Название: Рождественский пасьянс Автор: Фамильное Привидение Санта Клаус был не в духе. Очень не в духе. Весьма не в духе. Впрочем, как и всегда в рождественскую ночь. НУ а что еще можно было ожидать от человека, которому уже тысячный год подряд приходится всю ночь пялиться в олений зад? И это в то время, когда все вокруг радуются, поют эти омерзительные песни, и орут дурными голосами: "Санта! Санта!" Какой идиот придумал эту красную шубу и этот дымоход? Нет, по отдельности это мило и имеет свою весьма высокую семантическую функию ,как символики Рождества. Но давайте условимся - шуба отдельно - дымоход отдельно. После тринадцатого случая застревания в дымоходе в весьма пикантной позе, Санта весьма задумался об этой проблеме. Как впрочем, и многих других - что делать, если мешок с подарками развязался в дороге и часть кукол спланировала где-то в районе джунглей,если главный Олень страдает топографическим кретинизмом и с маниакальной настойчивостью путает право и лево, и если ты не далее как вчера в покер продул Купидону и Укору Совести свои залихватские ковбойские сапоги ? Санта мрачно переступил по снегу ногами, обутыми в тапочки-зайчики,позаимствованные на этот вечер у Феи Гламурности, и почесал бороду. Ощутимо холодало. Санта шмыгнул носом, почесал живот и подумал, что будет весьма печально, если он простудится. Печально будет вообще-то только ему, но он постарается при этом испортить настроение и всем остальным. Он закрыл глаза, представил, как слабым голосом просит принести на смертный одр бутерброд с колбасой, и как этот прохвост Купидон, подгоняемый подзатыльниками мадам Вонг, со всех ног, матерясь и плюясь, летит доставать Санте этот треклятый бутерброд. Санта приоткрыл один глаз. Перспектива испоганить жизнь Купидону была весьма заманчивой. Он приоткрыл второй глаз. Но эта перспектива омрачалась постельным режимом, болью в горле, потоком соплей и и постоянным присутствием у изголовья Готишной Феи,бубнящей под нос "Реквием" на мотив матерных частушек. Санта вздрогнул. Нет, уж лучше не надо. Он чихнул. Нет, надо что-то делать. Согреваться. Он вздохнул и запустил руку в карман. Санта был старым мудрым человеком. И поэтому всегда хранил в кармане чекушку. Так что он привычным движеним достал из потайного кармана заветную бутылочку, поднес ее ко рту, булькнул, крякнул и присел на постамент Пегасов. Кстати, о Пегасах. Санта булькал и крякал вовсе не в Лапландии или где-то еще, как могут подумать многие. Нет, он мерз и одновременно разогревася в самом что ни есть нормлаьном месте - в Париже. Точнее, в нескольких десятков метров над Парижем. Точнее - на крыше Гранд-Опера. Когда потом у Санты спрашивали, какой черт занес его на эти галеры... то есть, на крышу такого культурного заведения, он отворачивался и бурчал что-то насчет рогатых идиотов, которые даже дорогу за сотни лет выучить не могут. Рогатые идиоты в ответ вежливо отвечали, что когда вас всю дорогу тыкают в зад палкой с воплями "Поднажми, залетные, хо-хо-хо-кхе-кхе-кхе!!!", то географические ориентиры как-то в памяти не задерживаются. Обычно это перерастало в спор, который заканчивался появлением Мировой Тетки, которая при активной поддержке Мадам Вонг разгоняла всех к Чертовой Матери. Чертова Мать была рада гостям, поила их чаем с плюшками и ненавязчиво, но настойчиво предлагала помочь ей по хозяйству. О тех, кто отказывался это делать, история с тех пор умалчивает. Но это было потом. А сейчас был одна тыща восемьсот восемьдесят первый год от Рождества Христова, и замерзающий Санта уныло квасил на крыше Гранд Опера горилку, которую Купидон давеча стибрил у Тараса Бульбы. Ну а вчера, во время того злосчастного покера, Санта стибрил горилку у Купидона. Вообще, Санта мог сейчас устраивать на крыше Гран Опера хоть половецкие пляски - аборигены все равно бы ничего не заметили. Прежде чем с непечатным воплем шмякнуться на этот оплот духовности, Санта успел окружить его Сферой Смотрювкнигувижуфигости, или, как ее обычно называли, Фиг-Сферой. Теперь никто из местных жителей не мог видеть, что происходит на Опере, в Опере, у Оперы, под Оперой, около Оперы, за Оперой, и так далее, используя все предлоги места. Точнее, им казалось, что все идет по старому. Но - увы или ура - с появлением Санты по-старому уже ничего не шло. Пригубив пару десятков глотков Санта вдруг обнаружил, что в кармане у него что-то грюкает. На поверку это "что-то" оказалась колодой старых замусоленных карт. Санта наморщил лоб. Ничего ,что могло бы напомнить ему, откуда взялись эти карты, ему в голову не приходило. Тогда он перестал морщить лоб и напряг мозги. А! Точно! Эти карты он ненароком спер вчера у Купидона вместе с горилкой! Как истинный клептоман, Санта моментально забывал о тех предметах, которыми ему удавалось разжиться, так потом обнаружение их у себя в карманах было для него удивительным открытием. Но карты сейчас были как раз к месту. Санта мрачно посмотрел на оленей, которые сразу же прикинулись тупыми бессловестными животными, страдающими от последсвий ужасного трансконтинентального перелета. Возвращение домой в ближайшие пару часов ему явно не светило. Он почесал пятку. Тапочки уже слегка размокли от снега, но продолжали мужственно сохранять тепло. "Надо будет Гламурочке чекушку преоднести" - благодарно подумал Санта. Нельзя сказать, что перспектива куковать на крыше Оперы ужасала Санту, но бурной радости она у него не вызывала. Поэтому он решил немного развлечься поручными средствами - то есть картами. Мысль сыграть в дурака он отмел с негодованием - олени его обычно обыгрывали. Единтсвенным вариантом был пасьянс. Коий он, недолго думая, и разложил тут же, на крыше. Пасьянс долгое время не хотел складываться. Карты, содрогаясь от ужаса, расползались в разные стороны, валет орал что-то нецензурное, дамы периодически падали в обморок, а тузы обещали пожаловаться в соответсвующие инстанции. Но Санта был неумолим, и в конце концов пасьянс сложился. Он откинулся назад, чтобы полюбоваться своей работой, и в этот момент в стенку Фиг-Сферы тихо, но настойчиво постучали. Купидон был коротко подстрижен, небрит и как всегда, брутален. Его кожаные штаны выдавали критическую нагрузку на швах, а замшевая жилетка не прикрывала могутную грудь. В глазах у него светился нехороший огонек. - Какая пад... - начал он. Но тут его взгляд переместился на разложенный на заботливо очищенном от снега постаменте пасьянс. Купидон поперхнулся, моргнул, икнул и его челюсть сделала резкое движение вниз - проще говоря, "отпала". - Эхх-рхр-рхррр... - прохрипел он, давясь словами. Санта смекнул, что Купидон чем-то весьма огорчен. А еще он смекнул, что его сейчас будут бить. Может быть даже ногами (с). - Ты...что...сделал... - медленно, зловеще, судя по всему, выпуская какие-то связующие слова, произнес Купидон. - Да это... я так.. пасьянс разложил... - ответил Санта, отступая к саням и как бы невзначай кладя руку на оглоблю. Купидон на негнущихся ногах подошел к пасьянсу, взглянул на него, охнул и сел в снег. - Милок.. ты это вставай, а? - забеспокоился Санта. - Причиндалы отморозишь, девки любить не будут. Купидон не отвечал. Он обхватил голову руками и раскачивался из стороны в сторону, постанывая, словно от зубной боли. - Ты это... - Санта подошел поближе. - Ну чего ж ты так убиваешься? Ну подумашь, разложил. Ну подумаешь, подмокли чуток. Счас в трубу полезу, на камине высушу. Ну нормуль все. - Нооооормуль? - Купидон уставился на Санту. - Ноооормуль? Он медленно встал. - Нооормуль? Ах ты, старый валенок, дуб в шубе, крокодил назюквшийся, клептоман пенсионного возраста... Олени застенчиво прикрыли уши копытами. - ... ты что ж наделал-то? Ты хоть понял, что сделал, а? Санта пожал плечами и словно невзначай засучил рукава. - Ах, он не понял! - орал Купидон. - Он не понял! А чего ж мы тогда ручонки-то тянем к тому, что не понимаем? Кто это теперь должен расхлебывать, я что ли? Сибилла Фортуновна же предупреждала, что... Купидон внезапно замолчал. - Эээ... а вообще.. как ты тут оказался. Мы же у тебя обувь забрали...то есть выиграли.. Санта пожал плечами. - Ну, Феечка Гламурочка дала. - Кто? - опешил Купидон. - Но она ж знала тоже... Он позеленел. Санта понял, что Купидон кажется ОЧЕНЬ огорчен. Поэтому снова положил руку на оглоблю. - Где, где эта гламурная дура? - заорал Купидон. Фея Гламурности, или, как она себя любила называть, Гламурная Фея, была во всем белом и розовом и издалека напоминала шмат сахарной ваты. Она застенчиво улыбнувшись, и глубоко вдохнув, протиснулась сквозь Фиг-Сферу, помахала надушенным платочком в сторону оленей и кокетливо стрельнула глазками в сторону Купидона. - Фи, Купи, ты мужлан, - томно происнесла она. - Муж... кто? - заинтересованно произнес Санта. Таких слов он еще не слышал. Олени еще плотнее задали уши копытами. Фея и Купидон разом отмахнулись от него. - Ты зачем дала ему тапки? - холодно и вежливо процедил Купидон. - Ну а что? - жеманно повела плечами Феечка. - Он бы простудился. - Ни черта бы он не простудился. Потому что не поехал бы! Ты ж слышала, что Сибилла Фортуновна говорила? - Ой, да Сибилла Фортуновна вечно что-то говорит, - отмахнулась от него Фея. - Это ж не значит, что мы должны лишать несчастных детей подарков. - Перебились бы эти несчастные дети один год без подарков. Больше радости бы было на следующий. - Фи, Купи, у тебя нет сердца. - Зато у тебя оно вместо мозгов. Раз в жизни решили прислушаться к Сибилле Фортуновне, и на тебе - Гламурка решила выпендрится! Бунт на корабле! - Купи, не делай трагедии, - пожала плечами Фея. - Ну и что? - Как ну и что? - опешил Купидон. - Как ну и что? Ты видишь, что он сделал? - Ой, да у тебя паранойя, - наморщила хорошеньких носик Фея. - Вечно трясешься за свои карты. Ну и что? Веселее теперь будет? - Веселее? - побагровел Купидон. - Ни х... - Фея приготовилась упасть в обморок. - Ничего себе веселее, - поправился он. - Может еще устроим пляски народов Севера на ближайшем кладбище? Кладбищенский Ужас будет очень даже рад. Ему будет очень весело. - Купи, ты меня утомляешь, - Фея помахала платочком. - Ты просто расстроился из-за того, что сказала Сибилла Фортуновна. - Да, конечно, я расстроился из-за того, что сказала Сибилла Форуновна! А еще из-за того, что по твоей милости произошо как раз то, что она сказала! Санта вежливо кашлянул. - Я прошу прощения, что вмешиваюсь в вашу милую беседу... Но все же... а что, собственно, сказала Сибилла Фортуновна? Сибилла Фортуновна была коренастой, усатой, с цветастой шалью на плечах и трубкой в зубах. Она бесцеремонно раздвинула могутными плечами Фиг-Сферу, ненароком наступила Фее на подол платья, а Купидону - на ногу во вьетнамках. - Милаи, а мож хватит меня всуе поминать, а? А то я икаю уже, никак довязать не могу, со счета сбиваюсь, - раздраженно пробурчала она. Купидон аж подпрыгнул на месте. - Сибилла Фортуновна, - старушенция громко и заливисто икнула. - Ой, простите, Сибочка, - Прорицательница расплылась в кокетливой улыбке. - Мадам Сибилла! Вы только посмотрите на них! Ну ладно этот старый хрыч... - А вот хамить не надо, вьюноша, - погрозил оглоблей Санта. - .... но вот она, - Купидон ткнул пальцем в сторону Феи. Та смущенно хихикнула. - Она-то знала о том, что вы сказали! И представляете, даже не воспрепятсвовала, а помогла! Сибилла Фортуновна смачно затянулась. - И че? - Ну как че? - Купидон забегал кругами по крыше,ровно и красиво утаптывая снег. - Ну как че? Теперь же.. теперь же там дурдом будет? Сибилла Фортуновна выпустила кольцо дыма. - И че? - Как че? - Купидон от неожиданности затормозил прямо на платье Гламурной Феи. Та наморщила хорошенький носик и ловким пинком ноги спихнула парня с подола. - Как че? Старушенция пожала плечами. - Там и без этого дурдом был. - Вы что издеваетесь? - покраснел Купидон. - Где издеваются? - на купол Фиг-Сферы упала тень. Тень осторожно нащупала трещину, оставленную плечами Сибиллы Фортуновны, всосалась сквозь нее, и превратилась в Готишную Фею. Фея была бледна, худа, черноволоса, под глазами у нее лежали черные тени, которые она каждое утро аккуратно наносила для придания готишного вида. На шее у нее болталась связка маленьких серебрянных черепов, такие же черепа украшали тонкие аристократичные пальцы - Гламурная Фея поморщилась: чтобы достичь такой изысканной худобы ей самой потребовалось три месяца сидеть на радикальной диете, а проще говоря, не жрать. Но не смотря на свой устрашающий внешний вид, Готишная Фея была доброй. В душе. Где-то глубоко в душе. Кажется. - Где издеваются? - трагическим голосом поинтересовалась она. - Над кем издеваются? Кто издевается? - Здесь. Надо мной. Все. - уныло произнес Купидон. - А, Купашка, это неинтересно, - махнула рукой Готишная Фея. - Над тобой все всегда издеваются. То есть ничего интересного нет? Жаль... а то я как услышала, сразу прибежала... а меня Мадам Вонг звала после ужина слетать в шестнадцатый век, полюбоваться кострами инквизиции... Купидон пнул ногой снег. - Да вы что??? Белены объелись? Вы так и не поняли, что произошло? Дамы моментально выколдовали себе стулья и расселись по ним, преданно заглядывая Купидону в глаза. - Нет, Купончик, не поняли, - пробасила Сибилла Фортуновна, пытаясь не улыбаться. - Поведай нам, милой, а? А то ведь, мы, бабы темнииииии, ничего, шо в мире твориться не знаааааииииим, - запричитала она. Гламурная Фея и Готишная Фея синхронно закивали головами. Санта заинтересованно подсеменил поближе, не выпуская из рук оглоблю. Купидон закатил глаза. - Сволочи... - пожаловался он небу. Небо не ответило. - Уйду от вас, злые вы, - простонал он. Купидон оскорбленно скрестил руки на груди, подошел к краю крыши и застыл там в весьма живописной и романтической позе. Поза даже немного отдавала эротикой. Через 10 минут он почуствовал, что замерзает. Еще через 10 минут он услышал за спиной чпоканье, дзыканье и бульканье. Он обернулся. Дамы и Санта, не теряя времени, сдвинули стулья в кружок и приканчивали бутылку - его бутылку - горилки. Купидон застонал. - Так чаво милок, - не оборачиваясь сказала Сибилла Фортуновна. - В чем проблема-то? Купидон подошел поближе и умоляюще протянул руки к прорицательнице. - Сибилла Фортуновна.. - старуха звучно икнула и сунула ему в руки стакан с горилкой. - Сибилла Фортуновна, что же теперь делать... - Снимать штаны и бегать, - неподобающе жизнерадостно хихикнула Готишная Фея. Купидон вздохнул и махом опрокинул стакан себе в рот. - Сибилла Фортуновна, - прохрипел он. - Вы ж сами сказали... Старушенция задумалась. - Вай, милок... а что я сказала-то? Кадысь это было-то? Купидон поперхнулся. - Ну как когда.. На Вальпургиеву Ночь... Вы ж тогда всем гадали... Старушка задумалась. - Так... тридцатое апреля помню..... пятое мая помню... не.. Вальпургиеву Ночь не помню.. - Девишник, - шепотом подсказала Гламурная Фея. Сибилла Фортуновна кивнула. - Точняк, милая.. Мадам Вонг и Чертова Мать глинтвейчик сварганили.. мы его и дегустнули.. - И вермут тоже - печально сказала Гламурная Фея. - И ром из загашников Старого Пирата, - напомнила Готишная Фея. - Ага, - согласилась Сибилла Фортуновна. - И портвешком все залакировали. - А портвешок залакировали водочкой, - погрустнела Гламурная Фея. - А потом все отравились овсяным печеньем! - радостно закончила Готишная Фея. Купидон помрачнел. - Так что, никто не помнит что ли, что сказала Сибилла Фортуновна? Дамы опустили глаза долу. - Алкоголички, - прошипел Купидон. Потом перевел взгляд на почти приконченную бутылку горилки и глубоко вздохнул. - Капните пару капель, что ли... Душа горит. Сибилла Фортуновна с готовностью и отдуши накапала ему до краев. Купидон снова глубоко вздохнул и опрокинул в себя стакан. В глазах фей появилось что-то вроде "Свой человек." Купидон обвел крышу мутным взглядом и икнул. Весь его вид выражал усталую и безнадежную решимость. - Ну что, бабс-банда, - грустно сказал он. - Пойдемте. - Куда? - деловито осведомилась Готишная Фея. - На погост? Купидон еще раз вздохнул, словно говоря, что сейчас он бы с большим удовольствием направился на погост. - Если бы. Туда... - Зачем? - затянулась трубкой Сибилла Фортуновна. - Расхлебывать! - взвизгнул Купидон. - А мы-то зачем? - округлила глаза Гламурная Фея. - Неееет! - погрозил пальцем Купидон. - Вы от меня так просто не отделаетесь. Ежели приперлись сюда, так и со мной пойдете смотреть, что получилось. - Ой, Купочка, ты злишься...- протянула Гламурная Фея. - Ты такая лапочка, когда злишься. Купидон застонал и схватился за голову. - Ну ладно, бабы, - Сибилла Фортуновна встала и запахнула шаль жестом римского патриция, перекидывающего через плечо парадную тогу. - Смотрю, Купа совсем спекся. Пойдемте, поглядим, шо там... Купидон робко улыбнулся. Когда Сибилла Фортуновна брала бразды правления в свои руки, можно было ожидать двух вариантов финала. Первый - то, что все закончится хорошо, с минимум жертв и разрушений. Во втором случае на пепелище прилетала Мадам Вонг на колеснице, запряженной тройкой драконов и к вящей радости Готишной Феи добивала оставшихся в живых. Надо сказать, что никто и не помнил, когда в последний раз первый вариант имел место быть. Так что... Купидон вздохнул. Ему показалось, что драконы Мадам Вонг уже застенчиво улыбаются ему из-за Фиг-Сферы. - Купа? Я таки не поняла, ты так и будешь изображать из себя памятник Адмиралу Нельсону? - донесся до него звучный бас Сибиллы Фортуновны. - Ой, кстати о памятниках...- хихикнула Гламурная Фея. - Купочка, все забываю спросить, это не ты ли позировал для статуи писающего мальчика? Купидон густо покраснел под трехдневной щетиной. - Подумаешь... разок-то всего.. - мрачно пробурчал он. - А тут эти...народные умельцы... Кхм.. ну ладно. Он резво подсеменил к дамскому авангарду, на секунду замешкался, раздумывая, может, стоит возглавить его, но быстро передумал и решил окопаться в арьергарде на пару с Сантой. Когда они спускались вниз по винтовой лестнице, Санта дернул Купидона за штаны и спросил: - Слышь, милой, а че Сибилла-то сказала? Купидон мрачно воззрился на него. - Она сказала "Вашу мать!" и упала в обморок.