достал из шкафа коробку конфет. - Угощайтесь. И не смотрите на меня так удивленно. Я тоже имею слабости, весьма немногочисленные, между прочим. Пристрастие к сладкому - одна из них. Девочка улыбнулась. - Это и моя слабость. А от угощения я вообще не привыкла отказываться, - она взяла конфету. - А по поводу воплей... Я слишком много видела, чтобы испугаться такой мелочи... Если Вы, конечно, не обиделись на то, что я назвала Ваше лицо мелочью, - она внимательно посмотрела на Эрика. - Я ещё вчера спросила: неужели это так удобно - носить маску? Почему бы Вам её не снять? Эрик недоверчиво посмотрел на девушку. - Снять? Нет, это невозможно. Для меня показаться без маски на людях равнозначно... я даже не знаю... это все равно как прийти нагишом на званый ужин. Мне в ней комфортно... возникает иллюзия защищенности и в то же время отстраненности от всех и вся. Сомневаюсь, что Вы поймете меня... - он вздохнул. - Прошу прощения, если мой вид смущает Вас. Но пойти на поводу у Ваших фантазий я не могу. Девушка равнодушно пожала плечами. - Как хотите. Я вовсе не прошу Вас идти без маски на ужин, я просто предлагаю снять её здесь... Ведь Вы были без нее, когда я и Никс появились здесь... Но если Вам так лучше... Это Ваше дело, - она решила переменить тему. - А мадам Жири... Ваш друг? Хорошая женщина. Как Вы думаете, она была бы не против, если бы я навестила её сегодня? То есть пришла без приглашения? - Блэки усмехнулась. - Это моя привычка - появляться без спросу, как снег на голову... - Да уж... это я заметил, - Эрик невольно улыбнулся. - У Вас несомненный талант появляться в самых неожиданных местах. Что касается мадам Жири... Антуанетта - мой давний друг и неоднократно помогала мне. Она очень строгая... от других женщин ее отличает умение мыслить здраво и не проявлять ненужного и неуместного любопытства. Если Вы навестите ее сегодня, то, уверен, она не станет слишком сокрушаться. Антуанетта заинтригована тем, что произошло вчера. К тому же, ей, как я понял, необходимо наглядное доказательство моего послушания... того, что я обошелся без глупостей... с Вами. В ней время от времени просыпается блюститель нравственности, и тогда только берегись. Умаслить этого дракона-морализатора - задача не из легких. - О, Господи! - Блэки тихо рассмеялась, - а что Вы могли со мной сделать? Неужели однажды совершили нечто, что заставило мадам Жири усомниться в Вашей честности? Но проблема в том, что я не знаю, где живет эта женщина... Надеюсь, Вы меня проводите? - Антуанетта живет в здании Оперы. Она с дочерью занимает там пару комнат. Так и быть, я провожу Вас наверх и объясню, куда идти. Эрик замолчал. Он исподтишка наблюдал за девушкой. Она так живо реагировала на его слова, так заразительно смеялась. В ней было столько жизни и непосредственности, что это смущало и, одновременно, привлекало в ней. - Не беспокойтесь, не заблудитесь, - мягко произнес он. - Я все расскажу. Мне нельзя попадаться на глаза никому из труппы и администрации театра, поэтому Вам придется сориентироваться на месте самостоятельно. Особого труда это не составит. Вопрос Блэки о том, что с ней могло случиться в его обществе, Эрик решил пропустить мимо ушей. Оправдываться он не любил, а объяснять что-либо не хотелось. Она поняла его превратно, это ясно как божий день. Впрочем, его слова действительно прозвучали двусмысленно. Но он никогда не причинил бы ей вреда - Эрик отчетливо это понял. Хотя и стоило бы сказать этому самоуверенному созданию, что подземелья до недавнего времени были смертельной ловушкой для любого, кто посмел бы сунуть сюда свой нос. И то, что хозяин этого места вот так спокойно пьет кофе в компании с незнакомой (теперь уже знакомой, поправил он себя) девушкой, свалившейся на него как снег на голову, - небывалая, абсурдная вещь из разряда «этого не может быть, потому что не может быть никогда». Он сделал для Блэки ИСКЛЮЧЕНИЕ, хотя это совсем не в его правилах. И почему это произошло, он не знал. Девушка чем-то заинтересовала его. Это было сродни любопытству энтомолога, который с восторгом изучает очень редкую бабочку, пойманную им лишь потому, что насекомое по неизвестной причине само влетело в окно его дома. - О... Вы уверены, что я разберусь? Впрочем... Разве Вы не пойдете со мной? Мадам Жири была бы рада... Ладно... Который час? Еще, должно быть, слишком рано... В какое время мне лучше зайти к ней? И не надейтесь, что Вы так легко от меня отделаетесь, - она подмигнула. - Раз уж я здесь... В общем, хотите того или нет, но Вам придется продолжать знакомство со мной. "Конечно, я не хочу так просто отпускать такого любопытного человека. Мне нужно узнать его. Понять, где "собака зарыта"... О, я буду как ученый... Пока не изучу Вас, Эрик, не отстану... Что-то вроде научного интереса, - думала она. - Какой интересный экспонат! "Уникум небываликус"... Только бы не рассмеяться от собственных мыслей... Нет, все-таки я улыбнулась..." - У Вас необычная манера вести разговор. Вы любите ставить людей в тупик. Огорошить собеседника - любимый прием? - спросил Эрик. Он и не надеялся на продолжение знакомства. Был почти уверен, что их с Блэки дороги разойдутся в тот момент, когда эту взбалмошную девчонку он оставит на попечение Антуанетты. "Вам придется продолжить знакомство со мной", - сказано безапелляционным тоном, не допускающим даже мысли о том, что кто-то посмеет не согласиться или возразить... Сразу захотелось поаплодировать такой восхитительной самоуверенности. Надо же... И что теперь? Ответный визит вежливости? "Господин такой-то желает засвидетельствовать свое почтение..." Бред. - Скажите, а что Вы будете делать, если я откажусь продолжать наше знакомство? Неужели это Вас расстроит? Позвольте не поверить, - он как ни в чем не бывало сделал глоток кофе. Блэки удивленно взглянула на своего собеседника. Расстроит? Расстроит ли её отказ? Нет, наверное нет, просто огорчит... - Я не могу сказать, расстроит это меня или нет, потому что продолжать общение со мной Вам придется. Хотите Вы того или нет, - она поймала его взгляд за прорезями маски. - Во-первых, мне негде жить. А это место мне нравится. Во-вторых, Вы слишком интересный субъект, чтобы я Вас просто так оставила в покое. А в-третьих, тут вот в чем дело... - она тоже сделала глоток, подумав, как забавно смотрится поединок их характеров. Кто из них сильнее? Но она немножко... наглая. И это ей поможет. - Раз я здесь появилась, именно здесь, это значит, что здесь я и должна быть... В общем, сложно объяснить... Вы от меня не отвяжетесь... Конечно, Вы можете меня убить и утопить мой труп в озере... Но вода от этого чище не станет, и Вам уже вряд ли доставит удовольствие любоваться озером, зная, что там мой труп, - она говорила с очень серьезным видом. - Да, Вы правы. Я люблю ошеломлять. Это лучшая политика с незнакомыми людьми. Видите, и Вы тоже клюнули... - она поставила на стол пустую кофейную чашку. - Решено, Вы меня проводите. А ещё мне надо привести себя в порядок... - Вы так это произнесли... "Интересный субъект"... Я, наверное, должен быть польщен.. Но мне показалось, что в Ваших словах присутствовало не только любопытство... Будто вы изучаете меня - бесстрастно и внимательно, испытывая к моей персоне некий научный интерес... - в голосе Эрика появилась плохо скрываемая горечь. - Должно быть, я действительно привлекательный материал для исследований... Как какой-нибудь экзотический жук, пришпиленный булавкой к картонке... Как же мне все это надоело! Он раздраженно побарабанил пальцами по столешнице. - Я не хотел говорить этого, но все-таки скажу. Разве Вы не понимаете, что бесцеремонно вторгаетесь в чужую жизнь? Допускаю, что у Вас есть на это свои причины, но Вам не приходило в голову поинтересоваться, что я думаю по поводу такого вмешательства? Вы вообразили себе невесть что. Вас привлекают новизна ощущений и странный человек, за которым так занимательно наблюдать. Вот только этот странный человек не хочет вновь оказаться в шкуре подопытного кролика. Поэтому, мадемуазель, для нас обоих будет лучше, если Вы покинете подземелья и постараетесь забыть о встрече со мной. - Конечно, Вы интересный человек! - в голосе Блэки послышалось раздражение. - Конечно! Вы живете в подвалах Парижской Оперы, носите маску, сочиняете ужасную музыку и готовите отличный кофе! Конечно, интересный! - она резко встала. - Если Вы так ненавидите гостей и хотите жить в полном одиночестве, то пожалуйста! Как пожелаете! Выведите меня отсюда - и больше никогда меня не увидите! Я не спрашиваю, нужно ли Вам мое вмешательство в Вашу жизнь только потому, что знаю - оно нужно! Черт, да я именно потому... Ладно, - она отвернулась. - Извините. Я уйду, как Вы и хотите. Буду готова через пять минут. Она быстро вышла из кухни и направилась в комнату, ставшую ей приютом на ночь. Да, она была раздражена и рассержена. Но не на него. На себя. Он крепкий орешек. Обычная тактика тут не подходит, но она ведь знает, знает, что если появилась здесь, то должна... Но он её прогоняет. И она уйдет. Но ненадолго. Что же делать? Не платье же оставлять, в самом деле! Блэки сняла с шеи медальон. Опять оставлять эту дорогую для неё вещь... Но, месье Эрик... Не будет Вам покоя и одиночества... Придется с этим смириться. Сами напросились. ххх Эрик проводил ее взглядом. От него не укрылось, что девушка была раздосадована его словами. Он повел себя грубо, это правда. Но пусть лучше Блэки рассердится на него и уйдет отсюда, чем останется. Ему не нравилось то, что произошло за минувшие сутки. События выбивали его из привычной колеи, заставляли нервничать и совершать поступки, которые при иных обстоятельствах были бы попросту невозможны. Он вспомнил о предостережении Антуанетты. Похоже, на него вновь начинается охота. Хорошо, что Блэки будет далеко отсюда, когда виконт и его приятели захотят посетить своего давнего "знакомого". Эрик не хотел, чтобы с девушкой что-нибудь случилось. Поэтому - к дьяволу все угрызения совести. Он поступил правильно. Только почему он не может отделаться от ощущения, что совершает большую ошибку? - Я жду у озера. Постарайтесь не задерживаться! - громко сказал он. Через несколько минут Блэки с выражением оскорбленного достоинства на лице вышла из комнаты. Она успела привести себя в порядок (насколько это было возможно при столь ничтожных средствах) и старалась держаться как можно более холодно. "А он все-таки позволил тебе переночевать, приготовил вкусный кофе и угощал конфетами. Ты и сама была достаточно бесцеремонна. Извинись. И хватит этого глупого вида царственной львицы, тебе не идет...", - мысленно корила она себя. Блэки вздохнула. Ладно, ладно... И, убрав с лица оскорбленное выражение, она подошла к Эрику. - Не успела я с Вами познакомиться, как Вы меня выгоняете. А жаль. Видимо, Вам очень нравится жить в одиночестве. Но если Вам вдруг понадобится компания, то всегда сможете найти меня в какой-нибудь из парижских подворотен, где я буду спать на холоде вместе с другими бродягами, так как мне совершенно негде жить, - она напустила на себя скорбный вид. - Да, Вы всегда меня там найдете и я, поверьте, буду очень рада Вас видеть... - Зачем же ночевать в подворотнях? На свете существуют гостиницы. В конце концов, можно снять дом или комнату, - его тон был насмешливым. - Если же Вы настолько стеснены в средствах, что не можете этого себе позволить, то я готов ссудить Вам необходимую сумму. Если же Ваша гордость не переживет этого, я лично попрошу Антуанетту предоставить Вам кров. Она мне не откажет. Вам действительно стоит держаться от подземелий подальше. Здесь становится небезопасно. И мне бы очень не хотелось, чтобы Вы безвинно пострадали. Блэки внимательно посмотрела на него. - Какой же Вы... зануда! Честное слово, не можете сами пригласить девушку посещать вас почаще! И ставите меня в неловкое положение! Вы говорите, что здесь становится опасно, а сами ничего не сделали для своего спокойствия, - она саркастически оглядела поднятую решетку. - Входи, кто хочешь, бери, что хочешь? Если Вам так жизнь не мила... Поверьте, я найду, где остановиться... Это мое дело, не беспокойтесь! И вообще... - в её голосе проскользнула нотка сожаления. - Я так хотела стать Вашим другом... А Вы рады моему уходу... Мы едем на этой гондоле? - она подошла к лодке, забралась внутрь и села спиной к Эрику. - Если Вы так называете мою лодку - то да, мы пересечем озеро на ней, - мужчина взял длинный шест, и оттолкнул "гондолу" от берега. Весь путь они проделали в молчании. Эрик видел, что девушка злится на него, но не предпринимал никаких попыток к тому, чтобы восстановить мир. - Приехали, мадемуазель, - произнес он через несколько минут, когда их утлое суденышко пересекло озеро. Эрик выбрался на берег первым и протянул своей спутнице руку. - Прошу Вас! И, если Вас не затруднит, смените выражение вашего личика на более приветливое. Иначе мадам Жири ненароком может подумать, что с Вами что-то случилось, пока Вы находились в моем обществе. А разбираться с Антуанеттой, когда она закипает от возмущения, увольте. - Специально сострою ещё более скорбное лицо и расскажу о Вашем отвратительном поведении! - резко ответила Блэки и, проигнорировав руку Эрика, ловко выбралась из лодки. - И вообще! Почему Вы надо мной издеваетесь? Почему Вам так неприятно мое присутствие, что Вы меня выгоняете? Только не говорите эту чушь о моей безопасности! Я в это не верю. - Воля Ваша, мадемуазель, - Эрик засунул руки в карманы и пошел вперед. - Следуйте за мной. И смотрите под ноги. Здесь много крыс. Если наступите на хвост какой-нибудь из этих милых зверюшек, приятного будет мало. Не только для крысы, но и для Вас. Пройдя несколько метров, он вдруг резко остановился. Так, что не ожидавшая этого Блэки едва не налетела на него. - Боже мой! Не смотрите на меня так обиженно. Я Вас не выгоняю, а всего лишь прошу принять мой совет. Взываю к Вашему благоразумию... Можете мне не верить, но я действительно забочусь о Вашей безопасности. - Мне кажется... - она посмотрела на него снизу вверх, - мне кажется, что я сама смогу о себе позаботиться. Я сама решу, что для меня безопасно, а что - нет. И Ваше участие в этом вопросе мне не нужно! Они стояли в каком-то узеньком проходе. Внезапно одна из крыс задела ногу девушки. Блэки, вскрикнув от неожиданности, вцепилась в рукав Эрика. Правда, через мгновение она его выпустила, жутко покраснев. Ещё Эрик подумает, что она боится крыс! - Очень сомневаюсь в том, что Вы в состоянии о себе позаботиться... Если поднимаете крик от вида обычной крысы, - он усмехнулся и покачал головой. - На кой... Вас понесло в подвалы? Мадемуазель в поисках приключений - это так называется? А потом еще удивляетесь, что Ваше присутствие окружающие все никак не могут воспринять адекватно. Вам бы сидеть дома... читать книги, шить-вышивать... чем там еще занимаются женщины на досуге... - Меня, знаете ли, не спрашивали. Я просто появилась в подвалах. Появилась - значит так надо было. Вы ничего обо мне не знаете... Вот Вы думаете, что я как все, сижу по вечерам у камина и читаю книги... А я... Даже спокойствия никогда не знала... Да что Вы понимаете... - ее голос её стал грустным. - Пойдемте! Эрик вновь пошел вперед, освещая дорогу фонарем. Позади, едва поспевая за ним, семенила Блэки. Наконец, он остановился и привел в действие одному ему известный механизм. Зеркало (со стороны коридора оно было совершенно прозрачным, и поэтому Блэки сначала приняла его за обычное стекло) медленно отъехало в сторону, и они шагнули в тесную темную комнату. - Это старая гримерная... Сюда обычно никто не заходит, - Эрик достал ключ и протянул Блэки. - Слушайте внимательно: Вы выйдете отсюда в коридор. Пройдете по нему до самого конца, потом свернете направо и окажетесь перед красной дверью. Постучите. Все. Если я не забыл распорядка Антуанетты, она как раз сейчас заканчивает завтракать и готовится пойти на утреннюю репетицию. Можете составить ей компанию и обсудить последние сплетни... До свидания, мадемуазель... И еще... В следующий раз для своих прогулок выбирайте более безопасные места. - А... А как попасть обратно? Мы ведь с Вами ещё увидимся? Должны увидеться! Неужели Вы... - она запнулась. - Можно напоследок просьбу? Раз уж мы больше не встретимся... Дайте мне взглянуть на Ваше лицо ещё раз. Пожалуйста! Эрик опешил. Вот нахальная девица! Нет, ее поведение выходит за всякие рамки. - Я не считаю, что это хорошая идея, мадемуазель... - он вздохнул. - Не говорите ерунды. Вы и так видели больше, чем было нужно. Идите. Я пока постою здесь, чтобы удостовериться, что Вы не наделаете глупостей... Искать меня больше не надо. Если же вдруг Вам потребуется что-то сообщить - обращайтесь к Антуанетте. Она мне все передаст. Прощайте. - Эрик, - она встала прямо перед ним, - какая Вам разница? А я хочу, понимаете, хочу увидеть Ваше лицо. Прошу об этом. Ведь это не сложно? И обещаю: если Вы снимете маску, я больше не буду пытаться с Вами встретиться без какой-либо причины, оставлю Вас в покое... В противном случае я не сдвинусь с этого места! Позвольте мне взглянуть на Вас, пожалуйста! Им овладело какое-то злое веселье. А в самом деле, почему бы нет? Может, хоть это отучит ее задавать глупые вопросы? Эрик медленно стянул маску. Поднял фонарь повыше, осветив лицо. - Вы довольны? Не можете наглядеться? Я польщен. Теперь оставите меня в покое? Блэки внимательно рассмотрела лицо Эрика. Свет фонаря делал его ещё более уродливым. Лицо скелета, лицо смерти... Правильные эпитеты. Но она хорошо натренирована и могла поручиться, что ни один мускул не дрогнул на её лице. Она никак не выдала своего отвращения и ужаса. Да, он уродлив. Уродство в чистом виде, только глаза красивые... Как ужасно... Как жалко. Какая женщина смогла бы... И та комната... Да и была ли она, эта женщина? Это ведь невозможно - жить с таким лицом... Нет, но он смог... а теперь живет в одиночестве... неужели ему никто не нужен, хотя бы для того, чтобы можно было с кем-нибудь поговорить? - Неужели Вам никто не нужен? Зачем одиночество, когда есть возможность его избежать? - она слабо улыбнулась, не сводя глаз с лица Эрика. - А Вы совсем не страшный. Нет, конечно, страшный, но не настолько, чтобы к этому нельзя было привыкнуть, как привыкаешь ко всему, - неожиданно для самой себя она протянула руку и дотронулась пальцами до щеки Эрика, словно бы ощупывая её, потом отдернула руку. - Простите меня. Я оставлю Вас, если хотите. Но я этого не хочу. До свидания. Вы не посветите мне фонарем на замок, чтобы я смогла его открыть? - Уходите, - вмиг севшим голосом произнес Эрик. - Уходите немедленно. Иначе я не поручусь за... впрочем, неважно. Он забрал у Блэки ключ, который она рассеяно вертела в руках, и подойдя к двери гримерной, открыл ее. - Все. Препятствий возвращению к людям больше нет, - Эрик почти вытолкнул девушку из комнаты. - Прощайте. Дверь захлопнулась. Блэки услышала звук запираемого замка, потом тихие торопливые шаги и еле различимый скрип вставшего на свое место зеркала, скрывшего от любопытных глаз потайной ход в подземелья. ххх Проснувшись, Мэг сразу вспомнила о событиях вчерашнего дня. Набросив халат и взяв записку от Кристины, она вышла из спальни и сразу же столкнулась с матерью. - Доброе утречко! - Мэг широко улыбнулась, но сразу посерьезнела. - Ты когда-нибудь слышала о том, что у Кристины есть сестра? И, кстати, это тебе от нее. От Кристины, то есть, - она торжественно вручила матери записку. - Сестра? Мэг, что ты такое говоришь? - день, очевидно, предстоял сумасшедший, и вчерашние злоключения навалились на мадам с новой силой. - Ты знаешь, я, похоже, начинаю сходить с ума, - Антуанетта села в кресло. - Да, кстати, доброе утро! - Доброе, доброе, - повторила Мэг. - Я, честно говоря, сама толком не понимаю, что происходит. Мир сошел с ума. Вчера перед Оперой появился цыганский табор. Одна из цыганок вошла в здание. А потом я узнала, что она ищет Густава Даэ, и что тот приходится ей дядей! Представляешь? - Мэг развязала и снова завязала поясок халата. - И глаза у этой девушки, Мирей, точь-в-точь как у Кристины. - Нет, я ничего не понимаю! Ты говоришь, ее зовут Мирей? А если это дочь сестры Густава? Она, помнится, с табором сбежала... И как дела у директоров? Что ты узнала? - А у директоров все то же. Детективша сказала, что спустится в подвалы... - Мэг показала записку, которую мать оставила без внимания. - Кристина тебя вчера так и не дождалась, поэтому просила передать тебе это. - И спустилась... Эта мисс Интегра. Значит, она действительно детектив? Странная она какая-то. Немного испуганная и в то же время довольно дерзкая. Такое ощущение, что она исполняет чью-то волю и лишь потому стала детективом. Согласись, Мэг, это так необычно - женщина-детектив... - мадам Жири помолчала и развернула записку, но ее не прочитала. - Знаешь, милая, это хорошо, что именно вчера Интегра попала в подвалы... - Странно, странно, странно... - словечко накрепко привязалось к Мэг и не желало отпускать. - Все сейчас странно... Ну что, написала ответ? - Написала и уже отправила. Остается только ждать. Однако надо подготовиться к приходу Кристины. Мэг, после завтрака попробуй найти ту девушку, о которой мне говорила... А я навещу директоров. - Обязательно, она обещалась быть на площади. Это действительно возможно? Я имею в виду - сестра? Я сказала Мирей, что постараюсь найти Кристину, но не стала ее обнадеживать. Лучше все рассказать Кристине, пусть она сама решает, как поступить... Кстати, цыганка искренне уверена, что ее мама - француженка... Интересно, почему? - Ничего удивительного в этом нет. Дае много лет прожили во Франции. Но остаться здесь насовсем им помешал побег сестры Густава с цыганским табором. Густав бросился разыскивать сестру. Год блужданий по Европе сделал свое дело, он потерял надежду ее найти. Тогда он уехал на родину - в Швецию, где и познакомился с матерью Кристины... Но он частенько приезжал во Францию в надежде все-таки найти свою сестру среди цыган. Он надеялся, что она вернется... Если бы он знал, что у него есть племянница, он был бы счастлив! Сейчас Мирей необходима Кристине. Они нуждаются друг в друге. И раз судьба сводит их вместе, значит так тому и быть. Возможно, Мирей - и есть тот самый выход из создавшейся ситуации. Мы обязаны помочь обеим. Так что, Мэг, собирайся. Чем скорее цыганочка появится здесь, тем лучше. Она, наверное, устала от бесконечной кочевой жизни. Бедная девочка... - Ну что ж, в таком случае прямо сейчас и поспешу на площадь, - решила Мэг. - Не буду заставлять ее ждать. Я найду ее, и мы придем к тебе. Надеюсь, Кристина тоже заглянет... ххх Старинный, построенный в готическом стиле замок, был всего в получасе езды от Парижа. Он был расположен недалеко от заброшенного озера и с трех сторон окружен практически непроходимым лесом... Вместо того, чтобы спать, Никс всю ночь просидела на кровати с ворохом газет. Слугам тоже спать не пришлось - чай хозяйке требовался каждые полчаса. Впрочем, под утро демоница выглядела отлично. А в ее глазах поселился дьявольский огонек. В гардеробе после посещения Блэки царил хаос, зато нужное платье из шелка цвета индиго нашлось быстрее, чем обычно. "Везет людям, носят белое, - думала Никс, укладывая волосы в элегантную прическу. - А я в нем выгляжу как привидение самой себя... в погребальном саване". Наряд завершило манто из белой норки и комплект украшений, присланный из колоний - "Звезда морей". Такой бы и королеве был слишком роскошен. А вот для того, чтобы явиться в роли капризной богатой леди - в самый раз. ххх ...Без всякого стука дверь распахнули. На пороге стояла роскошно одетая дама. Те, кто вчера видел ее в подвалах, вряд ли поверили бы, что это Никс, зато английский бомонд наверняка узнал бы экстравагантную леди, которую Ее Величество с милостивой улыбкой частенько приглашала на традиционный "файв-о-клок". Прошуршав шелковыми юбками, Никс царственно вошла в кабинет, не забывая о том, чтобы говорить без всякого акцента. - Добрый день, господа, - прохладным, но располагающим тоном произнесла она и протянула руку; на безымянном пальце красовалось кольцо с огромным бриллиантом. - Я - леди Вероника Дангросс. Я слышала, что в Опере был пожар, это так? Андре чуть было не поперхнулся словами "пока вроде бы всё спокойно", которые он хотел сказать своему другу... Незнакомка произвела на него такое впечатление, что он невольно приосанился, а на его лице появилась глупейшая улыбка. Внезапное появление в кабинете кого-нибудь из труппы вывело бы его из себя, но вид этой посетительницы привёл Андре в шоковое состояние: - Здравствуйте, мисс... миссис... э... чем мы можем помочь такой прекрасной даме? - тут до него дошёл смысл вопроса незнакомки. - Да, в Опере был пожар, но мы, как Вы видите, ничуть не пострадали... чего нельзя сказать о театре... Чем мы обязаны Вашему визиту? - как-то нелепо закончил он. Фирмен переглянулся с опешившим партнером. - Прошу Вас, садитесь. Доложите, пожалуйста, о цели вашего визита, - он вежливо указал на кресло. - Доложить? Хм, - Никс смерила Фирмена надменным взглядом, грациозно опустилась в кресло и сцепила пальцы рук, немного понаблюдав за игрой света в драгоценном камне. - Ее Величество поощряет искусство, не только в королевстве, но и за границей, - сказала она. - Я разделяю мнение Ее Величества. Итак, теперь я точно знаю, что в Опере был пожар. Для меня это неприятная весть. Здание мне весьма нравится, как нравится и происходящее в нем. Мне неприятно видеть Оперу в ее нынешнем состоянии, и я желаю помочь театру. Материально. Никс наслаждалась произведенным эффектом. Андре впал в прострацию... Сначала он сел, потом встал, потом захохотал, затем вдруг посерьёзнел и почтительно поцеловал даме руку: - Я, увы, не имел чести с Вами встречаться раньше, но позвольте засвидетельствовать своё почтение! - Я не часто приезжаю во Францию, - кивнула Никс, стараясь не улыбаться, хотя вид директоров вызывал у нее смех. - И в основном бываю только здесь. Так все же, господа, последний раз хочу спросить: театру нужен покровитель? Но эффект, кажется, был произведен. Еще бы - одни ее бриллианты чего стоят! Да и потом, Никс сама не знала, когда чувствует себя увереннее - в королевском платье и драгоценностях или в мужском костюме и со стаканчиком хорошего шотландского виски в руке. Во всяком случае, роль дьявольски богатой капризной дамы ей играть нравилось. - О! Да, да... Если леди обожает музыку... - пролепетал Фирмен. - Наш покровитель, виконт де Шаньи, увы, уехал, и... Если Вы, конечно, желаете, то мы были бы безумно рады... - он переглянулся с Андре. Андре молчал. После вчерашнего очередного "отмечания" избавления от Призрака он соображал довольно туго. Никс позволила себе негромко рассмеяться: - Прекрасно, я действительно люблю музыку. Ну что ж, быть может, вы познакомите меня с другими важными персонами в театре? - она изящным движением плеч скинула ставшее слишком теплым норковое манто и бросила его на руки Фирмену. Тот едва успел поймать роскошное манто и заискивающим тоном произнес: - Сейчас многие отсутствуют, не угодно ли будет в другой день? Смогу познакомить Вас с балетмейстершей мадам Жири. Андре бросил на друга недовольный взгляд: он не хотел отпускать даму так рано, надо было ещё узнать, кого она из себя представляет... - Понимаете, мы не ожидали посетителей так рано... Тем более настолько ОСОБЫХ посетителей... Но, если Вы не против, мы могли бы провести для Вас экскурсию по самому зданию Оперы! Поверьте, оно того стоит! Конечно, после пожара ещё остались некоторые... хм... дефекты, но, уверен, это дело времени... - он многозначительно взглянул на Фирмена. - Мадам Жири... Великолепно, я с удовольствием познакомлюсь с этой талантливой женщиной... Да и со зданием тоже. - Тогда прошу Вас... - Андре забежал вперёд и с обворожительной улыбкой открыл дверь. Фирмен услужливо подал манто. - Вам наверняка интересно будет посмотреть на репетицию... Никс наслаждалась тем, как ведут себя директора. Настроение было идеальным. Именно было - вплоть до того момента, как какая-то девица буквально появилась из ниоткуда. Леди созерцала девушку холодным и жестким взглядом, словно намереваясь просверлить в ней дыру. Но потом немного смягчилась - а черт с ней! - и ответила ей царственным кивком. Решив, что Фирмена лучше оставить с девушкой, которая назвала его дядюшкой, она обернулась к месье Андре, поправив сползающее с плеча манто: - Так что там ваш коллега говорил о репетиции? ххх Сандра наблюдала за реакцией не только дяди, но и присутствующих. Странная женщина одарила её таким взглядом, что девушка, едва посмотрев ей в глаза, сразу же отвернулась. В них таилось что-то коварное... дьявольское. "Интересная особа, - подумала она. - Надо будет с ней познакомиться поближе!" Андре был так поглощён столь знатной посетительницей, что едва обратил внимание на своего партнёра, которому, судя по его лицу, явно требовалась помощь. Фирмен, сообразив, что он сможет пообщаться с леди тет-а-тет, только обрадовался. - Да, конечно, если пожелаете, мы может отправиться на репетицию "Аиды"... Не самая яркая наша постановка, надо сказать... Мы вскоре собираемся приступить к "Кармен"! Это будет настоящий триумф на сцене Гранд Опера после того злосчастного пожара... Но, увы, наша примадонна Карлотта после... хм... пожара упорно отказывается выступать! Мы думаем, это пройдёт! Но репетиции без неё никак не начать! Сандра с триумфом в глазах посмотрела на месье Андре. "Вот он, мой шанс", - подумала она. - Месье Андре, а есть ли дублёрша? На случай, если Карлотта не... захочет выступать? Ведь у каждого хорошего директора, который заботится о репутации театра, как о своей собственной, всегда есть кто-нибудь на примете. А у вас, месье? Андре поначалу опешил... он разговаривал с леди Дангросс, а тут какая-то девица вмешивается в разговор! Вспыльчивая натура директора Оперы взяла верх над вежливостью: - Милая мадемуазель как-вас-там-зовут, всё сказанное мной не имеет к Вам никакого отношения, и, если Вас, девица, не научили вежливости, то сидите дома и не шатайтесь в тех местах, куда ПОСТОРОННИМ ВХОД ВОСПРЕЩЁН! Сандра даже покраснела от такого хамства. Подобного в свой адрес она ещё не слышала. - Месье, я прошу так меня не называть. Я сперва подумала, что Ваши последние слова относятся ко всем присутствующим, а я, если вы не заметили, тоже здесь нахожусь. Так что умерьте свой пыл, сударь. И сюда мне вход вовсе не воспрещён. Меня зовут Сандра Ривелли, я племянница Вашего компаньона и содиректора месье Фирмена. Видать, в Опере действительно большие проблемы, раз Вы смеете говорить со мной в таком тоне, - она замолчала, с возмущением глядя в лицо Андре. Андре вспомнил про знатную посетительницу, на которую надо было произвести наилучшее впечатление. И произнес уже более миролюбиво: - Мадемуазель Ривелли, я лишь прошу Вас впредь не вмешиваться так несдержанно (скорее, нагло, хмыкнул он про себя) в чужие разговоры. Я признаю, что был несдержан и прошу Вас и всех присутствующих меня извинить! - он слегка наклонил голову, развернулся и подошёл к леди Дангросс с намерением продолжить разговор. - Конечно, месье, я вас прощаю. С кем не бывает. Я надеюсь, мы забудем об этом инциденте и останемся друзьями? - она повернулась к своему дяде, который следил за стычкой племянницы и своего компаньона. - Не покажете ли Вы Оперу и мне? Она такая большая, что кажется необъятной. Как насчёт небольшой экскурсии? Никс наблюдала за развернувшейся сценой с едва заметной улыбкой. Как только месье Андре весь обратился во внимание, она соизволила прокомментировать произошедшее: - "Кармен" - замечательный выбор. Я знакома с этой оперой. Смелое произведение, весьма смелое. А эта милая темпераментная девушка, кстати, могла бы неплохо справиться с ролью цыганки. Но я не откажусь и от того, чтобы посмотреть репетицию "Аиды". Фирмен очнулся от оцепенения, вызванного внезапным появлением "любимой" племянницы. Увидев, что леди Дангросс не очень-то счастлива прерывать прогулку из-за какой-то вздорной девицы, он изобразил на лице улыбку (крайне вымученную) и, грубо схватив Сандру за руку, оттащил ее в сторону. - Андре, я подойду через минуту! - обратился он к компаньону, затем повернулся к девушке и прошипел со злобой. - Что ты тут делаешь, черт возьми? - А куда мне было ещё идти? Я Вас искала в кабинете! Но Вас там не оказалось! - раздраженно ответила Сандра. - Так что Вы скажете на то, чтобы я осталась в Опере? Или здесь все настроены против меня? Мне обещали, что меня сегодня же прослушают, но, как видно, об этом даже не думают... - Дорогая моя, разве ты не видишь, что мне немного не до этого? - процедил он сквозь зубы. - Эта леди - наш новый покровитель, неужели ты не понимаешь? - Конечно я всё понимаю. Но я так долго ехала, устала. И это всё только ради того, чтобы увидеть Вас... И когда встреча состоялась, Вы не рады меня видеть... Быть может, пока Вы заняты, я могу где-нибудь отдохнуть? А потом мы с вами ещё раз поговорим... Согласны? - Сандра изобразила наивность. Нет, он сейчас точно кого-нибудь убъет. - Иди куда хочешь... Я зайду позже, - сказал он тоном, который не предвещал ничего хорошего. - Договорились. Тогда я побуду в вашем кабинете. ххх Мирей всю ночь не могла уснуть, думала о своей сестре... Как всё-таки удивительно: она теперь не одна... есть в этом мире ещё кто-то, кто... примет её такой, какая она есть... Впрочем, в последнем Мирей сомневалась: постоянно кочуя с табором, она видела, как богатые горожане относились к шумной и пёстрой толпе цыган... Примет ли её сестра? Захочет ли увидеть... и что будет потом? Мирей думала и о своей новой знакомой, Мэг... девушке, которая одна могла связать вместе её прошлое и настоящее... Утром, не дожидаясь других цыган, она ушла в город. На площади перед Оперой было пустынно... Мирей растерялась. Она совсем забыла, что Мэг её просила прийти только вечером... "Ну, ничего, - подумала цыганка, - скоро придут остальные, а я весь день буду танцевать... так время летит быстрее..." Она села на скамейку и стала перебирать монетки у себя на поясе, задумчиво напевая старую красивую балладу. ххх Мэг не ожидала увидеть Мирей на площади в такую рань. Но все же цыганка была там. - Привет! - сияя улыбкой, сказала она и села рядом с Мирей. - Как я рада тебя видеть! - сердце Мирей чуть не выскочило из груди от счастья. - Как хорошо, что я пришла раньше! Но... наверное, ты ещё ничего не узнала, ведь мы договаривались на вечер... Но я просто не смогла сидеть спокойно в таборе и пришла сюда! - Ну почему же не узнала? Узнала. А интуиция подсказала, что я найду тебя, - сказала Мэг, улыбаясь. - Если все сложится удачно, то уже сегодня ты встретишься со своей сестрой. Кстати, ее зовут Кристина. - Кристина... И я её увижу? Правда?! Неужели сегодня? - Мирей вдруг стало страшно... нет, даже не страшно, а... она вдруг очень заволновалась... "Что? Ну, ЧТО я ей скажу?! Привет, я твоя сестра! Кстати, я цыганка, пляшу на улице, кочую с табором!"- вертелось в голове у Мирей. Она было закрыла лицо чуть дрогнувшими пальцами, но тут же опустила их: - Мэг, а... сколько ей лет? Она... она, наверное, замужем... живёт в роскошном доме... ты ей ещё не говорила про меня? - Примерно твоя ровесница. Она о тебе еще не знает, но моя мама решила, что лучше будет познакомить вас поскорее. Не волнуйся, Мирей, все будет хорошо! - Мэг вполне понимала терзания цыганки. И язык не поворачивался сказать, что новообретенная сестра вот-вот станет виконтессой. Мирей улыбнулась: - Я думаю, твоя мама права! А Кристина придёт сюда или мы пойдём к ней? - Она должна придти сегодня. Пойдем-ка в здание. Мирей с готовностью встала со скамейки: - А мне можно? - спросила она у Мэг, пока они шли к Опере. - Можно, почему же нет? - Мэг пожала плечами. Мирей шла за своей провожатой, робко оглядываясь по сторонам. "Такое роскошное здание! здесь совсем не место для маленькой цыганки-танцовщицы", - думала она. Но неужели сегодня она увидит свою сестру? ххх На площади почти никого не было, когда экипаж подъехал к театру. Сначала из него вышел виконт и подал руку Кристине, помогая ей спуститься с подножки. - Ну что, Рауль, пошли? Мадам Жири, наверное, нас уже заждалась. - Дорогая, я не знаю... не помню, где ее комнаты. Будь моим проводником, - шутливо попросил он. - Конечно, пойдем! - Кристина взяла жениха под руку, они поднялись по ступенькам и вошли в здание. ххх - Прошу Вас, леди, мы пройдём в ложу номер пять, оттуда лучше всего наблюдать за репетицией, а потом, если пожелаете, можем подняться на сцену... А вот и месье Фирмен! - Умоляю вас простить меня за эту задержку... моя племянница... только что приехала, - виновато улыбнулся Фирмен. - Ну что ж, прошу. Он прошли в зал, где полным ходом шла репетиция. Никс наблюдала за происходящим в театре с нескрываемым интересом. Она всегда славилась своим любопытством, которое временами граничило с сумасбродством. При словах о пятой ложе Никс едва заметно качнула головой: - У меня есть ложа в этом театре. Оставьте пятую для господина Призрака... - слова Никс прозвучали, как изящная шутка, хотя являлись ясным и недвусмысленным намеком. Фраза леди Дангросс заставила Фирмена остановится, открыв рот. Справившись с волнением, он дрожащим голом произнес: - Не верь-те эт-тим глупым байк-кам. Никс сначала хотела ответить небольшой колкостью, но потом передумала и просто улыбнулась в своем излюбленном стиле: холодно, зловеще, магнетически и чарующе. Эдакая смесь, которая одновременно и притягивает, и пугает. Фирмен проследил за взглядом женщины, но никого не увидел, потом тряхнул головой и сказал: - Может, все-таки пройдем в ложу номер пять? Оттуда открывается самый лучший вид на сцену... - Что ж... Посмотреть на нее я не откажусь, - Никс сделала вид, что ее "уговорили", в душе посмеиваясь над своими незадачливыми спутниками. Ей не впервые было подчинять людей своей воле без всякого применения сверхъестественных сил. Все-таки деньги - самый простой способ получить власть в свои руки. - А что же, мистер Фирмен, если Вы считаете Призрака... э-э... "глупой байкой", отчего так испугались? - Никс снова зловеще улыбнулась. Мужчина переглянулся с партнером. - Я... Э... Эта история принесла нам столько неприятностей, что любое упоминание... Эти газетчики... Но ведь любому здравомыслящему человеку понятно, что все это пустые россказни служащих! - он натянуто рассмеялся. - Лучше забыть о всей этой истории, да ещё и пропажа этой певички... - Фирмен прикусил язык, поняв, что сболтнул лишнее и сам натолкнул их покровительницу на новые вопросы. Никс чуть не замурлыкала от удовольствия. Они что, сами нарываются? - Певички, простите? Вот как? Я читала в газетах об этой истории, но журналисты всегда идут под лозунгом "ни слова правды"... А что же действительно случилось? - голос демоницы аж медом растекался, в глазах плескался веселый огонек. - Да это... Да это... - мужчина умоляюще посмотрел на Андре, - да это обычная история, она не заслуживает Вашего внимания, - он замолк, пытаясь подобрать слова. - Пройдемте лучше в ложу, а потом я познакомлю Вас с труппой. - Ну хорошо, так и быть. Потом расскажете, когда придумаете достойную байку, - бархатно сказала Никс. - А пока с удовольствием посещу знаменитую ложу. Представление, разыгранное директорами, превзошло все ее ожидания. А уж что ждало дальше, да после такого пролога! Вообще-то было немного скучновато - слишком просто все складывалось. Директора - такие марионетки! Не нужно ни стараний, ни фантазии, чтобы подчинить их себе. - Прошу, садитесь, - мужчина отодвинул кресло, когда они вошли в ложу. - Отсюда открывается наилучший вид. Эта ложа будет Вашей, если пожелаете. ххх Мадам Жири проходила мимо второго яруса. Все ее мысли были о человеке, оставшемся в подвалах. Единственным ее желанием сейчас было не попасться на глаза кому-нибудь из дирекции. ххх - Кажется, я уже говорила, что думаю об этой ложе, - холодно сказала Никс, но в кресло все-таки села - ей надоело стоять столбом. Внезапно она ощутила рядом знакомое присутствие, узнала госпожу балетмейстера. Потом - ее как током ударило - почувствовала волнение, царившее в душе мадам Жири. Хотя эмпатом Никс никогда не была, но такие сильные эмоции не заметить не могла. "Что, черт подери, случилось?!" - демоница чуть вслух вопрос не произнесла, но вовремя сдержалась. Ее спасло хладнокровие. - Расскажите мне о здании, - приказным тоном произнесла Никс, доставая веер. Она стала обмахиваться им. - О! Мадам Жири! Какое счастье! Заходите, заходите... - обрадовано произнес Андре. - Разрешите Вас познакомить! Мадам Жири - наш балетмейстер, верой и правдой служит Опере уже много лет... А это леди Данг... Дарг.. .Дангросс! Наш новый покровитель... "Ну вот, приплыли!" - мысленно ругнулась мадам и остановилась. - А, месье Фирмен! Что Вы делаете в ложе №5? - почти возмущенно воскликнула Антуанетта. Директора в пятой ложе - это значит, что еще один проход в подвалы недоступен. Эх, не везет сегодня ей, не везет. Сотворив на лице лучезарную улыбку, мадам вошла в ложу. Никс захлопнула веер с такой силой, что одна из пластин, сделанная из слоновой кости, хрустнула. Женщина поспешно встала и обернулась: - О, мадам Жири! Рада познакомиться, я восхищена вашим талантом... - она вежливо кивнула. Никс видела, что на лице мадам сияла улыбка, однако в глазах Антуанетты читалось желание чуть ли не убить дирекцию. - Очень рада встрече, - повторила она, пожимая руку мадам Жири. Она успела многозначительно подмигнуть ей, но так, чтобы директора ничего не заметили. - Как я уже сказал, мадам Жири - одна из самых важных персон в Опере. Задержитесь ненадолго, - бросил Андре Антуанетте. - Потом Вы покажете леди балетные классы и самих балерин. Мадам Жири в недоумении смотрела на знатную даму, в которой с трудом узнавала вчерашнюю посетительницу подвалов. Какая перемена! Антуанетта продолжала трясти руку собеседницы, когда до нее долетели обрывки фраз месье Фирмена. - Что? Балетные классы? Но ведь сегодня у нас нет репетиций, и там вряд ли кто-то есть, - идти куда-либо не входило в планы Антуанетты. Она думала лишь о том, как бы побыстрее спровадить директоров из ложи № 5. - А это что, по-вашему? - Фирмен указал мадам Жири на идущую полным ходом на сцене репетицию. - Что с Вами, мадам? Ну же, леди интересуется, объясните ей детали, расскажите о работе и о дальнейших планах... Андре, немного побаивавшийся мадам Жири, попытался смягчить повелительный тон друга: - Поймите, никто, кроме Вас, не сможет рассказать леди Дангросс всё о нашем, так сказать, закулисье! - Господа, в сегодняшней репетиции балетная труппа не участвует. Только хор. И, между прочим, это было именно ваше распоряжение. Сами понимаете, - Антуанетта обратилась к Никс, - если репетиция не генеральная, то толпа на сцене только усугубляет положение. Но о закулисье, леди Дангросс, я расскажу Вам с удовольствием. В театре всегда происходят интересные события, на то он и театр. Но о сегодняшней репетиции лучше разговаривать с месье Рейе. Андре несколько растерялся, но решил, что если гроза прошла мимо, то лучше снова её не провоцировать... - Благодарю, мадам Жири, не смеем Вас более задерживать... - он слегка наклонил голову и развернулся к сцене, явно не намереваясь покидать ложу. ххх Мадам Жири нетерпеливо потопталась на месте, но, поняв, что в ближайшее время никто из присутствующих покидать ложу не собирается, решила удалиться сама. Она откланялась и выскользнула в коридор. Оглядевшись по сторонам, Антуанетта с тяжелым вздохом отправилась на поиски иного хода в подвалы, мысленно сердясь на директоров за задержку. Еще одна мысль не давала ей покоя: что здесь делает Никс? Эта странная особа с мистическим взглядом и пугала, и вызывала доверие. Что она могла тут делать? Причем в таком "расфуфыренном" виде? Мадам Жири усмехнулась падкости директоров на всякого рода эффекты и продолжила свой путь, стараясь не думать ни о ком, кроме Эрика. ххх Андре вернулся к прерванному разговору: - Что конкретно Вы хотите узнать о здании, леди? Его состояние, если принять во внимание недавний пожар, довольно сносно... Хотя... в последнее время уровень воды в подземном озере начал подниматься. Довольно известный факт, что в подвалах здания находится озеро... В последнее время фундамент из-за постоянного воздействия воды начал разрушаться. А ещё множество пустых подвальных помещений... В общем, есть вероятность того, что здание "осядет", вероятность, конечно, очень и очень мала и повода для беспокойства нет, но... - Ну... - Никс томно вздохнула, раскрыла веер и задумчиво посмотрела на его узор. Ей нравилось тянуть время, играть она умела не только на скрипке, но и на нервах, причем на последнем "инструменте" ей удавалось это с блеском. - Я думаю, так хорошо и тщательно построенное здание будет стоять еще лет двести, если не больше... Работа архитектора, несомненно, отличная. Она снова захлопнула веер, одарила дирекцию ослепительной улыбкой и спросила, чуть качнув веером в сторону Андре: - А вы, господа, давно владеете театром? - Нет, не очень давно... мы пришли сюда примерно год назад, даже меньше. Но, поверьте, за это время мы смогли очень хорошо узнать Оперу! От крыши до подвалов, так сказать! - Андре подавился собственным смешком, когда до него дошло, ЧТО он ляпнул... Фирмен одарил партнера нежнейшим взглядом разъяренного тигра. - Да, всего лишь год, но, надо сказать, что за это время Опера сильно расширила свой репертуар и стала процветающей... Андре невольно хмыкнул. Ему вдруг вспомнился крик Фирмена "Мы разорены, Андре, разорены!" - Да что вы говорите? - восхитилась Никс. - Приятно видеть таких трепетных хозяев... По крайней мере, я больше не волнуюсь за состояние горгулий на крыше и уровень подземного озера, - съязвила она. - Вижу, как процветает Опера... Впрочем... Что "впрочем", она решила не говорить. Какая разница! Все равно эти олухи сами себе роют яму. Андре не понял причины сарказма, прозвучавшего в голосе леди Дангросс, и, чтобы как-то замять неловкость, он предложил: - Как Вы относитесь к тому, чтобы спуститься на сцену? Мы могли бы представить Вам основных актёров труппы... Фирмен взглянул на часы. Господи, сколько уже времени прошло! А ещё надо поговорить и с тем, и с этим... - Прошу вас, господа, давайте поторопимся. Уже очень поздно, репетиция заканчивается... - он обратился к леди, - Как бы мы могли с Вами связаться? Вы живете в Париже? Никс царственно вышла из ложи. Как только директора нагнали ее, она обернулась к Фирмену: - Я только что прибыла в город и хочу остановиться в лучшем отеле, но, увы, не знаю, где он находится. Вы же парижанин, так? Подскажите мне. - Могу посоветовать "Ритц"... Лучший, самый лучший! Замечательная публика, обслуживание на высшем уровне.... И совсем недалеко от Оперы... Ведь, я надеюсь, Вы будете часто нас посещать? Вам нравится эта ложа? Мы оставим её для Вас, если пожелаете... - The whole world could be mine if I want... - пробормотала Никс, потом, словно очнувшись, вежливо улыбнулась. - Думаю, я навещу вас утром. Обсудим дела, - у нее отчаянно болела голова. Ее левый висок взорвался адской болью. Никс срочно захотелось расслабиться. - Господа, я познакомлюсь с театром завтра. До встречи. Она поочередно протянула руку каждому из директоров, кивнула в ответ на галантные поцелуи кончиков ее пальцев, после чего вышла из Оперы. Проводив важную посетительницу, Андре вздохнул свободно и повернулся к Фирмену: - Это был хороший день, и мы заслужили отдых! - Ох! - вздохнул Фирмен и вытер покрытый испариной лоб. - Дорогой Андре... У меня ужасное предчувствие, что все только начинается... ххх У театра Никс ждала черная карета с четверкой лошадей, при виде которых сразу вспоминалось апокалиптическое пророчество о всаднике на коне бледном. Кучер, сутулый молодой человек, тоже не внушал приятных чувств - непомерно бледный, чуть ли не с зеленцой на лице, с хищными волчьими глазами и звериными повадками. Карета неторопливо тронулась с места, но, отъехав от Оперы совсем немного, остановилась рядом с толпой цыган. Никс негромко позвала, уверенная, что ее услышат: - Аза, подойди. От группы отделилась цыганка средних лет с недоуменным выражением на лице. Дверца кареты распахнулась. - Я слушаю тебя, Велиал, - сказала Аза, подбирая пестрые юбки и усаживаясь напротив Никс. Та ухмыльнулась: вся Тьма звала ее Велиалом, хотя это было всего лишь прозвище от Дьявола, но никак не ее имя и сущность. - Ты не забыла о нашем договоре, zingara? - О таком не забывают. - У тебя есть шанс избавиться от него. Я могу отказаться от своих требований, - тихо сказала Никс, сцепив пальцы и выжидающе глядя на цыганку. Та отвела взгляд, смахнула с подола невидимую пылинку. - С чего такая щедрость, Велиал? Или дух лжи вновь затягивает меня в свои игры? - дерзко спросила Аза. - Я не дух лжи, zingara. Ты знаешь, что у меня есть честь. Я знаю, на что ты способна, и сегодня я хочу, чтобы ты мне кое-что рассказала. Со всем веером вероятностей, - объяснила Никс. - Предвидеть твое будущее? - в глазах Азы вспыхнул огонек интереса. - Ну уж нет, zingara. Мне нужно будущее другого человека. А если ты соврешь... - То ты убьешь меня. - Нет. Я заставлю тебя мучиться всю жизнь, которая станет истинным адом, - ядовито ухмыльнулась Никс. - Поэтому ты не солжешь. Аза вздохнула, протянула руку: - Кто этот человек? Никс едва коснулась кончиками пальцев ладони цыганки, представила себе лицо, закрытое маской, высокий худой силуэт. Аза вздрогнула и закрыла глаза. Она видела прошлое, настоящее, будущее, много будущего. - Веер велик, - сказала цыганка, открывая глаза. - Но исход один. Его ждет былое величие, его мечты обретут жизнь. Его ждет счастье. В любом случае, каков бы ни был путь. - И ни одного ложного выбора? - нахмурилась демоница. - Ни одного, - кивнула цыганка. - Ты знаешь, Велиал, что я не ошибаюсь. Он уже заплатил... Пора взять то, что ему должно взять. - Иди, zingara. Ты свободна от договора, - Никс открыла дверцу кареты, выпуская цыганку. Вслед за пестрой юбкой метнулся листок пергамента и полыхнул пламенем, едва коснувшись земли. Вдогонку Азе прозвучало: - Помни, zingara, одно слово об этом - и мое обещание насчет ада на земле вступит в силу. Аза, не оборачиваясь, передернула плечами, нервно поежилась и закуталась в цветастую шаль. Нет, она будет молчать, унесет тайну сегодняшнего разговора в могилу. Велиал в таких вопросах не лжет никогда. Карета, обгоняя другие экипажи, ехала к отелю. Никс, откинувшись на спинку сиденья, думала о сказанном цыганкой. Конечно, можно было влезть в голову Азы и стереть ей память, обмануть ее, узнав все необходимое. Но все-таки честь еще оставалась в душе Никс, и семейное благородство не позволяло нарушить своего слова. Даже если тебя называют Велиалом, духом лжи. А тем более, если ты - не Велиал. Значит, множество путей, но итог один - счастье. Что ж, за одно знание об этом можно было пожертвовать тысячей лучших марионеток, а она обошлась лишь одной. Кто знает, быть может, лучше было заплатить заранее? Во всяком случае, теперь уже поздно думать об этом. Главное, что мир принял плату - очень щедрую плату страданиями и горем - и отдаст свой долг в полной мере. Мировое равновесие тоже имеет свою честь. Res sacra miser... ххх Блэки тупо стояла перед закрытой дверью гримерной. Ну вот и всё. Финита ля комедия. Неужели она больше не увидит Эрика? Да быть того не может! Какая же она все-таки дура! Ведь могла же, могла... Нет, она должна его увидеть... Мадам Жири вчера как-то же проникла в подвалы, значит, и она сможет... Было неприятно и немного... горько. Девушка вспомнила указания Эрика и без приключений добралась до комнат мадам Жири. Она осторожно постучала. Постояв некоторое время у двери и решив, что ей никто не откроет, она решила побродить по Опере. Рабочие сцены с удивлением смотрели на незнакомую девушку в белом платье, провожали её взглядами, перешептывались за ее спиной. "Нет, нельзя так оставлять Эрика, это неправильно... Он слишком... необычный и интересный, чтобы его можно было вот так и оставить, чтобы это все ничем не кончилось... Мадам Жири мне все объяснит..." - Мадам Жири! - девушка увидела женщину в одном из коридоров и бросилась к ней. - Блэки?! Что ты здесь делаешь? Тебе лучше? - Спасибо, со мной все отлично... - девушка приветливо улыбнулась. - Вот, решила осмотреть... здание, - она обвела взглядом коридор. - Я хотела Вас спросить... - она запнулась, - нет ли у Вас свободной комнаты? Я бы её сняла - мне негде жить... Если это вызывает трудности, то не стоит беспокоиться... Найти комнату мне не составит труда, но мне бы хотелось жить именно здесь... - она подошла ближе к женщине и спросила шепотом. - А если я напишу письмо, то Вы сможете передать его... ЕМУ? - сказала она с таким выражением, чтобы мадам Жири сразу поняла, о ком идет речь. - Письмо? - удивленно переспросила Антуанетта. - Интересно. Эрик еще никогда не получал писем. В основном только писал, - по секрету сообщила она Блэки. - Остановиться - всегда пожалуйста. Я бы и сама не отпустила Вас, мадемуазель, одну в незнакомый город. Мы с дочерью живем скромно, но всегда рады гостям, - мадам Жири приветливо улыбнулась. - Сейчас я направляюсь к директорам, пойдемте со мной, если хотите. Если нет, я могу проводить Вас домой. - То есть я смогу отправить ему письмо? - обрадовалась Блэки. - И ещё вопрос... Хотя... ладно, это после... Но разве директора не удивятся незнакомой девушке, не станут задавать вопросы? - В этом нет ничего удивительного. В Опере живет много народа и ни один из директоров с момента постройки театра не знал, кто именно здесь живет. Если желаете, я представлю Вас как... как... Хм... Как бы Вы хотели, чтобы я вас представила? "Блэки, путешественница во времени" - вот как нужно её представить, подумала девушка. - Мне все равно... Ну, какая-нибудь костюмерша или тому-подобное. Дочка костюмерши, на крайний случай... Они разговаривали, двигаясь по коридору. Внезапно девушка сказала, не спрашивая, а утверждая: - Он очень нелюдимый. Ведь так? Нет, этот Эрик решительно не собирался оставлять её мысли. Это и злило, и волновало, и нравилось ей. - Эрик одинок и замкнут. Не обращайте внимания на его капризы и тогда вы увидите талантливого человека. Да, он скрывается от людей и учится их ненавидеть, но Вы, Блэки, сами видели, как он на самом деле тянется к людям. Он лишь боится быть отвергнутым... еще раз. - Мадам Жири... Если я сейчас напишу письмо, когда оно к нему попадет? - Сразу, как только ОН решит его обнаружить. - То есть... То есть Вы не сможете с ним увидеться? - Увидеться? Зачем? Эрик не тот человек, которому просто так наносят визиты. Это Эрик! Если он не хочет встречи, будьте уверены - она не состоится. А письмо... Даже если я осмелюсь отнести его, вряд ли он станет его читать... Вот мы и пришли, - Антуанетта постучала и, не дожидаясь ответа, открыла дверь в кабинет директоров. - Месье Андре? Месье Фирмен? Странно, - обратилась она к Блэки. - Никого. Обычно к этому времени они уже у себя. Придется зайти попозже, - произнесла Антуанетта закрывая дверь. - Тогда, Блэки, пойдемте домой. Скоро должны приехать Кристина... и Мирей, - задумчиво произнесла мадам. - И Вы, конечно же, меня с ними познакомите! - подхватила девушка. - А я пока пойду писать письмо... Или.... Как Вы вчера проникли в дом Эрика? О, нет! Не бойтесь! Я просто оставлю свое письмо, а вторгаться в его владения вовсе не собираюсь, - она улыбнулась. - У нас просто... в общем, у меня есть... то есть... Эрик должен получить это письмо. А Вас утруждать я не хочу. - Если действительно ему суждено получить письмо, он его получит. Но одной спускаться в подвалы я Вам, Блэки, не советую... Ну вот мы и пришли, - мадам Жири отперла дверь и пригласила Блэки войти. - Проходите, пожалуйста. - Благодарю... - девочка поклонилась. - Здесь очень хорошо, - сказала она, оглядев помещение. - А что же с письмом? Как Вы попали к Эрику вчера? - Эх, Блэки, бросили бы Вы эту затею... Но, я вижу, Вы настроены решительно. Пишите. Я отнесу, - выдохнула мадам Жири. - Вот бумага и чернила. И запомните, без меня в подвалы - ни ногой! Это очень опасно. Да и заблудиться можно... Прошу Вас, будьте благоразумны. Девушка села за стол и притянула к себе письменные принадлежности. Да... Есть, про что писать... "Здравствуйте, Эрик. Надеюсь, что именно Вы сейчас читаете это письмо. Если да, то я очень благодарна за то, что Вы потрудились его хотя бы раскрыть и пробежать глазами. Я пишу с одной целью: извиниться перед Вами. Сегодня утром я была не очень-то вежлива, ответила на Ваше гостеприимство самым настоящим хамством и наглостью, доставила Вам много неприятных минут... Даже не знаю, как искупить свою вину. Я говорила, что Вы меня интересуете, а Вы обиделись. Но это правда, Вы - очень интересный человек... Но совсем не в том смысле, о котором Вы подумали. Вы необычно повели себя по отношению ко мне, были очень дружелюбны. Это для меня непривычно... Вы спрашивали, кто я такая и как оказалась у вас? Объяснение уместится в одно предложение. Я - путешественница во времени, которую случайно занесло к Вам. Надеюсь, Вы мне верите. Да, кстати, я опять забыла у Вас свой медальон... Простите. Надеюсь, Вы не думаете, что это простая случайность (здесь я вам подмигнула)? Мне показалось, что Вы слегка... одиноки. Я не права? Что ж, одинока и я... Письмо у меня получается нескладным, но я пишу наскоро, так как мечтаю о том, чтобы оно попало к Вам в руки как можно быстрее. У меня есть маленькое предложение... Сегодня наш разговор окончился тем, что Вы вытолкнули меня за дверь, не дав и слова вставить. Я теперь живу у мадам Жири... Может, Вы захотите отдать мне медальон лично? Где хотите, когда хотите... Я очень хочу с Вами увидеться и загладить вину, попросить прощения за свою грубость... Может, встретимся в гримерной? Я приду туда сегодня к восьми часам вечера... Если дверь будет открыта, то я пойму, что Вы-таки решили со мной увидеться... А если закрыта - то Вы решили, что маленькая взбалмошная подруга Вам не нужна... В этом случае медальон... оставьте себе. Сможете потом его продать и выручить немного денег. Вот и все, сэр Эрик, Призрак Оперы... Только Вы не Призрак. Вам впору приглашать кордебалетчиц на чай, так у вас уютно. Почему пишу, не знаю. Надеюсь на ответ. Блэки." - Блэки, письмо я отнесу. Но станет ли он его читать?- сказала мадам Жири. В любом случае, он доставит ответ своим излюбленным способом. Не спрашивайте меня, каким, ибо я сама этого не знаю. Но если Эрик ответит, Вы это увидите. - Антуанетта взяла письмо и направилась к двери. - Я скоро вернусь. ххх Антуанетта выбрала наиболее короткий и сухой путь в подвалы и спустя пятнадцать минут была на месте. Решетка была опущена. Эрика не было видно. Ждать мадам Жири не могла: с минуты на минуту должна была приехать Кристина. Потому, ловко просунув руку через прутья, мадам опустила письмо на видное место, но так, чтобы его нельзя было достать со стороны решетки. Оставалось надеяться, что Эрик все же заметит его и решит прочесть, хотя бы из элементарного интереса. Антуанетта улыбнулась. Хотела бы она посмотреть на реакцию Призрака, ведь он никогда прежде не получал писем. ххх Сандра посмотрела многое в Опере, но ей никогда не доводилось бывать в ее подземельях, о которых шла такая дурная слава. «Интересно, а что будет, если я спущусь в подвалы? Там наверняка много интересного!» - решила она. Осмотревшись по сторонам, она спустилась в один из люков. Внизу было сыро и темно. Но стене одиноко висел факел. Взяв его, Сандра пошла вперед. Как ни странно, но здесь вообще никого не было, а ей-то казалось, что в подземельях тоже бурлит своя жизнь. «Не так уж и интересно!» - с тоской подумала молодая женщина. Она дошла до развилки. Два темных коридора расходились в разные стороны. Едва Сандра задумалась, в какой же из них свернуть, как в правом коридоре послышались голоса рабочих сцены, и ей ничего не оставалось делать, как юркнуть в левый проход. В кромешном мраке ничего нельзя было увидеть. Она почти жалела, что вообще потратила время на подвалы, где совсем ничего и никого не оказалось. Сандра уже подумывала повернуть обратно, как её слуха достиг звук, который очень напоминал плеск воды. К её изумлению, спустя несколько минут она вышла к подземному озеру, которое было необычным и таинственным. «Вот это уже становится интересным. Ни в одном путеводителе не говорится о подземном озере под Оперой!» - ликовала она. Сандра подошла поближе и вдруг услышала чьи-то шаги. С быстротой кошки она юркнула в небольшую нишу в стене, решив, что ее заметили. Но она ошиблась. Звук шагов скоро стих. Сандра облегченно вздохнула. Она украдкой выглянула из своего укрытия и на мгновение увидела женский силуэт. Похоже, в подземелья вело несколько ходов, которыми пользовались самые разные люди. "Я вернусь сюда, обязательно вернусь, но... немного позже. Скажем - завтра," - подумала она и, бросив последний взгляд на озеро, повернула обратно. Она возвратилась на поверхность тем же путём. После темноты её глаза не сразу привыкли к свету солнцу. ххх Мэг без стука вошла в комнату: - Привет, это снова я и теперь не одна. О, а я вижу, ты тоже... Мирей вошла в комнату следом за Мэг... В комнате было двое человек: подтянутая и очень красивая женщина с добрыми глазами и маленькая темноглазая девушка. Мирей улыбнулась немного смущённо: - Здравствуйте! - Это Мирей, - сказала Мэг и обратилась к цыганке. - А это моя мама, Антуанетта Жири. - Очень приятно познакомиться! - Мирей слегка поклонилась, из-за чего бубен и все монетки в её волосах и на поясе тихонько звякнули. Мадам Жири сделала приглашающий жест. - Присаживайтесь, - она улыбнулась. - Вы очень похожи на свою мать... рада, что вы вернулись в Париж. Мэг, наверное, уже рассказалао Густаве. Я сожалею. Он так долго искал Вас... Он был бы счастлив узнать, что у него есть племянница... - Антуанетта состроила мечтательное выражение лица, потом, будто очнувшись, спросила. - Может, Вы хотите чаю или кофе? Мирей уютно устроилась в кресле напротив окна: - Спасибо, я не хочу. Вы знали мою маму? Я не подозревала, что дядя искал нас... Выдержав паузу, мадам Жири ответила: - Искал, милая Мирей. Еще как искал! Целый год Густав ездил по Европе, посещая многочисленные ярмарки, но так и не нашел вас. Он измучился и уехал в Швецию, женился, завел семью, но ежегодно приезжал в Париж в надежде, что его сестра вернется. Тот дом, что некогда занимали Дае, он не сдавал, чтобы твоя мать всегда могла туда возвратиться . Многочисленные разъезды - твой дядя был знаменитым скрипачом - и переживания сделали свое дело, он пал духом... А после смерти матери Кристины и вовсе сдался... упокой Господь его душу, - Мадам Жири осенила себя крестным знамением. - После его похорон мы взяли Кристину в нашу балетную труппу. Из нее вышла прилежная ученица, она расцвела бы в прекрасную балерину... Но пение ее привлекало больше. Всегда, - Антуанетта замолчала, но немного успокоившись продолжила. - Что же с Вами случилось? Блэки подошла к мадам Жири. - Вы не представите меня? - тихо спросила она, с интересом поглядывая на вошедших девушек. Антуанетта взглянула на Блэки. - Конечно! Разрешите представить мою спутницу - Блэки. А это - Мэг, моя дочь, балерина Гранд Опера. И Мирей, двоюродная сестра Кристины Даэ. В этот момент в дверь постучали. - Минуточку. Это, наверное, Кристина, - мадам Жири пошла открывать дверь. Мирей резко встала с кресла, сердце её бешено заколотилось. Она слегка побледнела и сделала шажок к двери. В комнату вошла молодая девушка, очень милая, темноволосая и темноглазая, а вместе с ней - молодой человек, которого Мирей уже вчера видела... - Дорогая моя, как я рада тебя видеть, - лучезарная улыбка потихоньку сползла с лица Антуанетты, когда она заметила Рауля. - Месье виконт? - она слегка поклонилась, и ее тон сразу же стал более официальным. - Прошу, проходите. Мэг посерьезнела при виде виконта и призадумалась. Реакция матери на его появление не понравилась девушке. Надо было что-то делать, а точнее - каким-то образом отвлечь виконта. Только вот как? Утомить его болтовней, что ли? - Привет, Кристина! - жизнерадостным тоном воскликнула Мэг. Мирей буквально впилась глазами в вошедшую девушку, её широко раскрытые глаза пытались охватить её всю, запомнить каждую мелочь, как будто ей было дано всего несколько мгновений встречи, а потом их неминуемо разлучит какая-то злая сила... Мирей стояла напряжённо, как натянутая струна, на ее лице жили одни глаза. ххх Блэки посмотрела на вошедших. Она сидела в темном углу, где ее сложно было заметить, и воспользовалась этим преимуществом для подробного анализа поведения гостей. Юноша ей очень понравился. Он был из породы тех мужчин, с которыми хорошо делить свою судьбу. Он напоминал ей... впрочем, он был похож на многих приятных молодых людей, которых она встречала в своих путешествиях. А девушка... да, она была красива. Что-то приятное, притягивающее своей меланхоличностью, было в её больших глазах, да и во всем ее облике была какая-то непонятная грусть, печаль. Рауль понял, что здесь ему не рады. Вот и эта цыганка, он видел её вчера... Что такое творится7 Что нужно Кристине здесь? - Виконт. Кристина. Разрешите представить мою гостью Блэки. Она проездом в Париже и очень интересуется архитектурой Оперы, особенно ее подвалами... А это - Мирей, прелестная танцовщица, которой я с радостью могу предложить место в труппе театра, поскольку у нее есть самая лучшая протекция. Это вы, Кристина. Мирей - ваша двоюродная сестра... - сказав это, мадам Жири опасалась обморока Кристины. Кристина впилась глазами в цыганку, стоявшую перед ней. Что? Сестра?!? Ее сестра? Но как это возможно? - Как?! Этого не может быть! Откуда? - Кристина переводила полный потрясения и недоумения взгляд с мадам Жири и новообретенной сестры на жениха. Она даже не могла ничего сказать. Рауль поймал потрясенный взгляд Кристины, потом посмотрел на Мирей. Да шутит она, что ли, эта мадам Жири... Что у этой цыганки может быть общего с его невестой? - Вы... уверены, мадам Жири? Я извиняюсь, но в это сложно поверить. Кристина с тревогой посмотрела на мадам Жири, потом на Мирей... действительно, если приглядеться, что-то общее у них есть. Те же темные волосы, те же глаза... Но откуда же она взялась, неужели у сестры ее отца родилась дочь? Почему же она ничего не знала об этом? Хотя, надо признаться, Кристина и о сестре Густава почти ничего не слышала, кроме того, что та сбежала из дома совсем юной девушкой. Кристина стояла посреди комнаты и растерянно смотрела на мадам Жири... Мирей сама была растеряна не меньше, чем Кристина. Она смутилась... смутилась оттого, что так много людей вокруг, что молодой человек смотрит на неё с неодобрением, что в глазах Кристины растерянность и недоумение... Ещё минута, и Мирей расплакалась бы или убежала... Но она чувствовала поддержку и сочувствие мадам Жири и потому стояла неподвижно. Блэки почувствовала себя неуютно. Ба, да здесь разворачивается семейная сцена! Девочка подошла к мадам Жири и тихо прошептала: - Я пойду прогуляюсь, - и девушка незаметно вышла из комнаты. ххх Блэки бродила по коридорам, с любопытством оглядываясь по сторонам. Она вошла в зал, где шла репетиция... Ба! Да это же... Нет, не может быть... Но это она, без сомнения, это Никс, а это, видимо, дирекция... и как стелятся перед ней, как они услужливы! Девушка почувствовала невольное восхищение. Она увидела, что Никс смотрит в её сторону и хитро подмигнула женщине, а потом, чтобы директора не увидели её, быстро выбежала из зала, чувствуя необыкновенную симпатию к Никс. Блэки еще какое-то время бесцельно бродила по коридорам, пока внезапно не услышала, как один из работников театра сказал другому: - Слушай, давай быстрее, уже почти восемь часов! Девушка вздрогнула. Сколько?! Она... опаздывает? Конечно! ххх ...Эрик вернулся в дом у озера. Все, наконец, было так, как прежде. Как и должно было быть. Привычно. Спокойно. Когда никто не мешает, не отвлекает и не задает глупых вопросов. Он неприкаянно прошелся по комнатам. На душе скребли кошки и было неуютно. Он все сделал так, как должен был. О чем теперь жалеть? И тут же сам себе ответил: о том, что пришлось обидеть странную, непредсказуемую девушку, которая так настойчиво добивалась его внимания. На мгновение ему даже показалось, что она не прочь - вот ерунда какая! - подружиться с ним. Она была любопытна, мила и ужасно своенравна. Что-то в ней привлекло его. Наверное, честность, которую нельзя было не почувствовать. Эрик прошел в кабинет. Достал с полки собрание афоризмов. Перевернул несколько страниц и, хмыкнув, захлопнул книгу и поставил ее на место. Растянулся на диване, положив руки под голову. Его прежняя привычка спать в гробу вдруг показалась ему чудовищной. Он ощутил сильную усталость, хотя день только начался. Некоторое время Эрик лежал, устремив взгляд в каменный потолок, а потом и не заметил, как его сморил сон. Он проспал почти весь день. Без сновидений. Даже кошмары - и те сегодня оставили его в покое. На него вновь навалилась тоска, от которой не было спасения. Исчезло главное - цель, ради которой стоило терпеть пытку, именуемую жизнью. Раньше это была его опера, потом Кристина. Теперь ничего не осталось. "Дон Жуан" завершен. Кристина ушла и больше никогда не вернется к нему. Взяться за написание нового монументального произведения, которое смогло бы захватить все его помыслы, он не мог. Не было ни идей, ни желания, ни сил. Он был выжат как лимон, часть его души безвозвратно погибла. Все, что он мог сейчас - терзать безвинные клавиши, изливая на них свою горечь. Его теперешняя музыка была ужасна, как сказала Блэки. Эта девочка попала в точку. Он встал со своего ложа и подошел к шкафу с одеждой. Его гардеробу позавидовал бы самый придирчивый английский денди, прожигающий жизнь в удовольствиях и любовных утехах. Костюмы и сорочки из дорогих тканей, жилеты, шелковые галстуки, перчатки из лайки, плащи, шляпы радовали взор безупречным вкусом их обладателя. Ему нравилось приобретать красивые вещи. Этим он, казалось, пытался компенсировать ужасные дефекты своей внешности. Иногда по вечерам, надев маску, полностью скрывающую лицо, он отправлялся на прогулку. Нанимал экипаж, щедро платил кучеру, который был уверен в том, что везет странного и эксцентричного богатого господина. Время от времени Эрик посещал дорогие рестораны, в которых на причуды состоятельных клиентов смотрели сквозь пальцы. Взяв отдельный кабинет, он наслаждался тем, что вел себя "как все". Заказывал изысканные блюда и лучшее выдержанное вино, слушал хороший оркестр. Оставлял щедрые чаевые. А потом... потом снова возвращался в подвал под зданием Оперы и окунался в атмосферу одиночества, ненужности и тоски. ...Эрик облачился в смокинг. Набросил на шею мягкое кашне, надел черное свободное пальто. Взял трость, перчатки и цилиндр. Придирчиво взглянул на себя в зеркало. Ладно сшитая одежда превращала его болезненную худобу просто в худощавость. Он выглядел респектабельным английским джентльменом, приехавшим во Францию по делам. И если бы не маска, он смог бы сойти за одного из преуспевающих хозяев Старого Света - обладателя хорошего вкуса и солидного состояния. Он взглянул на часы. Золотой "Брегет" показывал половину восьмого. На лодке Эрик пересек озеро. Подошел к решетке. Свет от фонаря выхватил из темноты белый конверт, лежавший на каменном полу. Письмо?!? Он разорвал бумагу и достал лист, испещренный смешным детским почерком. Быстро пробежал письмо глазами. Потом перечитал его. На этот раз медленно и очень внимательно. По его губам скользнула невольная улыбка. Мужчина несколько минут постоял, держа лист бумаги перед глазами. Потом быстрым шагом направился к коридору. В бывшей гримерной Кристины Эрик опустился в старое потертое кресло напротив двери, положил трость на колени и стал ждать. На часах было без пяти восемь. ххх Блэки не без трепета подошла к двери гримерной, откуда сегодня утром ее так бесцеремонно вытолкнул Эрик. Дернула ручку... внутри все оборвалось - закрыто! Ну конечно! Даже и не смей расстраиваться... Как же иначе? Девушка прислонилась лбом к двери, пытаясь справиться с разочарованием. А все-таки медальон жалко... - Эдак вы ее сломаете. Эта дверь открывается не наружу, а внутрь. Вот так. Видите? - Эрик внезапно возник перед Блэки, словно материализовался из воздуха. - Добрый вечер, любопытная маленькая мадемуазель. Входите же. Он сделал приглашающий жест рукой. Пропустив девушку вперед, шагнул в комнату и закрыл дверь на ключ. Убрал ткань, скрывающую фонарь. Гримерная осветилась. - Я получил Ваше письмо всего полчаса назад. Пришел сюда, потому что терпеть не могу обманутые надежды и ожидания. А Вы, без сомнения, были бы разочарованы, не увидев меня здесь. Итак, Вы настаивали на встрече. Зачем? - Я... Я всего лишь хотела получить свой медальон, я забыла его сегодня утром у Вас. - Медальон? Похоже, это уже входит у Вас в привычку - забывать свои вещи в местах, где бы этого делать не стоило, - Эрик сардонически усмехнулся. - Или такая забывчивость умышленна? Быть может, Вам нужен был только повод еще раз увидеться со мной? Но тогда я совершенно отказываюсь Вас понимать, мадемуазель. - Я и не прошу понимать меня, я всего лишь прошу вернуть мое украшение, оно мне очень дорого. А повод увидеться нужен для каждого человека. Я надеюсь, что не сильно затруднила Вас своим приходом и не доставила особых неудобств. Мне сейчас некуда податься и не с кем поговорить. Мадам Жири беседует с какой-то девушкой... Кристиной... да, так кажется... а Никс заправляет директорами... - Ваше украшение я верну. Но Вам придется подождать здесь, пока я схожу за медальоном. Только, Бога ради, постарайтесь сидеть тихо. Я не хочу вернуться и обнаружить Вас в компании кого-либо из членов труппы. И... Эрик внезапно схватил Блэки за плечи. - Что??? Погодите... Вы сказали, что мадам Жири разговаривает с... Кристиной? Вы не ослышались? -Д-да... - она была настолько ошарашена такой реакцией, что даже не попыталась убрать руки Эрика, - кажется, да... такая молодая девушка, красивая... Кристина Даэ, если я не ошибаюсь. Она пришла к мадам Жири с молодым человеком... с Раулем, по-моему... Ай! Отпустите меня! - вскрикнула она от боли - настолько сильно мужчина сжал её плечи. Эрик отпустил девушку, даже не заметив, что сделал ей больно. - Что она здесь делает... Господи... Неужели... Он повернулся к Блэки. В его глазах появился сумасшедший, пугающий блеск. Эрик взял девушку за руки. - Я должен ее увидеть. Помогите мне встретиться с ней! Прошу Вас, мадемуазель. Вам нужно только сказать ей, что я здесь. "Господи, да он с ума, наверное, сошел... что же эта девушка? Как все не просто! Давайте догадаюсь - это в её комнате я спала вчера...", - думала Блэки. Перед её глазами уже разворачивалась цельная картина: одинокий уродливый человек, живущий в подвалах Оперы, юная обворожительная красавица, блестящий молодой человек... - Конечно... - зачем же ей отказывать Эрику? - Но только... только ведь надо, чтобы никто ничего не понял, верно? - она говорила спокойно, четко произнося каждое слово, так как боялась, что мужчина сейчас... несколько не в состоянии понимать что-либо. - Вы мне только скажите... здесь у неё есть знакомые? Например, я могу сказать, что её кто-то позвал... Эрик? Эрик, Вы хоть понимаете, что я говорю? Вы ведь не собираетесь ничего плохого сделать с этой девушкой? Я приведу её. Что мне ей сказать? - Знакомые? - он встрепенулся. - Конечно, у нее есть знакомые, только... Так уж получилось, что я не могу довериться никому, кроме Вас. Даже Антуанетте. Она будет против встречи. А Вы - не заинтересованный человек, Вам это ничего не будет стоит... Только несколько слов... Он просяще заглядывал в глаза своей собеседнице. Это выглядело странно и почти жалко. Сложно было представить такого человека как Эрик слабым и уязвимым. Но, тем не менее, факт оставался фактом: мужчина, стоявший перед Блэки, молил ее о помощи. - Если Вы согласитесь помочь мне, Вам нужно сказать мадемуазель Даэ, что с ней хочет поговорить ее... учитель. Она сразу все поймет, - он закрыл лицо ладонями. - Это безумие, но я должен ее увидеть, иначе я не прощу себе, что упустил такую возможность... - Эрик! Эрик, да успокойтесь Вы, - её голос был успокаивающим и даже ласковым. Вот так вот оказывается, что тот, кто был так жесток и суров, теперь умоляет её о помощи... да что же творят эти женщины! - Пообещайте, что будете хорошо себя вести, - слукавила она. - Ладно, да я Вам и так верю. Сейчас приду. Только успокойтесь, пожалуйста. Вряд ли Кристине понравится, если Вы будете таким... взволнованным. Я скоро... Она повернула ключ в двери и выскользнула за дверь. Вот это да... ну и в историю она влипла! ххх Зачем он попросил Блэки помочь ему встретиться с Кристиной? Ведь он же прекрасно осознавал всю абсурдность этой затеи и никчемность своих глупых надежд. Внушал себе, что ничего не изменится, даже если Кристина придет поговорить с ним. Станет только хуже и больнее. В тысячу раз больнее. Он мерил шагами комнату, раз за разом поглядывая на часы. Он то и дело вздрагивал. Эрик ждал, что вот-вот услышит легкие шаги Кристины. Но в коридоре было тихо. Мужчина опустился в кресло и в изнеможении откинулся на спинку. Стиснул пальцами подлокотники. Устало закрыл глаза. Сердце колотилось так, что его должно было быть слышно в другом крыле здания. Эрик боялся предстоящей встречи и в то же время отчаянно желал этого. Не знал, что скажет Кристине, но это сейчас было неважно. Главное - еще раз увидеть ее, а потом... Для него не существовало "потом". ххх ...Блэки вбежала в комнату. Напустила на себя самый радостный и непринужденный вид. - Кристина! Кристина! - воскликнула она, словно была сто лет знакома с девушкой, схватила её за руку и стала теребить. - Уже вся Опера слышала, что вы приехали, все хотят вас видеть... мы так соскучились! Даже, - она быстро поднялась на цыпочки и зашептала Кристине на ухо, в это время не теряя веселой скрытности во всем виде, - он хотел вас увидеть. Ваш учитель. Он очень, очень желает этой встречи. Прямо сейчас. Я проведу вас, - и она отстранилась от Даэ. - Да! Даже она! Только ваша подруга сейчас уходит, и если вы хотите её повидать, то надо идти немедленно... много времени это не займет, я вас уверяю! Ну, Кристина, пойдем же! - она потянула девушку за руку. Весь этот разговор имел вид передачи глупого, смешного секрета. Никто ничего не должен был заподозрить. Кристина ошарашено смотрела на девушку, которая вела себя так, будто они с ней были знакомы много лет. До нее не сразу дошел смысл слов Блэки. Кто хочет ее видеть? Учитель? Какой учитель? Неужели... Эрик?! Откуда эта Блэки его знает? Неужели он сам все ей рассказал? И она так просто сообщает, что учитель хочет видеть ее. Прямо сейчас! Но это невозможно. Здесь Рауль, Мирей, Мэг, мадам Жири... Кристина беспомощно посмотрела на Антуанетту. - Ну же, Кристина! - Блэки ещё раз дернула девушку за руку. - Другой возможности может и не быть. Мадемуазель Даэ раздумывала всего секунду. Эта девушка, Блэки, была права: другой возможности увидеть Эрика может и не быть. - Извините меня, я скоро вернусь, - с волнением в голосе обратилась она к присутствующим. - Рауль, подожди меня, пожалуйста, здесь. Пойдемте, - и Кристина вышла вслед за Блэки. ххх Блэки быстро шла по коридорам, Кристина едва поспевала за ней, а та на ходу еще умудрялась говорить отдельные несвязные слова: - Я - Блэки... Знакома всего какой-то день... очень волнуется... сам не свой... да... Вот и пришли! ххх - Ты?! - Эрик медленно поднялся с кресла и теперь стоял, неверяще глядя на свою бывшую ученицу. Ему казалось, что с момента их прошлой встречи прошла целая жизнь. Сколько раз он вызывал в памяти образ Кристины! Этот пленительный овал лица, тихую грусть, притаившуюся в уголках глаз; нежные маленькие руки. Это было невозможно, но она пришла к нему. Сама, без принуждения. После всего, что произошло тогда в подвалах Оперы. После жестокого испытания, которому он ее подверг. Она пришла. И это было невероятнее всего. Кристина стояла на пороге своей гримерной и молча смотрела на него. У нее не было сил произнести ни слова. Внутренний голос говорил ей: "Что ты делаешь, зачем ты пришла? Это же безумие! Что ты ему скажешь?" И тот же голос отвечал: "Ведь ты сама хотела его увидеть. Ради этого и только ради этого ты осталась в городе". Девушка, не отрываясь, смотрела на Эрика. Он был одет так же, как в их первую встречу. Он такой же таинственный, загадочный... Ангел музыки... - Здравствуй, Эрик, - она наконец нашла в себе силы заговорить. - А ведь здесь мы впервые встретились. Помнишь? Эрик упал перед ней на колени и стал покрывать руки девушки поцелуями. По его щекам под маской текли слезы. Отчаяние последних дней, радость снова видеть любимую и страх неизбежной разлуки в одно мгновение обрушились на него. - Все помню... все... - его голос дрожал. - Почему ты пришла, Кристина? Я думал, ты возненавидела меня после всего, что произошло. Эрик сжал ладони девушки. - Я люблю тебя, - еле слышно произнес он. - Господи, какое счастье... какое счастье, что ты здесь... При этих словах Кристина не удержалась и заплакала. "Странная девушка, - подумало висевшее на стене большое зеркало. - Люди вообще очень странно себя ведут. Пока имеют что-то - не ценят, а потеряют - слезы льют. И это вовсе не значит, что, обретя желаемое вновь, они будут несказанно рады. Смешно. Сколько лиц я перевидало, а до сих пор не могу понять, почему окружающие не замечают столь блеск в глазах влюбленных. Почему чувства остаются тайной, когда лежат прямо на ладони? Еще смешней, если владелец великого чувства не замечает перемен в своей внешности. К примеру, эта девушка... Кристина... Красивое имя, красивое отражение. А в душе? Пустота. С некоторых пор. Грехи не пускают... Но Ангелы простят и примут. Всегда. Такова уж их божественная сущность". - Он одинок и думает о тебе. А ты? - прошептало зеркало голосом юной особы так, что последняя восприняла это за внутренний голос. - Прошу, Эрик, встань. Ты не должен стоять передо мной на коленях, я не заслужила этого , - она взяла его за руку и он поднялся. - Как я могу ненавидеть тебя? Ты ведь столько для меня сделал! Мой учитель... Я буду всю жизнь благодарна тебе, - она всхлипнула. "Боже, как же сложно ему это говорить," - подумала Кристина. Она собралась с силами и произнесла: - Я хотела увидеть тебя, Эрик. В последний раз. Поэтому и пришла... попрощаться. Я уезжаю, мадам Жири, должно быть, уже сказала тебе. Я хотела поговорить с ней сегодня, но не успела. Знаешь, вдруг столько всего на меня свалилось... А потом эта девушка, Блэки, привела меня сюда... Я столько думала, что сказать тебе, когда увижу тебя. А сейчас не могу найти слов, - Кристина пыталась сдерживать слезы. - Мне жаль, Эрик, что все так произошло! В ту ночь моим единственным желанием было сбежать от тебя, из тех подвалов..., мне было так страшно. Но потом... я поняла, как плохо поступила с тобой. Я бросила тебя там, одного, когда на тебя охотилась полиция. Я знаю, что я - неблагодарная... я жестоко поступила с тобой. Понимаю, что ты винишь меня, и я этого заслуживаю... Все это время я не переставала думать о твоей судьбе. Я не уехала, нашла мадам Жири и попросила ее о помощи. Мне необходимо было увидеть тебя. Я понимала, что своим присутствием заставлю тебя страдать, поэтому хотела просто попрощаться, чтобы ты не видел меня. Но все получилось совсем не так, как я рассчитывала. И вот я здесь... и не знаю, что мне теперь делать. Прости меня! - ее голос дрогнул. - Я все понимаю... и ничего не требую от тебя, - Эрик кусал губы, чтобы удержать рвущиеся наружу рыдания. - Кристина, я очень благодарен тебе... Теперь я знаю, что ты не держишь на меня зла. Он поднял руку и медленно, нежно провел пальцами по щеке девушки. Вопреки ожиданиям, она не отшатнулась и приняла его застенчивую ласку. - Мне не за что тебя прощать. Я хочу, чтобы ты была счастлива, - он судорожно сглотнул и вымучено улыбнулся. - Иди, иначе тебя начнут искать. Эрик сделал шаг назад. - Прощай... Мой Ангел музыки... - Стой! Подожди! Господи, какое безумие! Что же ты делаешь? Эрик, я не хочу, чтобы мы ТАК попрощались. Я ведь всю жизнь буду винить себя. У меня так и будет стоять перед глазами твое лицо! Мне тоже тяжело! Пойми, я не могу просто так оставить тебя, того, кто вдохновлял и учил меня все эти годы. И любил... Но я не могу бросить моего жениха... Знаешь, а может ты и прав. Я тоже очень хочу, чтобы ты был счастлив. Ты заслужил это! Я не хочу, чтобы ты страдал... А причина твоих страданий - я. Поэтому мне лучше уйти... Не буду мучить тебя, - Кристина с трудом сдерживала слезы. - Мне пора... Я не забуду тебя, - она в последний раз взглянула на него и быстро вышла из гримерной. ххх Эрик, не мигая, смотрел за закрывшуюся дверь. Все было кончено. Под историей его отношений с Кристиной он сам только что подвел жирную черту. Он чувствовал себя опустошенным и безмерно уставшим, словно все силы вдруг оставили его. ...Он вошел в узкий коридор, освещая путь фонарем. Эрик не услышал тихого скрипа, сопровождавшего работу механизма, возвращавшего зеркало на его привычное место, но был не в том состоянии, чтобы обратить внимание на это обстоятельство. ххх Блэки отпрянула от двери, как только Кристина вышла, и спряталась в тени. Кажется, её не заметили. Она услышала всхлип девушки, дверь захлопнулась, потом послышался звук отодвигаемого зеркала... "Ну уж нет, не так сразу!.." - подумала она про себя и вошла в гримерную, где за минуту до этого разыгралась душераздирающая сцена. Нет, конечно, она не хотела подсматривать. Если быть честной, она отошла от двери в тот момент, когда Эрик упал на колени. Ей стало гадко оттого, что она подсматривает. Но не услышать разговор этой пары было невозможно. Бедный, несчастный Эрик, бедная, несчастная Кристина, что за страдание было у них в голосах... Зачем им расставаться? Рауль - это её жених, понятно... Но учитель? Блэки ещё не все понимала в этой истории, но все-таки... О! Проход открыт! Эрик сам напросился... Девочка в нерешительности остановилась перед зеркалом. Что она скажет Эрику? Чем можно утешить мужчину, потерявшего любимую девушку? Какие слова сказать, да и надо ли ей вообще в это вмешиваться? Это не её дело, не её, она права никакого не имеет... Но все-таки... Она ничего не могла с собой поделать - она очень волновалась за Эрика. Такое горе так просто не проходит... А если? Она сама испугалась своих мыслей. Самоубийство - это глупая мысль... А вдруг... Блэки вспомнила себя. Когда ей было плохо, она любила, чтобы рядом был кто-нибудь, все равно кто, и отвлекал её какой-нибудь чепухой... Александр всегда так делает, и это помогает... Ах, черт, была - не была!. Она закрыла дверь в гримерную, взяла ключ, потом вошла в темный коридор, задвинув за собой зеркало. ххх Сандра вошла в пустой кабинет директоров. Она села на диван, который стоял возле стены. Несмотря на свой яркий темперамент, унаследованный от матери-итальянки, Сандра чувствовала себя тут немного неуверенно. Ей совершенно не хотелось злить дядю, наоборот... Надо было как-то загладить вину. Но как? В голову ничего не приходило. Она села поудобнее и откинулась на спинку дивана. Сегодняшний день её очень утомил, столько произошло событий! Но ей непременно хотелось остаться в Опере. Это место ей нравилось всё больше и больше. Каждый день приносил открытия и новые знакомства. Замечтавшись о том, что скоро она прославится и займет соответствующее ее амбициям место в театре, Сандра задремала... Именно в этом состоянии она была милее всего! Сандра очнулась от лёгкого дуновения ветра. "Как я могла заснуть! Я наверняка пропустила что-нибудь интересное!" - с досадой подумала она. Проклиная себя, она встала и немного походила по кабинету, чтобы стряхнуть остатки сна. Только теперь она заметила, что в помещении нет окон. Откуда же тогда ветер? Ах, да, из коридора, ведь в Опере всегда гуляют сквозняки... Сандра вышла в коридор, чтобы посмотреть, не идет ли ее дядя, но его нигде не было. "Может, прогуляться по Опере? Мне тут явно никто экскурсии устраивать не желает". Она направилась в главный зал. Когда она вернулась в директорский кабинет, она увидела, что он пуст. «Видимо, дядя любит меня так же, как и я его. Впрочем, меня это вполне устраивает», - сделала она вывод. Она подошла к столу, на котором лежали программы будущих и прошлых представлений, отчёты, разные документы… Документы? Сандра села в кресло и взяла первую папку, но в ней не нашлось ничего интересного. Из прочитанного можно было понять только то, что театр понёс большие убытки из-за ремонта после пожара и покупки новой люстры. Внезапно она увидела вырезки из газет. В статьях говорилось о некой Кристине Даэ и… Призраке Оперы… Странно, очень странно… Сандра внимательно прочитала все статьи. Она поняла, что загадочный Призрак обитал (или ещё обитает?!) где-то в подвалах Оперы, а эта певица, Кристина, пропала.… Очень интересная история… Неужели Призрак действительно живёт под Оперой? Может, то подземное озеро, которое она видела, тоже как-то принадлежит Призраку? А вдруг она его сможет найти этого человека? Или привидение? Любопытно будет на него взглянуть. Особенно после того, что он натворил в Опере. В газетах пишут, что Призрак сорвал не одно представление, сбросил люстру на зрительный зал, устроил пожар…Идеально! О, несомненно, этот Призрак - очень яркая личность, загадочная, таинственная. Это многое значило для Сандры. И мадемуазель пришло в голову самостоятельно разобраться во всей этот истори. Она уже точно знала, что будет делать. ххх ...Мадам Жири старалась сохранять нейтралитет. Что она могла объяснить озадаченной Кристине и еще более озадаченному Раулю? Что? Она и сама мало что понимала во всей этой истории. Но видела одно: два одиноких человека, так сильно нуждающихся в поддержке друг друга, сегодня встретились. Пока она размышляла, вернулась Блэки и ненавязчиво выманила Кристину из комнаты. Она не сделала бы этого без веской причины, значит... Значит, эта девчонка встретилась с НИМ! И он захотел увидеть Кристину. "Ох, как невежливо получилось", - подумала мадам Жири, когда дверь за Кристиной закрылась. - Мирей, простите ее, - обратилась она к цыганке. - Она, очевидно, в шоке. Я и сама в шоковом состоянии... Не волнуйтесь, она скоро вернется. Присаживайтесь, - мадам Жири улыбнулась. - Присаживайтесь! Расскажите мне, что с Вами произошло и где Вы были все это время? Только так я смогу помочь. - Она сверкнула глазами в сторону Рауля. - Месье виконт, не переживайте, Кристина скоро вернется. Примите участие в нашей беседе, если, конечно, мадемуазель Мирей будет не против. Мирей все еще чувствовала себя не совсем уютно, поэтому она молча кивнула, села в кресло и помолчала, пытаясь собраться с мыслями. Какое-то время она перебирала монетки у себя на поясе, отчего они тихо позвякивали... В конце концов, она решилась, посмотрела прямо в глаза Раулю, затем перевела взгляд на Мадам Жири и спросила: - Что именно Вы хотели бы знать? Я готова рассказать все, что я сама помню... Спрашивайте! - Кристины здесь нет... Думаю, на правах жениха я могу задать вопрос... Как такое вообще возможно? То есть... Простите, Мирей, но Вы с Кристиной совершенно не похожи... - Месье де Шаньи, далеко не все родственники имеют сильное сходство. Мадемуазель Мирей необычайно похожа на свою мать, но в ней есть что-то и от своего дяди - отца Кристины. Разве вы не замечаете цвета ее прелестных глаз? Не судите по внешнему виду, виконт. Переоденьте мадемуазель в светское платье и поставьте ее рядом с Кристиной, как все ваши сомнения исчезнут. Я это вижу, месье. Все-таки столько лет прожила в театре... У меня наметанный глаз. И к одежде я давным-давно отношусь только как к театральному костюму. Издержки профессии, - Антуанетта ласково улыбнулась Мирей. - Я вовсе и не обращаю внимания на её одежду, - с раздражением сказал Рауль. - Не принимайте меня за избалованного светского мальчика! - потом он повернулся к Мирей. - Если я Вас обидел или смутил, то простите... Я не хотел... Я ошарашен всей этой историей и тоже хотел бы узнать, как сестра Кристины оказалась среди цыган и почему она танцует перед зеваками на площади... - он вспомнил танец Мирей. - Простите! Я опять сказал грубость... Ваш танец был очень запоминающимся... Мадам Жири усмехнулась про себя. Ей все-таки удалось смутить Рауля и возбудить его интерес к девушке. В этот момент в комнату вернулась Кристина. Она уже успела успокоиться, и теперь на ее лице не было и следа слез. Она мечтала сейчас только об одном: поскорей уехать из Парижа и забыть обо всем. При появлении Кристины все взгляды в комнате устремились на нее. - Вот я и вернулась. Извините, что заставила вас ждать, - рассеянно произнесла она и села рядом с Раулем на диван. Затем она обратилась к цыганке: - Скажите, мадемуазель, Вы действительно моя сестра? Антуанетта заметила, как нервничает Кристина. Ее скорое возвращение могло означать лишь одно: из разговора с Эриком мало что получилось. И это очень сильно беспокоило мадам Жири. "Боже, зачем я согласилась организовать эту встречу? Зачем?" - корила себя она, теребя кружевной платок. - Эрик, как же я перед тобой виновата". Мадам Жири вспомнила его состояние месяц назад. Его мутный взгляд без признака жизни и его безразличие, когда она кричала на него, пытаясь пробить стену смертельного равнодушия. Тогда она сумела, но сумеет ли сейчас? Кто знает, что он сделает после второго отказа? Мадам Жири не хотела даже думать об этом. Бросив гневный взгляд на Кристину, она произнесла: - Прошу простить, но теперь уже мне необходимо отлучиться. Чувствуйте себя, как дома. Я скоро вернусь. Дела, сами понимаете, - жалкое подобие улыбки скользнуло по ее виноватому лицу. - Мэг вам поможет, если что... Я не прощаюсь. Подобрав юбки мадам хореограф вышла из комнаты. За плотно закрытой дверью еще некоторое время был слышен стук ее каблуков. - Ну что за цирк! Теперь эта... танцовщица! - недовольно произнес виконт и обернулся к Мирей. - Послушайте, Вы расскажете нам, наконец, вашу историю? - Меня зовут Мирей, месье... И если Вы дадите мне вставить хоть слово, то я все расскажу... Моя мама была родной сестрой месье Даэ, отца Кристины. Она мне говорила, что как-то около их поместья остановился цыганский табор, и один из цыган без памяти влюбился в нее и украл её из родного дома... Это был мой будущий отец, месье... - губы Мирей тронула легкая улыбка. - Мы странствовали с табором, и пока были живы мама и папа, я была самым счастливым человеком на свете... Да и мама была счастлива, ведь она была с любимым мужчиной и дочкой... Но она очень скучала по прежней жизни, часто рассказывала нам о своей семье и, особенно, о брате... Мама тяжело переносила кочевую жизнь... Мирей на несколько мгновений замолчала... Когда она снова заговорила, чувствовалось, что каждое слово дается ей с трудом... - Она умерла очень рано... Отец не мог смириться с этой потерей и однажды, во время бешеной скачки вдоль ущелья, упал с лошади… Никто так и не узнал, было ли это самоубийством… Хотя все, как могли, заботились обо мне, было слишком тяжело не иметь рядом ни одной родной души. Поэтому, когда табор остановился на окраине Парижа, я решила отыскать своего дядю... Произнеся последнюю фразу, Мирей горько расплакалась... Кристина с жалостью посмотрела на девушку. Какая грустная история! - Вы не знали о его кончине... Не плачьте, прошу Вас, - мягко сказала она. - Нет, всё хорошо... Я... очень растеряна и мне так неловко... Вы не обязаны мне верить и ... даже если бы и поверили, это ничего не меняет... Вы - оперная певица, знаменитость... очень красивая и знатная девушка... А тут, - Мирей улыбнулась не без горечи, - сестра... Да ещё и цыганка... Сестра... Цыганка. Мирей отчасти была права. Но ведь она цыганка только наполовину. В ней течет кровь ее тети, кровь Даэ. - Вы, конечно, правы. Все это довольно неожиданно. Но я Вам верю. Мы не знали даже о существовании друг друга... Но ведь никогда не поздно наверстать упущенное! Ни у Вас, ни у меня не осталось больше родственников. Это большая удача, что мы встретились. Мы все-таки сестры, и я надеюсь, что будем друг друга поддерживать, - она улыбнулась Мирей. - Рауль, теперь ты веришь мадемуазель Мирей? На Рауля смело взглянули огромные голубые глаза. Мирей было очень интересно, что же он ответит на вопрос невесты. Виконт немного смутился под взглядами девушек. - Кристина, если ты веришь этой мадемуазель, то почему бы не поверить мне? Мирей улыбнулась. Ей вдруг стало очень и очень хорошо. - Знаете, в таборе поначалу все очень огорчались, что я не чистокровная цыганка, а полукровка. Но потом перестали это вспоминать и полюбили меня, как будто я - одна из них. У меня голубые глаза, как у мамы. Она была очень красива: чудесные золотистые волосы, светлая, молочного оттенка, кожа и небесного цвета глаза. Она была не похожа на цыганок нашего табора... И Вы тоже совсем не похожи на цыган... Я раньше почти не общалась с... не-цыганами... Рауль посмотрел на часы. - Уже достаточно поздно. У меня есть одно предложение. Почему бы мадемуазель Мирей не пожить какое-то время у нас дома? Вы узнали бы друг друга получше... - Я, конечно, не против. Но нужно прежде всего спросить у Мирей. Я могу к тебе обращаться на "ты"? Мы же родственники. Ты хочешь пожить с нами? От такого предложения Мирей опешила. Сначала она хотела отказаться, но потом... девушка улыбнулась и сказала: - Спасибо большое, я была бы счастлива пожить у Вас... у тебя немного, Кристина. Я так рада, виконт, что Вы мне это предложили! Но... нам, наверное, нужно дождаться мадам Жири? - Да, лучше будет ее подождать. Мы толком и не поговорили с ней. Надеюсь, она скоро придет... Мэг, не знаешь, куда могла запропаститься твоя мама? - спосила Кристина у Мэг, которая во время разговора тихо сидела в углу комнаты. "Знать-то, я знаю... Вернее, догадываюсь, - подумала Мэг. - Но говорить не буду". - Не знаю, - сказала она. - Но дела могут ее задержать. "Что же делать? Кристине явно надо поговорить с моей матерью, а той нет... Бросить их тут и отправиться на ее поиски? Нет, это глупо..." - Я не знаю, было ли это сказано серьёзно, но... мадам Жири упоминала о том, что могла бы взять меня в балетную труппу... Я ещё не знаю, хочу ли я этого, но мне нужно с ней поговорить... Может, завтра мы ещё раз приедем сюда? Или это невежливо? - Раз она обещала, то обязательно все устроит. Балетная школа нашей Оперы считается лучшей во Франции и является главной гордостью театра. Мы обязательно поговорим об этом с мадам Жири. Еще немного подождем ее здесь. Надеюсь она скоро вернется, - Кристина многозначительно посмотрела на Мэг. - Рауль, ведь ты не возражаешь? Виконт был раздражен бесконечным ожиданием. - Конечно, конечно, - пробормотал он и сел в кресло напротив Мирей. Наконец, в коридоре послышались шаги, открылась дверь, и мадам Жири вошла в комнату. - Извините, что заставила так долго ждать. Может, выпьете чаю? - Мадам Жири! Как хорошо, что Вы пришли. Чаю? Благодарю, с удовольствием, - Кристина старалась по взгляду Антуанетты понять, что только что произошло. - Мы решили, что Мирей поживет пока с нами. Как это хорошо, что у меня есть родственница! - С порога узнаю столько нового! Я уверена, что это пойдет на пользу вам обеим. Надеюсь, мы сможем встретиться с Вами вновь, мадемуазель Мирей. Мое предложение относительно работы в театре остается в силе. - Правда? Это так здорово! Вы все так добры ко мне... Мадам Жири, но ведь Вы совсем не видели, как я двигаюсь! Можно я станцую? Не сегодня, а когда Вам будет удобно? Я бы очень хотела, чтобы и ты на меня посмотрела... - Мирей, улыбнувшись, взглянула на Кристину. - Сегодня уже поздно, мадемуазель. А ваш танец я мельком видела на площади. Пластика впечатляет. Но над техникой надо много работать. Балет - это огромный труд. Он ужасен и прекрасен одновременно. И если посвятить ему свою жизнь, то только целиком и полностью. Терпсихора не любит дилетантов. Однако, я вижу, что Вы с детства живете в танце и понимаете, о чем я говорю. Вы чувствуете танец. И мне этого достаточно. Потому, прошу хорошенько подумать над моим предложением. Нужно ли Вам это? Хотите ли Вы жить в Париже? И, наконец, готовы ли Вы, Мирей, отказаться от кочевой жизни? - мадам Жири с интересом наблюдала за девушкой. - Хорошо... - Мирей серьёзно взглянула на мадам Жири. - Я обязательно над этим подумаю. Кристина решила вмешаться в их разговор. - Мадам Жири, а ведь Вы собирались что-то мне сказать, не так ли? - сказала она с нажимом на слово "сказать". Может, поговорим, пока мы не уехали? А Рауль в это время покажет Мирей театр... Ты ведь хорошо знаешь Оперу, дорогой? - Послушайте, уже очень и очень поздно. Мы ведь сюда ещё вернемся? И тогда я с удовольствием устрою мадемуазель Мирей экскурсию. - Ох, плохая из меня хозяйка. И правда, уже совсем поздно. Извините, что так долго вас задержала. Как меценат, Вы, месье виконт, должны понять, какая суета в театре после пожара. Впрочем, это меня не оправдывает. Вам пора возвращаться... В Париже и его окрестностях по ночам неспокойно. Может, вам лучше остаться на ночь здесь? - О, я с удовольствием останусь! - с радостью сказала Кристина и тут же осеклась. - Но... я останусь только в том случае, если Рауль тоже согласится, - она с надеждой посмотрела на жениха. Мирей вдруг вспомнила: - Я же никого не предупредила, куда я пошла и надолго ли задержусь! Это так глупо, но меня в таборе до сих пор все считают ребёнком и очень волнуются, когда я пропадаю! А я это делаю часто... Мне обязательно надо найти кого-нибудь из своих, - Мирей встала и сделал шаг к двери. - Мирей, Вы уверены, что Вам не нужно сопровождение? Вы найдете дорогу? В лабиринтах Оперы легко заблудиться... - Ммм... не знаю... я просто хочу пойти прямо сейчас, я и так уже очень сильно задержалась... Навряд ли я смогу заблудиться. Я помню, как мы шли сюда с Мэг! - Мэг может проводить Вас... в этот час в окрестностях действительно неспокойно, - мадам Жири прикрыла глаза и подумала, как должно быть нелепо и двусмысленно прозвучала эта фраза. Определенно, все присутствующие поняли ее по-своему, но лишь Антуанетта подразумевала недавнюю ссору Блэки и Эрика в подвале. Мэг оглянулась на мать, чуть нахмурилась, но твердо сказала: - Да, Мирей, я могу тебя проводить. Я отлично знаю здешние места. А вот ты можешь заблудиться, тут все запутано... На улице уже стемнело... Хотя... - она изобразила блистательную улыбку и обернулась к Раулю. - Может быть, месье виконт проводит нас? В компании мужчины нам было бы идти не так боязно... - О, меня нужно проводить лишь до выхода из Оперы! Дальше идти я совсем не боюсь! Наверняка на площади меня ждёт Норд... А с ним не страшно! Он помчится как ветер, и никто не сможет нас остановить! Если Вы позволите, то я к Вам еще раз приду. Хорошо? - Мирей подошла к двери. - Мы идём? Рауль вздохнул и встал. - Все сводится к тому, чтобы я ушел из этой комнаты и оставил тебя с мадам Жири наедине, - он внимательно посмотрел на Кристину. Ладно, я не буду задавать вопросов. Пойдемте, - он кивнул Мэг и Мирей. Кристина беспомощно села в кресло и обратилась к мадам Жири: - Наконец-то мы можем поговорить... У меня сегодня был ужасный день, не считая того, что я обрела сестру, - проговорила она, обращаясь, скорее, к самой себе. - Кристина, я все знаю. Вышло совсем не так, как ты хотела... Я видела его. Сказать, что ему плохо - значит ничего не сказать. Если бы я знала, что будет именно так... я бы не стала организовывать этой встречи. Что ты ему сказала? Неужели нельзя было помягче обойтись с ним? Он ведь тебе не чужой человек! - Я не обижала его! Но я ничего не могу поделать с тем, что все, что я говорю, он воспринимает так болезненно! Когда Блэки, позвала меня, я была совсем не готова встретиться с Эриком. Я не знала, о чем говорить... была в растерянности. Он плакал... Это было ужасно! Мне так жаль его! Когда он плачет и начинает говорить со мной, я чувствую себя виноватой во всех смертных грехах! Эрик сказал, что отпускает меня, ничего не требует и хочет, чтобы я была счастлива... Но я несчастна! - Кристина почти сорвалась на крик. - Знаете, мне кажется, он мучает меня почти так же, как я его. И мы не можем друг друга отпустить, никак... Я не знаю, что делать. Я не могу лгать Раулю, он и так что-то подозревает... То, что я от него скрываю, не дает мне покоя. А теперь еще оказывается, у меня есть сестра! Трудно привыкнуть к тому, что у тебя появился родственник, когда полжизни ты думала, что осталась совсем одна. Но я надеюсь, мы сможем узнать друг друга и стать близкими людьми... Антуанетта нервно шагала по комнате. Вторая истерика за день - это уж слишком. - Кристина, я тебя не виню. Просто со стороны вижу, как все это неправильно! Я не хотела вмешиваться, но вмешалась. Теперь это и меня касается тоже. И я не позволю Эрику замыкаться в себе еще больше! Жизнь и так к нему несправедлива. Потому, прошу, не примыкай к свите его гонителей, Кристина. Он тебе доверяет. Боготворит. Он отпустил тебя, не задумываясь о своей участи. Так чего ж тебе еще надо? Ты хочешь счастья? Но кто же его не хочет? И Эрик - не исключение. Он тоже мечтает... мечтал... а теперь ему не на что надеяться. Не давай ему зыбкой надежды, которая начинает таять еще в твоих руках! Не приходи, пока не разберешься в своих чувствах. Кто знает, может, хорошенько подумав, ты больше не захочешь возвращаться... О, Господи! Я говорю с тобой как с нашкодившей ученицей! Но ты уже выросла. И это, в первую очередь, должна понять именно ты! Пора взрослеть, Кристина. Пора научиться отвечать за свои поступки. Каждый твой шаг - новая дорога. И возврата не будет. Пойми это. Мадам Жири посмотрела в глаза Кристине. - Знаю. Но, поверьте мне, я устала. Все вокруг от меня чего-то требуют, ждут, как будто сговорились! Скажите, мадам Жири, - она присела на краешек дивана, - почему я? Почему именно на меня все это свалилось? Еще год назад все в моей жизни было ясно и спокойно. Я жила только танцами и пением. А теперь... - она обреченно вздохнула, - Вы правы, мне надо подумать, чего я хочу на самом деле. И стать взрослой... и возврата не будет... - машинально прошептала она. Кристина с минуту сидела неподвижно и, казалось, о чем-то думала. Потом спросила: - А кто такая эта Блэки? Откуда она взялась? Я ее раньше никогда не видела. И откуда она знает столько обо мне и об Эрике? - Блэки? - спросила Антуанетта, удивленная таким нелепым в этой ситуации вопросом. - Причем здесь Блэки? Хотя я тоже ничего понять не могу. Появилась откуда-то. Сама, похоже, не знает, откуда. Странная девушка. Такая юная, но, не в пример некоторым, говорит абсолютно взрослые вещи. И в ее глазах столько мудрости и осознания жизни... Мистика какая-то. Но речь не об этом. Лишь она может сейчас повлиять на Эрика. Видела бы ты, что произошло в подвалах после твоего ухода... - к горлу подкатывал нехороший комок. Говорить не хотелось. Хотелось хоть раз подумать о себе и пойти спать. Но Антуанетта не могла. - Кристина, - почти прошептала она. - Тебе решать. Может, тебе и правда стоит уехать? Одной. Без Рауля. И все спокойно для себя решить? А еще лучше, возьми с собой в Швецию Мирей. Так ты сможешь поближе с ней познакомиться. Вам обеим как никогда нужна поддержка родного человека. - В Швецию? Что мне там делать? Я жила там в далеком детстве и уже ничего не помню. У меня там никого нет. К тому же, Рауль вряд ли отпустит меня одну. Или Вы предлагаете мне жить в таборе вместе с Мирей? - почти возмущенно произнесла она. - Нет, в Швецию я не поеду. Я отправлюсь в наш старый домик у моря... Хозяйка дома, который отец когда-то снимал на лето, еще жива.... Я съезжу к ней и арендую на время тот дом. Может, Мирей захочет поехать со мной и посмотреть места, где жил ее дядя. Да, я, наверное, так и сделаю. Уеду ненадолго, все обдумаю и отдохну от всего этого кошмара... Но что мне сказать Раулю? Как объяснить ему мой отъезд? - Кристина была явно в растерянности. - Рауль поймет. Он чуткий мальчик. Он знает, что значит семья. А Мирей? Вам надо узнать друг друга получше. Так у нее будет шанс пожить оседлой жизнью и понять, что ей больше нравится. - Рауля до сих пор нет. Что-то они запропастились. Уж не случилось ли чего? - Кристина с тревогой посматривала на часы. - Я поговорю с Мирей и, если она согласится, нужно будет купить билеты на поезд. - Ну сегодня-то в путь пускаться не стоит. Обдумайте все, обсудите. В суматохе раздумий не получится. Кристина, - Антуанетта взяла ее за руку, - будь осторожна в своих желаниях. Таков мой совет. Виконт вернулся в Оперу за Кристиной. - Кристина, ты готова? Мы подождем Мирей на улице...Что-то случилось? У тебя странное лицо, - ох, как же он устал! Что это за непонятное выражение у неё на лице? И вот уже неделю - недомолвки, грустные глаза, а теперь ещё вся эта Опера! Он уже и не знал, что думать... Все мысли, раньше казавшиеся бредом, снова нахлынули и приняли пугающе реальный характер... Она оглянулась на голос Рауля. - Да, я готова. Сейчас только попрощаюсь с мадам Жири. Кристина повернулась к Антуанетте и тихо произнесла: - Как только я решусь с поездкой, я приду, чтобы попрощаться. Спокойной ночи, мадам Жири! Пойдем, Рауль. Мирей ждет нас на площади? - поинтересовалась она. - Да... До свидания, мадам Жири... Антуанетта оглядела опустевшую комнату, вздохнула и присела на диван. Впервые за весь день она может отдохнуть. ххх Выйдя из здания Оперы, Мирей стала внимательно осматривать площадь... Из тёмноты вдруг вынырнул очень грязный босоногий мальчишка, державший под уздцы красивого белого коня, высокого, с тонкими, изящными ногами. - Подождите меня секундочку! - сказала Мирей своим спутникам. Она подбежала к мальчику, который, заметив её, аккуратно положил уздечку на седло и широко улыбнулся цыганке: - Доброй туме! Кырдо по тхан! Ажюкэрав туме... - Найис! Ашен девлеса! - Мирей потрепала коня по гриве и кинула мальчику монету. Тот поймал её, сунул за щеку и убежал. ххх Рауль и Кристина направились к стоящим неподалеку Мирей и Мэг. Рядом с девушками стоял поразительной красоты белый конь. - Какой красивый! Мирей, это твой конь? - спросила Кристина. - Рауль, нам нужно найти экипаж. Становится холодно, - обратилась она к жениху. Мирей развернулась и подошла к Мэг и Раулю. Конь послушно следовал за хозяйкой, слегка касаясь мордой её плеча. - Познакомьтесь, это Норд! Он мой братик, - девушка рассмеялась и ласково погладила коня по шее. - С ним мне никакие тёмные улицы не страшны! - Какой великолепный жеребец, - искренне восхитился Рауль. - И он принадлежит вам? Всякий профессиональный наездник позавидовал бы вам. - Мне подарил его папа, когда я была ещё ребёнком... а Норд жеребёнком! Знаете, в таборе нет ни одного человека, который не умел бы ездить на лошади! Но... Норд это... не просто конь, он мой друг! Он мне жизнь спас... Впрочем, это длинная история! - Как здорово! - восхитилась Мэг. - Какой он... красивый... Совсем не разбираюсь в лошадях, но он мне определенно нравится, - балерина широко улыбнулась. - Иногда мне кажется, что некоторые животные чувствуют и думают совсем как люди. - Мне тоже так кажется... особенно, когда мы с Нордом целый день вместе... Он действительно красавец! Если хочешь, я могу завтра дать тебе на нём поездить! - Девушка повесила бубен в специальный мешочек у холки коня и легко вскочила в седло. - Я постараюсь успеть как можно быстрее и вернуться сюда! Да... Вы не будете против, если я поеду на нём? А у Вас есть конюшня около дома? Или какое-нибудь место, где я смогу его оставить? - Ну, я не знаю. Будет ли это удобно? Рауль, как думаешь? А насчет конюшни не беспокойся, твоему коню найдется место, - Кристина погладила жеребца по гриве. Мэг запоздало подумала, что стоило что-нибудь на себя накинуть. - Кристина, я, наверное, пойду... Надеюсь, еще увидимся, - она улыбнулась подруге. - И с тобой, Мирей, тоже. Удачи вам всем! Шутливо откланявшись, Мэг поспешила обратно в здание. Мирей на прощание помахала рукой Мэг и повернулась к Кристине: - Его зовут Норд! - она наклонилась в седле и потрепала коня по шее. - Солнце моё, ты сегодня произвёл фурор! А что до удобства, то я никогда особенно не любила повозки, слишком много я в них ездила... Я предпочла бы ехать верхом. Рауль очень хорошо представил себе эту картину: экипаж, а за ним скачет эдакая разбойница Мирей... Да... Хотя нет, эти повозки еле движутся, так что девушка будет впереди них... Он вздохнул. Вот бы сейчас сесть в седло и умчаться... Нет, хватит этих мыслей... Рауль повел свою невесту к экипажу. - Следуйте за нами, - он обернулся к Мирей. - Вернее, не обгоняйте нас слишком сильно, чтобы лошадям в повозке не было так обидно, - он улыбнулся и сел к экипаж, захлопнув за собой дверцу. Мирей кивнула и, дождавшись, пока экипаж немного отъедет, сказала: "Англе!" Конь, уже давно уставший стоять, сорвался с места. ххх Мэг не без удовольствия ворвалась в комнату и, едва закрыв за собой дверь, потянулась за кофтой. - Я замерзла на улице, - пояснила она, устраиваясь в кресле. Потом выжидающе посмотрела на мать. - Знаешь, у меня в последнее время слишком часто возникает чувство, что все что-то знают, кроме меня. Антуанетта улыбнулась и потрепала дочь по плечу. - У всех свои тайны, Мэг. Поздно уже. Ложись спать, завтра репетиция. Не думай, что я меняю тему. Я расскажу, если хочешь. Но ты уже сама все поняла... Спокойной ночи, дочка. ххх ...Блэки бежала по коридору. Только бы догнать его, только бы... Черт, развилка... Куда? Ладно, направо... Было темно, факелы не горели. Эрик, наверное, тут каждый камешек знает, но ей было не по себе... да что там! Ей было по-настоящему страшно. Пару раз по её ногам пробегали крысы, и она тихо вскрикивала. "Не надо было так долго думать, тогда я догнала бы его быстрее. Сама во всем виновата", - корила она себя. А это кто там, впереди? Темный силуэт. Он? Девушка позвала: - Эрик! Мужчина обернулся. Ну и что дальше? Что сказать? Что сделать? В успокоении мужчин Блэки не была специалисткой и сейчас чувствовала себя очень неуютно и неуверенно. Она медленно подошла к Эрику, не говоря ни слова, потому что не знала, что можно сказать в такой ситуации. - Я с Вами пойду, хорошо? - она так жалобно посмотрела на него, словно умоляла, чтобы он сказал ей хотя бы слово и развеял ее страхи. Он молчал. Да у него слезы в глазах! Плачущий мужчина - это уж слишком для её нервов. Ну почему, за что у него такие глаза и почему ей так его жалко? Она терпеть не могла жалость - липкое чувство, сжигающее сердце. Нет, кому-то из них надо взять себя в руки. И точно не ему... Значит, она должна что-то сделать. - Кажется, у Вас просто отвратительное настроение. Я понимаю, Вам очень паршиво сейчас, только вот молчать я Вам не советую. От этого делается только хуже. Пойдемте, - Блэки неуверенно улыбнулась. - Пойдемте к Вам? Я бы пригласила Вас к себе домой, но дома у меня нет, так что... Знаете, когда мне очень плохо, я нуждаюсь в том, чтобы рядом был кто-нибудь, все равно кто. Чтобы рядом было живое существо... - она замолчала. Она была не уверена, стоило ли вообще что-то говорить. - Разумеется, Вы подслушивали под дверью... - неприязненно произнес Эрик. - В противном случае на Вашем лице не было бы сейчас такого потрясенного выражения. Я признателен Вам за то, что Вы организовали мою встречу с мадемуазель Даэ... Но глубоко сожалею, что Вы стали невольной свидетельницей того, что произошло в гримерной... Он отвернулся, пытаясь скрыть слезы. - Всего наилучшего, мадемуазель, - тихо произнес он. - Мне приятна Ваша горячность, как тронуло меня и то сострадание, что Вы проявили, но Вы ничем не сможете помочь. Увы. Не беспокойтесь, я сумею справиться. Мне не впервой. - Но я... Я понимаю, что не смогу помочь... И все-таки... Я все-таки к Вам зайду, мне нужно взять медальон, - девушка помолчала несколько секунд. - Что Вы намерены делать? Как и все мужчины, начнете пить? Или покончите с собой от горя? Вы же... Вы же... Как Вы можете говорить мне "до свидания"? Думаете, я вот так сразу смогу забыть Вас и то, что увидела? Покоя мне теперь не будет, Вы сами втянули меня в эту историю. Как же я могу Вас оставить? Она услышала какие-то звуки... Крысы, наверное. Было темно, Эрик казался темным силуэтом, его маска белела во тьме... Жуть. Ей стало не по себе, хотя Блэки была и не робкого десятка. - Эрик, мне тут страшно, - жалобно протянула она. - Прошу, уйдемте отсюда. Я почти ничего не вижу, я несколько раз ударялась о стены, пока Вас искала, а ещё тут очень много крыс. И очень-очень темно. Прошу вас... - С чего Вы взяли, что я захочу покончить с собой? - обернувшись к девушке, холодно произнес Эрик. - Самоубийство - шаг слабости и покорности судьбе. Я не настолько глуп, чтобы решать свои проблемы таким избитым и пошлым способом. Он посмотрел на Блэки. Присутствие другого человека заставляло его держать себя в руках и не раскисать. Досадно, что эта любопытная пигалица увидела и услышала то, что произошло между ним и Кристиной, подумал он. Скверно, очень скверно. Теперь она жалеет его - это ясно как день. И хотя что-то в нем жаждет принять эту жалость, он этого не сделает. Ни за что. - Что же мне с Вами делать? Вы с маниакальным упорством появляетесь там, где Вас не ждут. Но я кое-чем обязан Вам... - произнес Эрик. - Ладно, идите за мной. Вы заберете свой медальон. И, право же, стоит повесить его на шею, чтобы эта вещица вновь не потерялась. Он двинулся по коридору, слыша за спиной легкие торопливые шаги. - А что же потом? - говорила Блэки, едва поспевая за Эриком. - Вы опять меня прогоните и будете жить, как жили? Да, я вмешалась в Вашу жизнь достаточно бесцеремонно, но у меня есть оправдание... - она замолчала, увидев, что они почти достигли дома Эрика. "Что за безрадостное жилище, - пронеслось в мыслях. - Представить, что он тут всегда один... Это же действительно ужасно..." - Скажите, Вам действительно так нравится быть одному или это только гордость не дает Вам быть таким же приветливым, как сегодня утром? Вы поэтому не хотите принять мое сочувствие? Вы говорили, что сумеете справиться. Тогда я попрошу меня научить, как можно справиться с таким несчастьем. Я, например, так не умею, - она вздохнула. - Эрик, Эрик... Зачем же Вы так, - её взгляд стал очень печальным. - Я бы очень хотела стать Вам другом, но Вы так упорно и непонятно этому сопротивляетесь... Я бы сейчас сделала настоящий русский чай. Вы наверняка любите его, потому что бывали в России. А потом мы бы сели у камина, и я что-нибудь Вам рассказала... Например, как я участвовала во взятии Константинополя вместе с крестоносцами... - её взгляд сделался туманно-мечтательным. - Или как путешествовала с цыганами по Европе, как служила египетской богине Бастет... или... Всего и не перечислить. - Да, я был в России. И не только в ней.. - Блэки поняла, что ее тираду Эрик пропустил мимо ушей. Они вошли в гостиную. Мужчина зажег свечи. Принес с кухни поднос, на котором стояли чашка чая и вазочка с конфетами. - Вы хотели чай? Пейте, - он плеснул себе коньяка из бутылки. - Коньяк не предлагаю. Вам слишком рано употреблять такие напитки. Эрик сел напротив Блэки. - А что такое дружба, мадемуазель? На мой взгляд, она не всегда уместна, поскольку предполагает открытость и полное доверие. Это слишком большой риск. Жизнь научила меня никому не верить, потому что твои поступки и слова в любой момент могут быть использованы против тебя же самого. Он помолчал, пытаясь собраться с мыслями. - Вы - хороший человек. Такую отзывчивость редко встретишь среди людей, - он вздохнул. - Если бы Вы еще не были настолько любопытны, было бы еще лучше. Неужели привычка вмешиваться в чужие дела никогда не приносила Вам неприятностей? Тогда я пью за Ваше феноменальное везение, мадемуазель! Эрик осушил бокал и вновь наполнил его до краев. К черту. Он у себя дома и может делать все, что ему заблагорассудится. Ему нестерпимо хочется напиться. И он это сделает. А эта девчонка... Она сможет самостоятельно найти обратную дорогу. В конце концов, он ее не приглашал. Блэки с тоской наблюдала за тем, как очередная порция спиртного была залпом выпита Эриком. Мешать ему сейчас - неблагодарное дело... Да и ладно, пусть напьется. В конце концов, человек должен хоть как-то расслабиться... Она залпом выпила свой чай. Горячий, черт... ну, да ладно, зато даже чаинок не осталось... Блэки протянула руку, взяла бутылку коньяка и налила чашку до краев коричневой жидкостью... Пить спиртное из чайной чашки... Такого ей ещё делать не доводилось... - И почему все говорят мне про мой возраст, - вздохнула она и осушила чашку. - Я гораздо старше Вас, Эрик, и, поверьте, пить, в отличие от Вас, умею, - она налила себе ещё. - Смотрите, Вы уже почти никакой... - Блэки с тоской посмотрела на мужчину, развалившегося в кресле. - Вы бы хоть плащ сняли, а то сидите в нем... и не жарко? Бутылка выдержанного коньяка пустела пугающе быстро. Мелькнула мысль, что так глупо он еще не напивался никогда. Тем более ни разу не делал этого на пустой желудок. Подумал, что завтра ему, наверное, будет очень плохо. Он пьянел стремительно. Смысл слов Блэки с трудом достигал его сознания. Голова кружилась, перед глазами все плыло. Наконец, алкоголь сделал свое дело - голова мужчины свесилась на грудь. Пальцы, державшие бокал, разжались. Раздался звук бьющегося стекла. Мертвецки пьяный, Эрик заснул. - Вот и все, - философски констатировала Блэки, - готов. И это всего лишь после одной бутылки с учетом того, что я тоже пила из нее. Мда... тренироваться надо, товарищ, тренироваться... - вздохнула она и встала. - Что теперь прикажете с Вами делать? Оставить Вас так, что ли? Нет, нехорошо как-то получается. Все-таки не стоило вам напиваться так быстро. Однозначно, не стоило. Могли бы хоть предупредить, что вы настолько восприимчивы к алкоголю. Девушка огляделась. Диван у стенки, замечательно. Одна проблема - как Эрика туда переложить? Она пару раз встряхнула мужчину за плечо - никакой реакции. Вот что называется - мертвецки пьяный. Тогда ей пришла в голову гениальная идея подтащить кресло к дивану. Ругая Эрика на чем свет стоит, она проделала эту сложную операцию и с трудом перетащила "этого пьяницу" на диван. При этом Эрик пару раз пробурчал что-то очень недовольным голос и снова замолк. - Вот тяжелый, гад! - выругалась Блэки и допила остатки коньяка. Хорошо ещё, что она, такая слабая и хрупкая на вид, была удивительно сильной. И еще лучше было то, что Эрик был таким болезненно худым и относительно легким. Весьма относительно. Что делать с пьяными мужчинами, Блэки знала. Была научена горьким опытом. Отдышавшись, она приблизилась к мирно спящему Эрику. Критично оглядела мужчину. Снимать с него плащ было уже выше её сил, поэтому она просто вытащила руку Эрика из рукавов многострадальной верхней одежды. Затем сняла с него ботинки - ну не в ботинках же ему спать, ей-богу... Немного подумав, развязала тесемки маски и сняла еще и её, подумав, что без этого куска ткани на лице Эрику будет спать гораздо легче и приятнее. В комнате было тепло, и одеяло не потребовалось. Блэки села в кресло около дивана и ещё раз внимательно осмотрела лицо Эрика. Теперь внутри уже ничего не сжималось от отвращения, лицо показалось девушке просто неприятным. Эрик казался таким несчастным, словно когда-то давно он был очень силен, властен, горд, а потом вся его сила из-за чего-то испарилась... Наверное, все произошло из-за этой девушки - Кристины. И зачем только она согласилась привести ее сюда? - Ладно, что есть, то есть, - вздохнула она и ушла на кухню готовить отличнейшее снадобье собственного... ладно, будем честными - не собственного изобретения, но зато очень действенное! ххх Сандра вошла в подземелья. Ей не терпелось вновь вернуться к своим "шпионским" занятиям. Она нашла в кабинете директоров подробную карту нижних этажей. К ней бы еще путеводитель по подземельям! Но его не было, поэтому Сандра ориентировалась в темноте, положившись на свою интуицию, которая ее очень редко подводила. Она хотела найти путь, по которому можно было бы попасть на другую сторону озера. Что-то ей подсказывало, что там что-то или кто-то есть. В документах дядюшки она нашла упоминание о так называемом "Призраке Оперы", который прятался где-то около озера... Ей повезло. Проплутав во тьме, она нашла коридор, который вывел ее к странному сооружению, стоявшему у подземного озера. "Может, тут и живёт этот загадочный Призрак?" - подумала Сандра. Она тише мышки подобралась в одно из помещений и прислушалась. Внутри подземного дома точно кто-то был... Раздавались голоса мужчины и ... девушки. Она подобралась поближе и, приоткрыв одну из дверей, прижалась к образовавшейся щели. Теперь она могла не только слышать каждое слово, но еще и видеть тех людей, которые находились в комнате. Сандра ещё не знала, зачем она подслушивает, но эта маленькая "шалость" ей никогда не вредила. Однажды, когда ещё выступала в Ла Скала, она подслушала разговор директора и одной балерины... Супруге директора этот разговор явно бы не понравился, поэтому уличенный в неверности мужчина вынужден был идти на любые уступки... Сандра этим славно попользовалась! Возможно, этот разговор тоже принесет ей пользу и выгоду.. Она очень внимательно прислушивалась к тому, что происходило в комнате. Похоже там намечалась явная заварушка. Сначала девушка и мужчина пили, это было слышно по звуку льющегося в бокалы вина (или что они там было). Затем кто-то из них разбил что-то стеклянное. Осмелев, Сандра осторожно заглянула в комнату и увидела, как юная девушка укладывает взрослого худого мужчину на диван. Она чуть не пискнула, когда та сняла маску с мужчины. Его лицо было отвратительным, но Сандра видела и не такое - один раз на карнавале в Риме, где играла группа музыкантов. "Скорее всего, у него это врождённое. Даже не знаю, как можно получить такую травму.." - подумала она. Скрипнула дверь, девушка вышла из комнаты. Сандра снова заглянула внутрь. Незнакомец лежал лицом к ней. Он мирно спал, похрапывая во сне... "Это точно он, Призрак Оперы, кому же ещё быть? Интересно, а кто эта мадемуазель? Она ,совсем еще девочка, неужели его дочь? Нет... вряд ли. А он неплохо одет, значит у него есть деньги, да и дом обставлен неплохо... Не будь у него такого лица..." Сандра внимательно разглядывала Призрака, чем-то он её привлек, но чем именно - она не знала... ххх Добравшись до подвалов, Антуанетта прошмыгнула в дом Эрика и увидела весьма странную картину. Некогда грозный Призрак Оперы валялся на диване. Испугавшись, Антуанетта подбежала к нему, но, уловив сильный запах алкоголя, громко расхохоталась. Она так за него беспокоилась, а он! Напился с горя, и все! Однако мадам Жири смутило одно обстоятельство. Если бутылка стояла на столе, значит, Эрик пил за столом. Каким образом он добрался до дивана, оставалось для нее загадкой. Кроме того, ботинки были сняты и аккуратно поставлены рядом с диваном. Но главное - маска! Ее не было! Она лежала в недосягаемости для Призрака Оперы. Поняв это, Антуанетта вмиг стала серьезной. В подвалах еще кто-то был, а кто - ей предстояло выяснить. Подойдя к Эрику и нащупав пульс, она облегченно вздохнула. Жив. Взяв со стола тяжелый канделябр, мадам балетмейстер направилась обходить владения Призрака. ххх Блэки вовсю хозяйничала на кухне. Разумеется, того, что было ей нужно, не было. Но чтобы приготовить себе прекрасный ужин, нашлось все необходимое. Наверное, придется ещё сотворить великолепный завтрак, когда Эрик проспится, и отличнейшее зелье от похмелья, для которого не было всех ингредиентов. Вернее, не было одного компонента - того самого, которое делало варево не таким отвратительным на вкус. Подумав немного, девушка решила, что Эрик обойдется и такой гадостью. По крайней мере, это хоть чуть-чуть отобьет у него охоту напиваться до бесчувствия. Кухня привела Блэки в настоящий восторг. В ней не наблюдалось холостяцкого беспорядка, какой обычно присутствует в доме одинокого мужчины. Здесь же все было чисто, аккуратно (даже слишком аккуратно), все лежало на своих местах... словно всем этим редко пользовались. Интересно, почему он такой худой? Ну-с, надо его откормить... Блэки прыснула от смеха. Все происходящее превратилось в какую-то абсурдную комедию, но именно это ей чертовски нравилось. Внезапно она услышала шаги и резко обернулась. - Мадам Жири! Садитесь, хотите чаю? Зачем Вы так на меня смотрите? Знаете, Эрик немного выпил, и я решила... Ну... нельзя же его так бросить, верно? Вы не поможете мне стащить с него плащ? Он дорогой, жалко, если он помнется... - Блэки? Уффф... - облегченно вздохнула мадам Жири и опустила канделябр. - А я уж испугалась. Честно говоря, не ожидала от него этого, - она кивнула в сторону комнаты, где спал Эрик, и тихонько хихикнула. - После возвращения Кристины я до смерти за него перепугалась и побежала сюда. Как вспомню, в каком состоянии нашла его в прошлый раз... - на ее глаза навернулись слезы. - Простите, Блэки. Простите... Спасибо, что не оставили его одного, - она села за стол. - Но его пока лучше не будить. Пускай проспится. Эта ситуация намного тяжелее, чем кажется на первый взгляд, - она потерла виски, которые нещадно ныли. ххх Кажется, появился ещё один персонаж. Интересно. Такое ощущение, что здесь не подвал, а площадь, подумала Сандра. Стоило послушать, о чем говорили эти люди. Она слышала стук посуды и приборов. Значит, одну из дам зовут Блэки, а другую - мадам Жири. Наверное, это та женщина, которая только что пришла. А вот кто такой Эрик? Неужели так зовут Призрака? Любопытно… ххх Блэки поставила перед женщиной чашку горячего черного чая с лимоном. - Вы неважно выглядите, мадам Жири. Выпейте, это вас взбодрит. Так делают в России холодными зимними вечерами, - она села за стол. - А что может быть хуже несчастного в любви мужчины, особенно уродливого? И вообще, знаете ли, я практически ничего не понимаю, а хочу узнать и понять все... Мадам Жири, не могли бы Вы немного просветить меня? Почему Эрика считают Призраком Оперы, а Никс все время называет его "маэстро", а Кристина - Ангелом Музыки. Понимаете, он сам втянул меня в свою жизнь, и я бы хотела в ней хотя бы немного разобраться, чтобы не чувствовать себя такой... неосведомленной. Взглянув на Блэки, мадам Жири призадумалась. - Что ж, я расскажу Вам. Вижу, Вы действительно хотите ему помочь. Истории этой много лет. Эрик музыкально одарен, поэтому его и называют "маэстро". Но это не единственный его талант. Он гений! Знаток абсолютно во всех областях. По крайней мере, я думала так до некоторых пор. Но оказалось, что при всех своих талантах он абсолютно не приспособлен к жизни и, особенно, к любви. Все бы было ничего, жил бы он спокойно в подвалах, если бы не Кристина... Его любовь к ней оказалась очень сильной - на такую обычный человек, пожалуй, не способен. Все те чувства, которые он подавлял в себе с самого детства, вылились на Кристину. И, понятно, что она оказалась не готова их принять. А Эрик счел ее испуг за отказ... Кроме того, появился этот молодой человек, Рауль. Вы его видели... Он - друг детства Кристины. Ее с ним связывает очень многое, у них очень нежные отношения. Девочка и уцепилась за него, как за спасательный круг... Что сказать? Я не виню ее, она заслуживает спокойного счастья. Но сердце-то не обманешь! Ее странным образом влечет к Эрику. Но любые их встречи заканчиваются плачевно. Порой мне кажется, что Эрик жалеет, что открылся ей, перестал быть для нее "Ангелом Музыки", которому Кристина безгранично доверяла. Но этого уже не вернуть и исправить... Однако Кристину оттолкнула даже не внешность Призрака, а его гордый нрав. Отчасти виновато и общественное мнение. Вы же знаете как плодятся слухи? Передавая их друг другу, люди добавляли ужасающие подробности "зверств", которые якобы совершал Призрак. Представляете, каких масштабов они достигли за несколько лет? Обидно. Эрик никогда не совершал умышленных преступлений. Да, он огородил свое убежище ловушками, но только для того, чтобы обезопасить себя от незваных гостей. С такой внешностью ему очень многое пришлось пережить и, поверьте, эти моменты были абсолютно безрадостны... - Антуанетта повертела в руках чашку остывшего чая. - Я знаю о жизни Эрика очень мало. Обычно стараюсь не вмешиваться в его дела. Вмешалась вот - и что из этого вышло? - он смахнула слезу. - Что Вы, мадам Жири! - девочка сочувственно поглядела на женщину. - Что Вы! Как я поняла, Вы - его единственный друг... Что же до его внешности, то не думаю, что это такой большой недостаток. Он сам превратил свое лицо в такую большую проблему... Да, он уродлив... Ладно, он самый уродливый из всех людей, кого я встречала... Но все-таки, он, наверное, очень хороший, раз так любит... Так Вы говорите, тянет их друг к другу? - она вздохнула. - Какая банальная история! Даже жаль, что она столь обычна. Пока эта Кристина разберется в своих чувствах, Эрик сопьется от тоски... - она усмехнулась. - Да Вы не волнуйтесь за него. Вот Эрик отоспится, я ему дам отличное зелье... Думаю, мне лучше остаться здесь. И вообще... Черт меня дернул сунуться в эту историю! Терпеть не могу страдающих мужчин и нерешительных девушек. ххх ...С дивана донеслось невнятное бормотание. Эрик пошевелился и, застонав, открыл глаза. Несколько секунд он смотрел в потолок, пытаясь понять, где он и что с ним произошло, если сейчас он чувствует себя так отвратительно. Он сел, обхватив руками голову, которая раскалывалась после выпитого спиртного. Его мутило. Несмотря на жесточайшее похмелье, он все же вспомнил, что был... да, точно... был в плаще, и на ногах у него были туфли. Сейчас же он был без обуви и верхней одежды. И сидел на диване, хотя засыпал в кресле. Кто его сюда положил? Что??? Положил?!? И еще на нем… не было маски. Последний факт окончательно убедил его в том, что в доме он уже не один. Выругавшись, Эрик вскочил с дивана и отправился осматривать свое жилище. ххх Блэки услышала шаги в коридоре. - Похоже, этот пьяница проснулся, - бросила она мадам Жири и сорвалась с места. В коридоре, опираясь одной рукой о стену, стоял Эрик. Она поймала на себе взгляд мутных глаз. На нем не было маски - вот и отлично... Стараясь говорить как можно тише, она произнесла: - С пробуждением. Все-таки Вам лучше вернуться обратно. На кухне мадам Жири, она не будет особенно рада видеть Вас в таким состоянии... Я дам одно средство - через минуту будете как новенький. Ложитесь, а то Вы с ног валитесь... Значит, это она ему так "удружила"? Эрик почувствовал, как в нем неудержимо закипает ярость. Он подошел вплотную к Блэки и, грубо схватив ее за плечи, хорошенько тряхнул. - Какого черта Вы здесь делаете?! - хватка его музыкальных пальцев была стальной. С каким-то мстительным удовольствием он увидел, как девушка скривилась от боли. - Почему Вы никак не оставите меня в покое? Или Вы решили, что Вам позволено все? Вам не надоело разыгрывать из себя сострадательную святошу? Он резко оттолкнул ее от себя. - Убирайтесь. Вон из моего дома! Чтобы ноги Вашей здесь больше не было! Что именно из сказанного мной непонятно? Голова шла кругом. Ему было плохо и гадко. Эрик вспомнил все, что произошло вчера. То, какую непростительную слабость он продемонстрировал, напившись в обществе этой... этой... Он испытал к себе жгучее отвращение. Это обстоятельство спровоцировало новый приступ злобы. Он схватил со стола пустую коньячную бутылку и запустил ее в стену. Темно-зеленые осколки брызнули во все стороны. - Мне никто не нужен, слышите, - прошипел он, сжав кулаки. - Уходите немедленно, мадемуазель... Иначе я за себя не ручаюсь. Блэки вздрогнула от звука бьющегося стекла. Плечи болели после железной хватки Эрика. Надо сказать, что он напугал её внезапной вспышкой ярости. Первым ее желанием было убежать, спрятаться, только бы не видеть этого перекошенного от злобы уродливого лица, но... она снова осталась, непонятно даже, почему. - Я из себя никого не разыгрываю, - она подошла вплотную к нему и подняла голову, чтобы поймать его взгляд. - А то, что Вы напились, как свинья, ваша вина. Хотите, убейте меня, может, полегчает! - последние слова она выкрикнула специально, чтобы вызвать приступ головной боли у Эрика. И замерла, испугавшись неудержимой ярости в глазах мужчины. Потом отступила, опустив голову, и вышла из комнаты. Её всю трясло, на глаза навернулись слезы боли. Вернулась она через несколько секунд, держа в руках стакан с жидкостью подозрительного ярко-розового цвета. - Выпейте, - она не смотрела на Эрика. - Головная боль отпустит, - тихо сказала она и отошла на приличное расстояние от мужчины, напряженно глядя на него. - Вы меня плохо поняли, мадемуазель? - тихо, угрожающе произнес Эрик, проигнорировав предложенное Блэки лекарство. - Если Вы сейчас же не покинете мой дом, мне придется выставить Вас отсюда силой. Я даю пять минут, чтобы Вы могли убраться отсюда. Он устало опустился на диван. Надавил пальцами на виски, в которые будто забили гвозди. Все, чего ему сейчас хотелось - остаться в полном одиночестве. Все было не так, все было ужасно нелепо и неправильно. - Эрик...Эрик, - Блэки подошла к нему, ее голос был тихим и заботливым. - Хорошо, я уйду, если хотите. У Вас голова болит - это естественно. Выпейте это. Конечно, зелье на вкус - дрянь несусветная, но головную боль снимет... - голос девушки сорвался. - Простите, что это такая гадость, не было всего... но это поможет, - она замолкла, в ее голосе появились истеричные нотки. - Простите! - её лицо искривилось от сдерживаемых слез. - Ваша маска, вот она! - она схватила маску со стола и буквально швырнула её Эрику. - Носите, носите её всю жизнь! Не снимайте! Зачем? Живите в своих подвалах в одиночестве! А разбитую бутылку я не убрала, извините! - и слезы боли, обиды и нервного перенапряжения хлынули из ее глаз; она отвернулась и зарыдала, не в силах сделать ни шага, не зная, куда себя деть от стыда, и потирала нестерпимо болящие плечи. Она вся сразу стала какой-то маленькой, несчастной и очень жалкой. Похоже, она хочет добить его окончательно. Эрик не выносил слез, терялся при виде плачущей женщины. Каждое слово Блэки тонкой иглой вонзалось в его воспаленный мозг, усиливая головную боль и взвинчивая его нервозность до предела. Он знал, что если ему сейчас не остановиться, ярость захлестнет его, и последствия будут ужасными. - Прекратите... Не надо... Ну прекратите же! Все равно Вам не удастся меня разжалобить... Вам противопоказано находиться в моем обществе, а мне - в Вашем. Эрик услышал торопливые шаги в коридоре и смущенное покашливание мадам Жири. Значит, она тоже здесь?! И когда только успела появиться. Да они что, сговорились все?!? - Антуанетта!!! - зло выкрикнул Эрик. - Может, наконец, покажетесь хозяину? Он увидел испуганное лицо мадам Жири и, кивнув в сторону Блэки, произнес звенящим от раздражения голосом: - Сделайте одолжение - заберите ЕЕ отсюда! И объясните этому глупому ребенку о недопустимости такого поведения со мной. Уходите, вы обе! Считаю своим долгом предупредить вас, что я вынужден восстановить защиту подземелий от подобных вторжений. Он резко повернулся к Блэки. - Антуанетта расскажет о том, что это значит. Надеюсь, у Вас хватит ума больше не спускаться в подвалы. Ради Вашей же безопасности. Эрик вышел из комнаты, хлопнув дверью. ххх Сандра внимательно наблюдала за разыгравшейся ссорой. "Да, это не его дочь. Кто-то посторонний, и он не очень-то ей и рад… Похоже, надо будет хорошенько подумать, прежде чем знакомиться с этим месье…" Ей стало не по себе, когда он накричал на девушку. Как будто этот человек показал свой истинный нрав, который старался спрятать. Неужели он такой? "Или был таким…" - пронеслось у неё в голове. Но это, несмотря ни на что, нравилось ей. Как ни странно, ее привлекали мужчины, у которых были недостатки. Если бы только не внешность Эрика, но о ней можно и забыть... Сандра подумала, что уже достаточно поздно, как бы её не хватились и не начали искать. Но потом вспомнила выражение лица своего дяди при встрече и поняла, что если бы она даже провалилась сквозь землю, он был бы только рад. "Зачем я уехала из Рима? У меня там было всё… Я отправлялась сюда за приключениями, интригами... И что-то я их пока не вижу…" - Сандра задумалась. Вдруг её осенило, как наладить отношения с дядей, стать ему нужной, а затем познакомиться и с Эриком. В её миленькой головке созрел хитрый план. ххх От хлопка двери Блэки вздрогнула. Слезы, вызванные нервным потрясением, высохли. Она захотела поскорее уйти отсюда и никогда больше не возвращаться. Не видеть этого человека, забыть о нем, сбежать из Оперы, черт бы её побрал! О, как она понимала Кристину, которая не осталась с этим психом по доброй воле! Надо же, какой он нежный и преданный! Конечно, он так страдает! Несчастный! Сейчас Эрик вызывал у Блэки только злобу и ужас. - Мадам Жири, прошу Вас, я хочу уйти отсюда, - сказала она твердо, без дрожи в голосе. И тут она вспомнила - медальон! Лихорадочно ощупала шею - его нет! Ну конечно, взяв его из комнаты Кристины, не надела его, а принесла на кухню... Господи, это что же, возвращаться? К нему?!? Да, она боялась. Но медальон был единственной вещью, которой она дорожила... Преодолев свой страх, она вышла из комнаты и быстро направилась на кухню. Первое, что она там увидела - сидящего за столом Эрика. Она испуганно воззрилась на него, ожидая новой вспышки ярости. Нерешительно остановилась на пороге, переводя взгляд с его лица на медальон, лежащий на столешнице. - Нет, это уже становится забавным, - взятый Эриком тон был обманчиво вежливым. - А, кажется, я догадался. Вы преследуете меня, мадемуазель? Что угодно на этот раз? Вы что-то забыли здесь? - Эрик глубоко вздохнул, изо всех сил стараясь не сорваться. Он прикрыл глаза ладонью, чтобы не видеть стоящую перед ним девушку, на побледневшем лице которой сейчас читались все эмоции. - Если бы вы только знали, как я устал от вас! Блэки охватила странная злоба. Она твердым шагом вошла подршла к столу. - Не стоит себя сдерживать, - прошипела она, как рассерженная кошка, - совсем не стоит. Зачем же? Если человек просто захотел помочь, на него тут же надо наорать, чуть ли не избить и потом сидеть и смотреть на него, как насупившийся старый баран перед атакой, - она сорвала со столешницы медальон и стала застегивать его. - Вы мне готовили вчера утром кофе и говорили о том, как Вам непривычно и так далее, а теперь Вы... Вы... - у неё не получилось застегнуть медальон, он выскользнул из ее рук и упал на пол. - Черт бы вас побрал, Эрик! - внезапно вскрикнула она и пребольно для себя пнула ножку стола (со стороны это, наверное, выглядело весьма потешно). - Я всего лишь хотела помочь! - Не сломайте стол, - насмешливо протянул Эрик. Он поднял с пола медальон и подошел к Блэки, которая вынуждена была запрокинуть голову, чтобы встретиться с ним взглядом. - Значит, хотели помочь? Похвальная инициатива. Только вот незадача! Исходит она от жутко самонадеянного существа, - его холодные тонкие пальцы угрожающе сомкнулись на шее девушки. Потом тихо щелкнула застежка медальона. - Любопытство сгубило кошку. Помните об этом, мадемуазель... Эрик опустил руки. - Я Вас больше не задерживаю. А вот мадам Жири Вас уже заждалась. - Мое счастье, что я не кошка, - она дотронулась до своей шеи, на которой все ещё чувствовалось прикосновение ледяных рук Эрика. - Тогда прощайте. Правда, я все равно не понимаю, какой Вам смысл жить тут и тратить время на одиночество и молчание... С кем Вы разговариваете? С вашим зеркалом? Очень разговорчивый субъект, имела честь с ним общаться. А все-таки я бы Вам посоветовала выпить вот это, - она взяла со стола стакан с зельем, которым недавно хотела напоить Эрика. - А то у Вас голова от моих воплей, наверное, раскалывается... - она вздохнула. - У Вас найдется валерьянка? - Вы уберетесь отсюда или нет?!? - гаркнул он во всю мощь своих легких. Эта девчонка все-таки вывела его из себя. Но, к счастью, Блэки наконец поняла, что переборщила с назойливостью. Зажав уши ладонями и пискнув, она исчезла за дверью. ...Из коридора послышался тихий смех. Блэки сидела на полу, прислонившись спиной к стене, и смеялась. Да, что-то не то с её нервами... Она попыталась встать, но ноги ее не слушались. Она пребывала в каком-то нервном возбуждении. "Сейчас Эрик убьет меня, - думала она, продолжая смеяться, - но что я могу поделать? Что за абсурд!" ххх Смех, который вдруг донесся из коридора, обескуражил Эрика. Ситуация, похоже, не только вышла из-под контроля, но и начала развиваться в непонятном, пугающем направлении. Он осторожно приоткрыл дверь и понял, что неадекватная реакция Блэки - один из признаков начинавшейся истерики. Эрик замысловато выругался про себя, злясь на девчонку, на себя и на происходящее в целом. Потом вздохнул и, присев на корточки, дал девушке несколько пощечин. Блэки поперхнулась смехом. Но ее глаза приобрели осмысленное выражение. - Это истерика, - как ни в чем не бывало пояснил он. - Я вижу, Вы пришли в себя? - Я знаю, что у меня истерика, - девушка глупо улыбнулась. - Если бы на Вас так орали, с Вами бы случилось тоже самое! - она снова начала тихо посмеиваться. - Смотрите-ка, а Вы без маски, я только сейчас заметила, - её слова прерывались новыми приступами смеха. - А ведь я дала Вам маску, вернее, швырнула ею в Вас. Вот так смешно - я швырнула маску.... Надеюсь... надеюсь Вам не было больно! - она уткнулась Эрику в плечо, продолжая смеяться. - А ведь я... я ведь хотела как лучше... что Вас больше рассердило - то что Вы лежали на диване или то, что на Вас не было ботинок? То, что плаща не оказалось? Жалко ведь его! Или маска? Конечно, все эта ненавистная маска... - она смеялась, не переставая. - Не бейте меня больше по щекам, я и так вся в синяках из-за Вас... а вот сейчас Вы опять на меня наорете... Это понятно... Эрику было ужасно неловко оттого, что девушка прикасалась к нему. Ее смех сменился слезами. Блэки вцепилась ему в сюртук, как будто искала защиты у своего обидчика. Она плакала так горько, что ему окончательно стало не по себе. Его раздражение и ярость вдруг схлынули. Остались лишь досада и смущение. В душе шевельнулось странное, непривычное для него чувство острой жалости. Он был сконфужен. - Успокойтесь. Еще Вашей истерики мне тут не хватало... - он осторожно погладил плачущую Блэки по голове, словно утешал маленького ребенка. - Ну-ну... не надо... Хорошо, я прошу у Вас прощения. Я был не прав. Только успокойтесь, пожалуйста. Мадам Жири стояла в нерешительности. Она знала, что попадаться Эрику под горячую руку не стоит, как знала и то, что ее ждут наверху. Но разыгравшаяся сцена заставила ее задуматься о дальнейших действиях. Блэки не стоило оставаться в подвалах, но и уйти ей сейчас казалось абсолютно неправильным. Им надо поговорить, но прежде надо успокоиться. Антуанетта направилась на кухню и через несколько минут вернулась в комнату, держа в руках поднос. - Успокойтесь. Вы оба. Выпейте чаю. Блэки подняла голову, посмотрела Эрику в глаза и страшно смутилась своей несдержанности. - Простите, мне надо было... держать себя в руках. Все, я почти успокоилась. Да, да, простите, - она встала, опираясь о стену. - Мадам Жири, спасибо вам большое... Чай - это замечательно... Да, как в России, хорошо там было... - ее голос был отрешенным. Она отвернулась, её охватил мучительный стыд за свое поведение - Действительно, мне лучше уйти... да, да, лучше всего, - бормотала она, находясь на грани между нормальным состоянием и очередным срывом. Она не знала, куда деться от стыда. Эрик помог ей подняться. - Наверное, самым разумным в этой ситуации будет последовать совету Антуанетты. Нам всем здесь нужно успокоиться, - примирительное сказал он. - Осторожно, мадемуазель, чай горячий, а у вас руки дрожат... Неловкость не проходила. Он досадовал на себя за то, что не сдержался и закатил сцену этой девчонке. Но, по правде говоря, она его сама спровоцировала. Какого дьявола ей понадобилось решать за него, что ему делать, и хозяйничать у него в доме? Зачем он сняла с него маску? Это было равносильно тому, как если бы с него живьем содрали кожу. Никто не смеет прикасаться к его лицу. И видеть его. Но девушка бесцеремонно нарушила установленное табу. Эрик посмотрел на свои руки, которые дрожали сейчас не меньше, чем у Блэки. Да... нервишки у него ни к черту. - Два хороших друга довели друг друга, - Блэки неловко улыбнулась, все ещё дрожа, - простите меня за все это, я долго не спала, поэтому была на взводе, а ещё я не ожидала такого от Вас... Но Вы не сердитесь на меня? - Теперь уже нет. Почти нет, - поспешил добавить он. - Но ваша кротость мне подозрительна. Вы сейчас не похожи сами на себя. Со всем соглашаетесь, не перечите... Что мешало вести себя так чуть раньше? Это сохранило бы нервы и Вам, и мне... Кстати, а где мадам Жири? Вы видели, как она ушла? - он попытался сменить неприятную тему. Она пропустила мимо ушей вопрос о пропаже мадам Жири. - Вы бы пинками выставили меня за порог. Я бы Вас больше не увидела, - сказала она отрывисто. - Зачем Вам все это, Блэки? - Эрик передернул плечами. - Я не понимаю Вас. Вы вторглись в мою жизнь и постоянно хотите в ней что-то изменить, подстроить под себя. Я не привык, чтобы ко мне проявляли такой повышенный интерес. - Моя работа - вмешиваться в жизни других. Мне почему-то показалось, что Вам одиноко. - Одиноко? - переспросил он. - Я привык. Это образ жизни, который вырабатывался годами. У одиночества есть много преимуществ, главное из которых заключается в том, что ты ответственен только за себя самого. Ты никому ничего не должен и можешь без помех заниматься любимым делом. Есть время на размышления. А это не так уж и мало, поверьте... Хотя Вы еще так молоды, что вряд ли согласитесь со мной. Юность всегда беспечна. - Разве не приятно - быть ответственным еще за кого-то, о ком-то заботиться? Вы говорите, что я юна. Эрик, нет! Нет, нет! Я гораздо, гораздо Вас старше... По правде говоря, мне около тысячи лет. И поверьте, я знаю, что в одиночестве мало хорошего. - Похоже, вы здорово перенервничали... Я сожалею, что все так вышло, - он обеспокоенно взглянул на девушку, которая с улыбкой говорила совершенно невозможные вещи. - Вы точно хорошо себя чувствуете? Блэки уже успокоилась. Их беседа принимала весьма необычный оборот. Глядя в обеспокоенные глаза Эрика, она рассмеялась. - А вот если бы Вы дали мне рассказать немного о себе! Я ведь пыталась, но никто меня не слушал... Ну что ж, для начала, - она, не снимая медальона с шеи, поднесла его как можно ближе к глазам Эрика, - этот медальон подарили мне родители во время Венецианского карнавала, начало которого так удачно совпало с моим восемнадцатилетием... Теперь, прошу Вас, взгляните на число, - она перевернула медальон. На задней стенке было выдавлено: 1904. - Я, кстати, ещё не родилась, - улыбнулась она. - Погодите, как это? - Эрик был заинтригован. Он повертел медальон в руках, потом хмыкнул и отдал украшение Блэки. - Гравер может сделать любую надпись. Вы могли выбрать что угодно - не 1904, а например, 1000 год от рождества Христова. Вы меня не убедили. Я думаю, что Вы всего лишь большая фантазерка, мадемуазель. - Ну... Если бы Вы поехали в Ватикан и там порылись в архивах, то обнаружили бы один очень любопытный набросок Микеланджело, на котором смогли бы узнать Вашу покорную слугу... но это единственные доказательства, которые я могу привести, - Блэки улыбнулась. - И если думаете, что я специально попросила гравера сделать такую дату... Хотя... А как Вы объясните, что я знаю 20 языков, это если не считать 40 различных диалектов и наречий... Я была практически во всех странах и имею исключительные знания по истории... Вы опять скажете, что все это я узнала за восемнадцать лет? - её взгляд стал лукавым, Блэки начал забавлять их разговор. - Что касается знания языков - то это прежде всего хорошая память и почти всегда - отменный музыкальный слух. Если Вы в 18 лет владеете таким количеством языков - то это удивительно, но не невероятно. Ваше лицо на эскизе Микеланджело Буонарроти... Вы не представляете, сколько похожих лиц создает природа. Вполне возможно, он писал портрет девушки, похожей на Вас, - Эрик улыбнулся. Его удивляло, с каким серьезным лицом Блэки рассказывала о своих приключениях и "путешествиях во времени". Она еще совсем ребенок, подумал он про себя. Блэки рассмеялась. - Ну хорошо, можете мне не верить! Для Вас я останусь просто девочкой, которая внезапно, ни с того, ни с сего, оказалась в подвалах. Которая даже не подозревала о Вашем существовании. Девочкой, которую в Опере никто не знает и не знал никогда, которая даже не знала пути к Вашему дому. На самом деле я появилась... из жаркого московского летнего дня 1917 года и... оказалась в Парижской Опере 1881-го... - Теперь я понимаю природу Вашей настырности. Вы из породы тех мечтательных и восторженных особ, которые любят воображать себе всякую романтическую чушь. Приключения лишь раззадоривают Вас, - он щелкнул пальцами. - Вы идете напролом, не задумываясь о последствиях. И Вы либо невероятно везучи, либо глупы, если уповаете на свою безнаказанность. Я не знаю, как Вам удалось тогда пробраться в подвалы, но Вы и представить себе не можете, какая опасность обошла Вас стороной. За день до Вашего появления здесь я обезвредил ловушки, защищающие подземелья от вторжений. Если бы не это обстоятельство, Вы не сидели бы сейчас передо мной. Она снова улыбнулась. - Поверьте, мне ничто не угрожает. Никогда. Я в каком-то смысле бессмертна. Если кто-нибудь попытается меня убить, то я просто исчезну... нет, это сложно и долго объяснять... Подождите! - воскликнула она, - Знаю! Эрик, простите, если мой вопрос будет неприятен... Лет 25 назад я путешествовала с одной девочкой по Франции... однажды мы попали на ярмарку. Там... до сих пор содрогаюсь от этого воспоминания... Цыгане... В общем, они посадили одного бедного мальчика в клетку и показывали его толпе... Он... был так уродлив... Как Вы, - она подняла глаза и посмотрела на лицо Эрика. - Вы, конечно, этого не должны помнить... ночью мы с подругой пробрались к цыганам и дали ребенку кусок хлеба, а старый цыган поймал нас и избил, я отлично это помню... И... Вы говорили, что знали цыган, я вспомнила... - Судьба ярмарочных уродцев одинакова, - губы Эрика болезненно скривились. - Вам доставляет удовольствие говорить о моем... об особенностях моей внешности? Не могу сказать, что мне это настолько же приятно. Что до Вашей истории... Я не помню вас, мадемуазель. Наверное, Вы помогли кому-то другому. Блэки густо покраснела, ей стало стыдно за свой вопрос. - Мне вовсе не доставляет никакого удовольствия говорить, как Вы выразились, "об особенностях Вашей внешности". Если Вы привыкли всех ужасать своим лицом, то могу Вас разочаровать: я не нахожу в нем ничего такого, что пугало бы до потери сознания, - она пожала плечами. - Вы сейчас без маски, так намного лучше. Очень жаль, что Вы мне не верите. Но ничего другого я и не ожидала. Тогда можно Вам показать... - она открыла медальон, на створках которого были фотографии мужчины и женщины. - Мои родители, - пояснила она. - Фотографии отменные, сейчас таких ещё не делают, - в медальоне была ещё одна вставка, предназначенная ещё для двух портретов; с одной стороны рамка пустовала, с другой была фотография молодого человека, симпатичного, с голубыми глазами и короткими, волнистыми светлыми волосами. Фото было цветным. - Это Джек, - сказала Блэки, и в её голосе проскользнули нежные нотки; она поднесла фото к губам и быстро поцеловала. - Простите, привычка, - смущенно улыбнулась она. - Мой самый первый из всех... мужчин, если так можно выразиться. Первая любовь, понимаете? Кстати, фотография цветная. Наверное, вы скажете, что я её раскрасила? Нет, это неправда. Если сомневаетесь, посмотрите поближе. Цветное фото - где же это видано в конце 19 века? - Вы позволите? - он вновь взял медальон и внимательно рассмотрел миниатюрные портреты. - Действительно, очень необычно. Даже представить не могу, какая техника должна использоваться для получения таких вещей... Как я погляжу, все, что связано с Вами - странно и необыкновенно. Я уже близок к тому, чтобы поверить, что Вы нашли способ перемещаться во времени, - Эрик скользнул взглядом по лицу девушки. - А что Вы намерены делать дальше, мадемуазель? Оставаться здесь Вам не имеет никакого смысла. Возможно, я скоро... уеду из Парижа. Насовсем. - О... Жаль, я надеялась на продолжение знакомства, хотя после сегодняшнего Вы, наверное, будете держаться от меня подальше... - она улыбнулась. - Что я делать буду? Не знаю, с кем судьба столкнет. Сейчас она столкнула меня с Вами. Видите, прогресс уже налицо, - она рассмеялась. - Как же Вы все-таки напугали меня! А я-то решила что Вы такой вежливый, тихий отшельник, страдающий, но безобидный! Безобидный! - повторила она, смеясь над собой. - А куда Вы поедете? Настоятельно рекомендую Италию, Венецию... Вам бы там понравилось, особенно во время карнавала. Жаль, не знаю, когда он в этом году, но если у Вас будет возможность... Я всю жизнь провела в этом городе, но родилась в Москве... Не буду перегружать Вас моей биографией, поскольку рассказ о моей жизни занял бы несколько дней. - Внешность обманчива. Никогда не стоит судить о людях по первому впечатлению, - сказал он тоном школьного учителя. - Последние два дня побили рекорд по несуразностям. Никогда бы не подумал, что стану попадать из одной глупой ситуации в другую... У меня есть к Вам предложение, - Эрик наклонил голову. - Раз уж Вы были так настойчивы, добиваясь знакомства со мной, то... Не составите мне компанию? Я иногда выезжаю вечерами... Беру наемный экипаж, - пояснил он, увидев удивление в глазах Блэки. - В Париже достаточно мест, где не обращают внимания на эксцентричного господина в маске. Ну так как, согласны? - Конечно! - воскликнула она радостно. - Я эти два дня даже не выходила из Оперы! - Тогда я Вас оставлю ненадолго, - сказал Эрик и вышел из комнаты. Он появился через пятнадцать минут - в безукоризненном фраке, плаще и мягкой шляпе. Мужчина выглядел элегантно и респектабельно, словно это не он недавно мучился от похмелья и в бешенстве был готов разгромить свой дом, предварительно прогнав из него незваных гостей. На лице Эрика вновь была маска. - Как Вы понимаете, это необходимость, - сказал он, заметив недовольство гостьи. - Если Вы готовы, то пойдемте! Девочка с восхищением воззрилась на Эрика. Какой же он... Блэки оглядела себя. По соседству с таким роскошным мужчиной она выглядела просто замухрышкой в потертом платье. "Никс меня убьет", - тоскливо подумала она. - Эрик, если Вам не сложно, заедем в банк, я сниму наличные - деньги у меня лежат на счетах практически во всех банках мира... Это мне Вам тоже предстоит объяснить... А потом в магазин... Нет, только посмотрите на меня, - она с грустью оглядела она свое платье и вздохнула. - Я недостойна такого спутника, как Вы. Вечная проблема - отсутствие подходящего гардероба. Только обзаведешься нормальной одеждой, как тут - бац! - тебя уже нет. - На мой вкус, с Вами все в порядке. И выглядите Вы очень... хорошо, - он запнулся. - Не представляю, что Вы собрались улучшать... Но если Вам так угодно... Я бы предложил другой вариант, но Вы его почти наверняка отвергнете, - Эрик отвел глаза. - В комнате, где Вы ночевали, есть все необходимое. Я подбирал гардероб для одной... девушки, о которой Вы имели возможность узнать. Но ей он пришелся не по нраву... Все вещи абсолютно новые. Если не сочтете мое предложение неприличным, Вы можете смело воспользоваться всеми этими платьями, шляпками... или что там еще есть... Эрик окончательно смутился и замолчал. - Простите, но почему-то кажется, что это было бы несколько... стеснительно. К тому же, та девушка выше меня и лучше сложена, так что её платья просто мне не подойдут. Вы купили все это для неё... Может, Вы и правы, не буду Вас задерживать и поеду прямо так! - она быстро взглянула на себя в зеркало, едва заметным движением поправила волосы и ещё раз вздохнула. - Зайду в банк потом, а выбирать платье - настоящая морока. Я ужасно придирчива и ношу только белое - это моя прихоть. Что ж, если Вы ещё не передумали, то пойдемте. У Вас пока остались пути для отступления... - она хитро улыбнулась и взяла Эрика под руку. - Не надумали отказаться? Предупреждаю - я страшная болтушка и все время буду смотреть в окно. - Я как-нибудь это переживу, - он невольно улыбнулся. - Боюсь только, что собеседник из меня никудышный. Я чаще молчу и совсем не смотрю в окно. ххх Сандра поняла, что больше ей тут делать нечего. Она и так узнала много интересного. Этот Эрик - очень яркая и странная личность. Надо будет хорошенько расспросить дядю о нём. "А сейчас, я, пожалуй, начну претворять мой план в жизнь. Да, дядюшке и его компаньону предстоит сегодня довольно долгая ночь. Или уже утро? Боже, сколько же я тут пробыла? Пора возвращаться, а то я уже начала привыкать к подземной жизни". Сандра, подобрав подол платья, быстрым шагом пошла в сторону озера. Но что-то заставило её вернуться. Она вошла в дом и увидела на столе печать с рельефным рисунком, который напоминал череп... Сандра решила, что ею Эрик и пользовался, когда отправлял свои письма. А ведь директора до сих пор сохранили несколько посланий Призрака, она хорошо помнила череп из сургуча. Что ж, это будет вещественным доказательством того, что она тут побывала. Блэки взяла печать, решив показать находку директорам при первом же удобном случае... ххх ...На лодке они пересекли озеро. К удивлению Блэки, Эрик свернул в узкий длинный проход, проигнорировав коридор, ведущий к гримерной. Вскоре они очутились перед большой кованой решеткой. Мужчина открыл навесной замок, и через несколько мгновений они уже стояли на тихой улице Скриба. Немногочисленные прохожие не заметили, как от стены отделились две фигуры - респектабельного мужчины и юной девушки. - Куда направимся? Оставляю право выбора за Вами, - он подал своей спутнице руку. - Мне бы хотелось для начала посмотреть на Оперу с площади. Я ведь так и не видела её достроенной, при мне заложили только фундамент... Или Вы мне и здесь не верите? - она хитро прищурилась. ...Они вышли на площадь и остановились перед внушительным зданием Оперы. Фонари ярко освещали его, превращая в сказочный дворец. Монументальность причудливо сочеталась в нем с легкостью и изяществом линий. Это был поистине архитектурный шедевр, заставлявший непосвященных замереть в почтительном благоговении перед грандиозным творением рук человеческих. В сумерках было почти невозможно заметить, что на лице мужчины была маска. Случайный прохожий, которому вздумалось бы бросить взгляд на Эрика и его спутницу, решил бы, что это супружеская пара возвращается с представления в Опере. - Гарнье - гений, которого так и не оценили современники, - задумчиво произнес Эрик. - Странная участь всех великих людей... - он повернулся к девушке. - Вы не замерзли? Вечер сегодня холодный. Может быть, нам стоит взять экипаж? - Какая же она... странная, - произнесла Блэки через несколько секунд, - такая монументальная, такая пышная, даже слишком, я бы сказала, сколько деталей на фасаде... Глаз не может задержаться ни на одной из них, сразу хочет перескочить на другую... И в то же время.... Это, наверное, все ночь и фонари, но только эта Опера кажется таким... невероятным, волшебным местом. Что-то в ней есть... Необъяснимое. Такое, что заставляет смотреть на это здание с трепетом; история, окружающая её ореолом тайны... Наверное, это все вы виноваты, загадочный и непонятный Призрак Оперы! Да ещё и фонари и ночь, - она лукаво посмотрела снизу вверх на мужчину. - Опера и должна быть такой - немного условной, ненастоящей, пышной, сказочной, поражающей воображение, насквозь театральной. Одним словом - нереальной. Она должна отличаться от всех зданий, потому что в ней царят музы, - он взмахнул рукой. - Терпсихора, Мельпомена, Эвтерпа, Талия, Полигимния, Эрато. Там, внутри, за этим пышным фасадом, - огромный человеческий муравейник, масса технических приспособлений, которые призваны создать ИЛЛЮЗИЮ. Но этого никто не должен знать, иначе театр потеряет свое очарование. Прелесть Оперы Гарнье в ее полном соответствии своему назначению. Эрик замолчал, словно внезапно смутившись своей горячности. Блэки опустила голову, пряча улыбку. - Для Вас, наверное, это действительно вся жизнь. Увы, для меня театр лишь место, где я наслаждаюсь Иллюзией, как все обычные люди. - И в этом Ваше счастье. Вы имеете возможность просто наслаждаться искусством. И с одинаковым усердием будете аплодировать тенору, взявшему верхнее "до" и приме-балерине вроде Ла Сорелли. Для Вас поход в театр - не более чем возможность приятно провести время, на мгновение приобщившись к вечному. Вы не увидите ни склок, ни интриг, ни слез, ни разочарований, потому что все это внутри и скрыто от посторонних глаз, - Эрик сжал трость. - У меня такой возможности нет, хотя я, как Вы справедливо заметили, живу здесь. Впрочем, не буду забивать Вашу прелестную головку разными глупостями. Надо взять экипаж. Вы и вправду замерзли. - Ну? И куда прикажете везти свою даму? - спросила Блэки, когда они с Эриком сели в экипаж. Сначала она забралась на сидение напротив мужчины, но потом, немного подумав, быстро подсела к нему. - Куда угодно. Если Вы голодны, мы можем поехать в ресторан. Я знаю одно хорошее место. Спокойно, тихо, великолепная кухня. Там подают отменные буйабес и кассуле. Винный погреб в этом заведении также весьма неплох. А для сладкоежек вроде нас есть неприлично большое количество десертов. Согласны? Если нет, то можно приказать вознице показать Вам ночной Париж. Эрик пытался занять себя беспечной болтовней. Он был внимателен к Блэки и старался ничем не выказать своего душевного состояния. И хотя ему было приятно находиться в обществе девушки, она не могла избавить его от мрачных мыслей. - Париж, Париж... Париж ночью... Конечно, это было бы замечательно... Я не была в Париже... Да какая разница! - она тряхнула головой, словно стараясь выбросить из нее какие-то мысли... - К тому же, сами посудите, я не могу показаться в ресторане в таком виде, да и пользоваться Вами... Вряд ли Вам будет приятно в моем обществе, - добавила она после секундного молчания и посмотрела на Эрика. Как же... Ох! На площади показалась пара... В девушке нетрудно было узнать Кристину. Блэки не могла решить, говорить Эрику об этом или нет... Но это снова приведет его в ужасное настроение... Эрик усмехнулся. - Это Вам должно быть неприятно в моем обществе, а не мне - в Вашем. И почему Вы решили, что Вы мною пользуетесь? Меня невозможно заставить делать что-либо против желания, - он внимательно посмотрел на Блэки; от него не укрылась ее нервозность. - Что заставило Вас так побледнеть? - Я уже заметила, что принуждать Вас - пустое дело... - "не услышала" она последний вопрос. - Везите меня, куда хотите... Мне все будет интересно и приятно... А потом... потом мне надо взять деньги, сходить к портнихе и найти отель... - сказала она самой себе. - Я думаю, лучше не заставлять кучера ждать так долго. Бедняга, наверное, уже заснул. Эрик с сомнением посмотрел на девушку, но ничего не сказал. Он понял, что Блэки не захотела отвечать на его вопрос. Да мало ли, кого она могла увидеть на улице? Может быть, своего настойчивого ухажера или человека, к которому она испытывает давнюю неприязнь? В конце концов, ее эмоции - не его дело. - Тогда Вам лучше распоряжаться самой. Говорите кучеру, куда Вас везти, - наконец произнес он. - Вот только сомневаюсь, что Вы сумеете снять деньги. Все банки уже несколько часов как закрыты. Может быть, Вы все-таки хотите поужинать? Увидев смущенную улыбку на лице Блэки, Эрик приоткрыл дверцу и назвал кучеру адрес. Карета тронулась. - Это очень... странно с Вашей стороны, - улыбнулась она. - Кстати, а когда открываются первые банки? Как Вы думаете, мне хватит пятидесяти тысяч франков, чтобы прожить в Париже? Или снять сто? - С такими средствами Вы сможете поселиться в самой фешенебельной парижской гостинице и вести праздную, беззаботную жизнь, - Эрик усмехнулся наивности Блэки. - Вы можете считать себя состоятельной девушкой. Но как только о Ваших деньгах прознают молодые люди - а это неминуемо произойдет - вокруг начнут увиваться местные искатели богатых невест. Будьте осторожны в выборе знакомых - мой совет, мадемуазель. - Я именно собираюсь поселиться в лучшем отеле и вести праздную жизнь, - она рассмеялась, - Только не говорите со мной, как старый, умудренный опытом отец - мне таких людей хватило! Нет, поверьте, никто за мной увиваться не станет, - она усмехнулась. - Уж я об этом позабочусь... Эрик кашлянул. - Я вовсе не веду себя с Вами, как отец, - он отвернулся к окошку. - Просто Вы столь молоды... Рядом с Вами нет ни матери, ни компаньонки, ни старшей подруги. Если Вы станете жить в отеле одна... Это по представлениям здешнего общества крайне неприлично и подозрительно. И непременно вызовет пересуды. Имейте это в виду... Кстати, мы уже почти приехали. ххх - Vigliacco!* Карлотта тихо выругалась. Она сидела в своей гримерной и занималась обычным для примадонны делом – сушила веером свою обувь. Какой-то очередной розовослюнявый фанатик снова пробрался во время выступления в ее комнатку и пил из ее туфельки… один бог знает, что он пил, но воняло это почему-то жареной селедкой! - Е proprio un inferno!** Уже давно перевалило за полночь, а она все еще никак не могла покинуть Оперу. Ну не идти же ей, в самом деле, на улицу с мокрыми ногами! Она не может так рисковать, особенно теперь, когда ее положение стало настолько шатким. Ведь после того случая на представлении «Il Muto»… От воспоминания у нее мурашки пробежали по спине. Карлотта не строила иллюзий. Она понимала, что действующей примадонны в театре сейчас нет. Мадемуазель Даэ таинственно исчезла, а она… Она уже потеряла свои позиции на этом фронте, и чтобы восстановить их, ей придется очень постараться. Сегодня, оказавшись в безвыходном положении, директора обратились к ней. Но кто знает, что будет завтра? А вдруг эта пигалица вернётся, как было в прошлый раз? Или объявится какая-нибудь очередная выскочка… Очередная хористка… (с некоторых пор она стала очень настороженно к ним относиться, видя в каждой из них потенциальную угрозу). Где гарантия, что эти мусорщики не захотят тогда заменить ее другой… помоложе и посимпатичней? Она посмотрела на свое отражение в зеркале и встретилась взглядом с бледной немолодой женщиной, на лице которой последние дни добавили морщинок, а бессонные ночи оставили мешки под глазами. Недавние события совсем выбили ее из колеи, а потом еще и смерть Убальдо полоснула ножом по сердцу… Все же он не был ей чужим человеком. И что бы там ни говорили злые языки, она любила его. Да, конечно, не так сильно, как свою Люсеньку, маленькую черную пуделиху, но любила. И это чувство было искренним и, что немаловажно, взаимным. Он был единственным близким ей человеком. Человеком, которому было небезразлично, что ее кофе остыл, а конфеты растаяли. Человеком, который ее понимал, пытался, по крайней мере, понять, и который вместе с ней обижался, когда ей говорили гадости. Она была не одна. А сейчас… - Dio! Mi sento molto male!*** Она тяжко вздохнула. Рука уже устала производить нехитрые манипуляции веером, а ботинок всё никак не хотел сохнуть. Какой же все-таки было глупостью разрешить прислуге уйти пораньше, да еще и отправить с ней домой свой костюм! Так она могла хотя бы надеть туфельки Маргариты, которую играла сегодня вечером, а теперь… Ей овладела досада. Она бросила веер и, презрительно поморщившись, засунула ножку в туфлю. Мокро и противно. А что делать? Накинув манто, она потушила свечи и, нащупав на туалетном столике перчатки, направилась к двери. Что-то ей подсказывало, что завтра предстоит тяжелый день. А это что-то, под названием интуиция, еще никогда ее не подводило. ------------------------------------------------------------------------------------ * Cскотина! ** Это сущий ад! *** Боже! Мне так плохо! ------------------------------------------------------------------------------------ ЧИТАТЬ ДАЛЬШЕ...