Название:Отражение Автор: Hand$ome Пейринг: К/А/Э Жанр: ангст, сказка Размер: миди Основа: Х-овер "Тень" Е. Шварца и ПО (основа фильм Шумахера). Саммари невеста перед зеркалом Ее любовь к зеркалам появилась совсем в нежном возрасте. Что послужило тому причиной? Увлеченный одной только музыкой отец, лишь так умевший справляться с горем потери любимой жены, или их постоянные передвижения с места на место, из деревни в деревню, из города в город… Невозможность обрести подруг, столь необходимых в шестилетнем возрасте наперсниц и хранительниц первых радостей и горестей, или тоска по матери, которую она совсем не помнила, создавая в детской душе ее образ только по рассказам папы. Сложно сказать что именно сыграло главную роль, а возможно и все эти причины вместе. Тем не менее впервые взяв в руки славный кругляшок с милой веточкой рябины на эмалевой спинке, Стина восхищенно ахнула, повернув маленький предмет, неожиданно ставшим глубоким. Из странно-светящегося стекла на нее смотрела лукавая рожица, так задорно улыбнувшаяся в ответ на ее восторг. Веснушки и хитро прищуренные глазки, кольца кудряшек и улыбка от уха до уха. Именно такой впервые она увидела свою единственную задушевную подружку. Очень быстро зеркальная приятельница перестала быть безымянной, достаточно было спросить: - Папа! А как будет звучать мое имя наоборот? - конечно, а как же еще ? Ведь из волшебного стекла на нее смотрела совсем другая девочка, очень похожая на нее, но несколько иная. Стоило Стине поднести к лицу правую ладошку - ее подружка осторожно касалась носа пальцем левой руки. Если она закрывала правый глаз, из чудесного кругляшка на нее смотрела одним правым смеющимся глазом забавная Анит. Стина решила убрать из имени подруги противно зашипевшую на языке последнюю букву «С». Каждое утро, где бы не застал их рассвет: в теплой ли мягкой постельке у гостеприимных селян, заслушавшихся отцовской скрипки и милого голоса малышки, или же в стогу повлажневшего от летней росы сена, первым делом Стина доставала из кармашка волшебное зеркальце полное света: - Здравствуй, Анит! Верная подруга и наперсница всех ее секретов, включая заветную мечту о выступлении на сцене, всегда внимательная и отзывчивая. Согласно кивала, соглашаясь и веря в появление Ангела Музыки, пела вместе с ней когда у Стины было хорошее настроение, плакала и утешала взглядом, когда было грустно. А очень грустно и даже плохо стало после ухода единственного близкого человека на земле, родного отца, которого девочка любила за двоих, и за него самого, такого замечательного и хорошего , и за маму, которую совершенно не помнила, слишком уж маленькой была, когда матушку забрал боженька на небо. И вот Кристина, теперь ее уже называли полным взрослым именем, осталась совсем одна. Правда папа обещал прислать ей с неба Ангела Музыки, совсем как в сказке про крошку Лотти. Но пока они остались только вдвоем с верной Анит. Дочка доброй мадам-опекунши часто пыталась растолкать и рассмешить постоянно плачущую в укромных уголках Кристину. Пока мадам Жири не показала сиротке таинственно-прекрасную часовню , где можно было помолиться за папу и тихонько поговорить с Анит. Где никто не подкрадывался сзади, с диким и всегда неожиданным воплем, совершенно безбожно щиплясь и хохоча. Похоже, что для Мег она стала такой же жертвой, как беззащитный, беспрерывно тискаемый котенок . Нет. Совсем не о таких подругах мечталось ей долгими одинокими вечерами. То ли дело Анит! Никогда ее не испугает, не наброситься, всегда под рукой, безропотная и верная, сама и слова не скажет… Именно в часовне и сбылась , как она тогда полагала , самая заветная мечта - Ангел Музыки явился к ней, осенил ее свои крылом, повел голосом и песней, мелодией скрипки и отеческой заботой к вершинам певческого мастерства. Нелегок оказался путь, и плакала она, и горевала. Но всегда ее самыми верными друзьями и надежными защитниками были Ангел и зеркальная подруга. Ну уж когда два эти чуда соединились, душевные силы Кристины, и без того истощенные великолепным исполнением арии Элиссы, почти полностью покинули ее. Как нежно она гладила сверкающее серебро большого венецианского зеркала в своей новой гримерной, ласково улыбаясь отражению Анит, и еще не догадываясь, что главное чудо впереди. Нежный визит друга детства обрадовал ее, но самое желанное… Долгожданное явление ее верного Ангела, отразившегося рядом с любимой подругой, позвавшего ее в мир сказки и музыки, явилось подлинным откровением. Волшебство перехода в другую реальности, по золотой нити неземной красоты голоса, сквозь магические зеркала, в мираж и чудо ожившей легенды дворца подземного принца, совсем, как в любимых с детства «Страшных сказках Севера». Удивительный путь в сердце музыки, храм искусств, сияющий миллиардом свечей, заставленный волшебными зеркалами мир, и ее Ангел был господином этого чуда, и ей было позволено коснуться… Что это? Зеркало? Или это она сама. Какое красивое свадебное платье! Ах! Вид ожившей на ее глазах Анит лишил бедняжку последних сил. А на утро магический мираж был разрушен ее же собственными руками. Любопытство, даже в сказках никогда не кончалось добром, покушение на тщательно скрываемую тайну подземного принца привело к страшной сцене, и самое грустное, что именно с того момента всегда доброжелательная и милая зеркальная подруга стала смотреть с недоверием и подозрением в Кристинины карие глаза. Даже не хотелось вспоминать весь ужас и кошмар произошедшего потом. Последний страшный визит в логово подземного сидельца и убийцы, уже переставшего ей казаться прекрасным и безумно романтичным , тогда она почувствовала какое-то неприятие от всех этих огромных зеркал, завешанных в этот раз пыльными бархатными занавесами, словно закрытая сцена навсегда опустевшего театра. Обвиняя Призрака, своего падшего Ангела, в страшных грехах, стянув покрывало с одного из зеркал, Кристина вздрогнула в ужасе. Нет уже не от вида его лица или бури его ярости, почему-то собственное отражение стало пугать бедняжку… *** И вот теперь, в счастливейший день своей жизни, она стояла в роскошном свадебном наряде, над которым несколько месяцев корпели самые модные мастерицы Парижа. Отражаясь в старинном, в полный рост хрустальном зеркале, изысканной рамой посрамившего остальное весьма элегантное убранство ее апартаментов, Кристина с удивлением вспоминала свадебное платье Призрака. Давно выброшенное, изорванное нелегкой обратной дорогой по полутемным катакомбам Оперы, почему оно вспомнилось ей? Вот уже пару месяцев, как она старалась не думать об оставленном навсегда несчастном, смертельно в нее влюбленном человеке. Лишь во сне еще приходит его голос, но заботы дня, особенно восторженное настроение подготовки к венчанию, полностью затмевало призрачные воспоминания. Опять же восхитительный подарок жениха - редкостное зеркало, так удачно им прикупленное на модном аукционе. Кристина специально попросила оставить ее на четверть часа, чтобы можно было полюбоваться ожившей сказкой, осознать себя последние часы невестой, перед упоительным счастьем блаженства с любимым Раулем. Только немного жаль, что пение придется оставить навсегда. Что же поделаешь? Иногда приходиться жертвовать малым ради достижения заветной цели. Кристина словно забыла, свои собственные детские мечты так доверчиво поверяемые Анит. Давно уже она не звала по имени отражение в зеркале, и любимый папин подарок где-то затерялся в суматохе переезда из задымленных скромных комнат хористки оперы в роскошные апартаменты невесты виконта. Подойдя почти в упор к стеклу, она удивилась пелене слез, неожиданно навернувшихся на глаза. - Что это я так расчувствовалась? - вслух, словно когда-то маленькая Стина, произнесла и еще раз вгляделась в свое такое близкое отражение. У зеркального двойника слезы сыпались из глаз непрерывным потоком, но поднеся руку к щекам юная невеста с удивлением поняла, что они даже не влажные, горький бесконечный поток ей только казался или нет?… Ошарашено смотрела она в хрустальную глубину, только сейчас понимая, что ее собственная изысканно-сложная прическа отражается распущенной буйной гривой вольных кудрей, а самое наимоднейшее платье превратилось в простой и прекрасный, давно погибший наряд невесты Призрака. Похолоделые запястья застывшей в изумлении Кристины крепко стиснули ледяные пальцы, протянувшиеся из старинного зеркала, сквозь живое серебро выступило, обрело объем, ее собственное заплаканное лицо. В испуге она зажмурила, как бывало в детстве, правый глаз - ожившее зеркало прикрыло левый. - Анит? - только попыталась произнести Кристина, как произошло удивительное… Словно в фигуре танца ее повернули вокруг собственной оси и теперь она сама, живая девушка в изысканном платье и высоченной, усыпанной цветами прическе, смотрит с обратной стороны зеркала на свое ожившее отражение… И там, в заставленной корзинами кипенно-белых роз комнате, стоит немного потерянная юная невеста в скромном свадебном наряде , судорожно отирающая мокрые щеки и сверкающие нестерпимым блеском глаза. - Прости меня, Стина, но я должна бежать к нему! - и нежно гладит белое платье, выполненное руками Призрака. - Анит! Анит, вернись! Анит! - бьется за стеклом и безмолвно кричит в опустевшей комнате ставшая прозрачной и беззвучной тенью бывшая звезда Оперы. *** Кристина испуганно оглядывала окружающий ее странный и чуждый душе мир теней и холода, раньше так манивший мистическими зазеркальными тайнами, на поверку оказавшийся лишь беззвучным отголоском, эхом живых людей. Перевернутая действительность воплощенного кошмара теперь ее дом навсегда… НЕТ! Яростно ударив стиснутыми кулачками в стеклянную преграду она ощутила , как все задрожало мертвенным маревом вокруг нее. Неожиданно зыбь и вибрация подарили надежду: - Может у меня еще хватит сил разбить зеркальную ловушку и выбраться наружу, вновь стать человеком, - сжимая руки и готовясь к решительному прорыву сквозь хрупкое стекло она скорее почувствовала, чем услышала. - Погоди, Кристина! - раздался отовсюду глубокий, чуть звенящий голос… голос ли? - Ты действительно пока в силах разбить меня. Ах, так вот кто говорит с ней - Зеркало, чьей доверчивой жертвой она стала. Видно судьба у нее такая доверять и обманываться в лучших чувствах. Но сейчас у нее есть возможность … - Кристина, действительно ты сможешь разрушить меня, но и сама также погибнешь. Напрасны твои надежды вернуться сквозь осыпавшуюся поверхность моего лица к людям. Кем ты появишься перед ними? Как сама думаешь? Невидимкой, беззвучной тенью. Дух твой и душа не заметны людскому взгляду, никто не увидит тебя, никто больше не услышит. Ты теперь сама изгой и призрак для мира живых. Мое порождение забрало твою плоть, она почти полностью Кристина. Влюбленная в Ангела Музыки верная и послушная его голосу ученица, прежняя ты. Великая певица и нежная возлюбленная , которой ты должна была для него стать. Верная жена и заботливая мать, какой ты уже никогда не будешь, если… Никто никогда не поймет, что перед ним не Кристина, а только ее отражение, Анит - существо мира снов и теней, бликов и холода, как я вижу по дрожи твоего уже не тела. Лишь единственный человек почувствует между вами разницу. И это вовсе не Рауль, поцелуи которого так тешили твое самолюбие перед моим лицом. Знала бы ты, как горько тогда плакала во мне Анит. - Зеркало, - с трудом поборов нервный озноб , спросила несчастная девушка, - Ты сказало ЕСЛИ… Значит ли это, что для меня еще не все потеряно? - испуганно ожидая ответа, Кристина услышала после длительного молчания странно упавшее тяжелой каплей амальгамы слово «Эпсилон». - Это мое имя - Эпсилон. Обращайся ко мне именно так. Я самый младший из пяти братьев, имена мы получили согласно первым буквам греческого алфавита, как говаривал наш создатель. Возможно даже я расскажу тебе нашу историю, хотя бы потому, что это и твоя история тоже. *** И также история появления Анит. Не только милой подружки крошки круглого зеркальца, забытого тобой в гримерной, нет. Она появлялась во мне весь этот такой бесконечный за мою почти столетнюю жизнь, последний год. Должен признаться , что и сам удивился, когда мое порождение поменялось с тобой местами. Но сейчас она сильна, как никогда раньше. А твое бессилие ей только на руку, и сможет окончательно погубить не только тебя саму, но также и моего бедного хозяина и друга. Не надо качать удивленно головой , я совсем не Рауля имел ввиду. Несчастный, растерзанный жизнью, мой единственный хозяин - Эрик. - Кто это? - изумленно переспросила Кристина, - какой-то злой волшебник, отливший вас людям на погибель? - Люди прекрасно сами себя губят и без помощи зеркал, - резонный ответ продолжился совершенно ошарашивающем образом, - Эрик - это же твой Ангел Музыки, разве у тебя не нашлось времени или … желания узнать имя собственного учителя, так долго наставлявшего тебя? Наверное действительно проще было не знать… Легко, словно ненужные осколки отбросила ты его дар, его сердце, его музыку… Рада ли ты теперь, Кристина своему замечательному выбору? Ну и как оно тебе сейчас? В полумраке безмолвия и теней? - Но я же слышу, твой голос звучит во мне … - Это только отблеск моих или возможно твоих собственных мыслей. Кто знает? В этом мире нет места музыке и песне, голосу и мелодии, вздохам и смеху… Пусть мой рассказ поможет тебе найти лучше понять саму себя, найти столь сейчас необходимые силы бороться. - Но разве у меня что-либо получиться? Эпсилон, но ты же сам сказал, разбив тебя я погибну… Как же мне поступить? - У тебя есть три возможных пути. Первый быстрый, но на него надо действительно решиться, совсем не уверен , что ты сейчас так готова на это... Через несколько минут сюда войдет твоя подружка невесты Мег. Позови ее к моему лицу ближе, на один короткий слог твоих сил хватит. И также поворотом вас обеих, ты сумеешь поменяться с ней местами, став маленькой белокурой балериной, единственной любимой дочкой мадам Жири. Перестанешь быть яблоком раздора в споре двух сильных, влюбленных в Кристину Дае мужчин. Окажешься почти никем, свободной от прежних забот веселой юной птахой… - А, а Мег? - голос ее дрогнул, - Что станется с ней? Жесткий ответ просто убил Кристину, и так чуть живую от страха и все сильнее заполняющего ее грудь и разум холода, сковывающего мысли и чувства. - Она погибнет! В моем мире могут находиться только редкие люди, привыкшие к созерцательному одиночеству и грусти, такие как ты, Кристина. Но даже тебе здесь тяжело и плохо. А Мег... Она слишком живая для зеркального существования, через несколько минут ее не станет… Но, кроме тебя этого никто не заметит, если ты действительно готова забрать жизнь и плоть маленькой балерины, то готовься. Сюда уже направляются ее легкие шаги… - Нет, я не могу стать убийцей своей единственной подруги , - с печальной усмешкой вспомнив предательницу Анит, воскликнула Кристина. - Эпсилон, какой есть еще путь? *** Мег действительно мельком заглянула в пустую комнату и побежала на поиски вышедшей невесты, как подумалось маленькой балерине. - Так что же еще можно сделать? - настойчиво повторила Кристина. - О каком одном моем действии шла речь? - Два, у тебя есть еще два пути. Самый простой - совершенно ничего не менять. С подлинно христианским смирением принять все как есть. Если ты останешься во мне навсегда, будешь существовать отраженной жизнью и светом, всех появляющихся перед моим ликом. Поверь - это не самая плохая судьба, показывать радости и горести людей, красивых и веселых, печальных и больных, влюбленных и брошенных… - Эпсилон, расскажи мне, пожалуйста, о последнем пути. - Кристина нетерпеливо перебила затягивающееся перечисление невыносимого выбора. -Прости меня, но я человек и мне плохо, холодно и страшно быть тенью отражением неизвестно кого, принимать другие формы , вид других людей - это не для меня. Мне так трудно и непривычно в твоем мире, все стало чужим. Я даже не вижу свои руки и ноги, осталось ли у меня еще мое тело, мои глаза, мой голос. Нельзя прикоснуться к волосам, вроде бы с детства привычный жест, но теперь он мне стал не доступен! Даже закрыть глаза и не видеть так пугающий меня мир теней за спиной, боже мой, да есть ли еще у меня спина и глаза. Помоги мне, умоляю и прошу тебя, иначе то единственное, что осталось от Кристины - мой рассудок, также покинет меня… - Что же третий путь самый сложный , почти невозможный для тебя сейчас. И вовсе не потому, что ты перестала ощущать свои руки и ноги. Человек - это нечто гораздо большее чем просто туловище, даже я, Зеркало , понимаю это. Ведь когда люди спят они попадают в далекие невероятные миры, и также не чувствуют своего тела, но тем не менее остаются людьми. Эмоции , мысли, переживания, чувства - вот что делает человека - человеком, поднимает его надо всем остальным миром. Даже в полностью неподвижном, парализованном теле теплится жизнь. И тебя спасти сейчас смогут сильные , настоящие чувства . Только не страх и печаль… Боль и ужас, сделают тебя уязвимой, и ты не сможешь побороть Анит, вернуть самое себя и свою жизнь обратно. Этот путь сложен и достаточно долог. Раньше тебе нравилось выискивать тайны в недрах зеркал. Главный же секрет, возможно пока неизвестный даже тебе самой - похоронен в том, что все еще осталось с тобой - на дне собственной души. Чтобы ты смогла понять и оценить, что именно предстоит вскоре, к чему надо быть готовой, нашла силы заглянуть в самый глубокий и загадочный колодец в мире - собственную душу. Возможно мой рассказ поможет тебе… *** Нас было пять братьев венецианских зеркал, мы оказались последними творениями великого мастера, вложившего в нас частичку души, а наверное также толику своих недюжинных алхимических познаний. Имена мы получили по праву рождения и согласно, как я уже говорило тебе, греческому алфавиту. Первым появился и отразил мир мой старший брат Альфа. Между нами говоря ты его очень хорошо знаешь, не раз и два кружилась и пела перед ним, иногда гладила и даже целовала его холодное лицо. Не догадываешься где? Ну тогда подскажу тебе, однажды ночью ты смогла пройти сквозь него… Да, да, зеркало в твоей бывшей гримерной , именно туда я собираюсь отправить тебя, но сначала, Кристина должна узнать где и как появилась Анит, что она отражала и почему теперь обладает силой, пока превосходящей твою… И скоро, совсем скоро ты встретишься с ней, хотя сюда, в этот дом и в эту комнату она уже не воротится. Ведь Анит направилась в Оперу, как ты уже могла догадаться, к твоему отвергнутому Ангелу и учителю. Она будет любить его так, как ты должна была любить, хотя бы в благодарность за его титанические усилия и ангельскую заботу. Она не предаст его, как ты не раз предавала, она будет петь ему твоим божественным голосом - его собственным созданием. *** Почти сто лет назад я впервые отразил белый свет и лазурное небо Венеции. Вдоль стены старинной мастерской стояли в ряд мои братья. Мастер приговаривал при моем появление: М - Ну, здравствуй, Эпсилон, от тебя, дружище, я жду самых удивительных чудес. Странным было уже то, что мы - куски стекла и виртуозно нанесенной амальгамы, понимали речь людей, обладали зачатками собственных чувств и мыслей. Меня объяло тепло - братья приветствовали мое появление. Со временем мы научились также обмениваться наблюдениями, но это пришло с годами. Не бойся, я не собираюсь излагать тебе всю свою долгую, с человеческой точки зрения, жизнь. Только основные ступени. Мы все пятеро были изготовлены по особому заказу одного богатого французского маркиза, и помещены в музыкальную комнату его парижского дома. Мирное существование всего огромного особняка было разрушено в беспокойное время революций и войн. К счастью нам повезло разминуться со взрывами и выстрелами, штыками и камнями вандалов, только брату Альфа одной отрикошетившей пулей сильно повредило раму. Лет десять назад мы были проданы нашему нынешнему хозяину и другу, я вовсе не имею ввиду твоего жениха. Мирно подремывали братья , плотно обмотанные мешковиной, мне же удалось волею случая подглядеть краешком лица, как осторожно нас несли в подземелье. Поначалу мрачные своды испугали меня, иногда в музыкальной комнате маркиза его гости беседовали об оккультных науках, было бы настоящей трагедией, если бы нас, мыслящие зеркала использовали для гнусных целей. Но все опасения оказались напрасными. Внешний лоск и красота роскошного дворца - нашего прежнего жилища, не шла ни в какое сравнение с миром подлинного искусства в котором мы оказались благодаря Эрику. Впрочем это ты также знаешь и сама. Поздними бессонными ночами, а зеркала, как тебе конечно известно, не спят, я размышлял, зачем мы потребовались нашему хозяину , да еще в таком немалом количестве. Ведь обычному человеку, не живущему в роскошном особняке маркиза, нет нужды в пяти огромных зеркалах, тем более такому особенному, как наш Эрик. Потом мы с братьями догадались - ему было просто очень грустно одному-одинешеньку. Мы стали толпой его друзей, с нами он беседовал и делился планами, а самый его близкий друг - Дельта, шутник и фантазер, не раз показывал решения сцен постановок, задумки костюмов , и даже натолкнул Эрика на идею создания оперы о похождениях Дон Жуана. Бедняга Дельта жестоко поплатился, спасая хозяина от разъяренной толпы. - Что с ним стало? - Он больше уже не отражает свет, Эрик разбил его насмерть. Теперь от Дельты осталась только богатая рама, а с ней, зазнайкой, и не поговоришь. - Прости меня, Эпсилон, я спросила, что стало с Приз… с Эриком? - Увидишь сама, и достаточно скоро, если не передумаешь следовать третьим путем. Но, я продолжу. Двум другим братьям нанесены тяжелые раны самим Эриком, но мы не держим на него зла. Повезло только мне и Альфе. О, как же старший брат сетовал, что не может подобно нам вибрировать от счастья в потоках органного волшебства нашего друга, сторицей воздалось ему - он проводил голос Ангела Музыки для тебя, и саму тебя сюда, к нам. Но мы говорили о появлении Анит. Благодаря трем людям она смогла покинуть зазеркалье, ее вызвали к жизни чудо давно почившиго мастера-зеркальщика и вы оба, ты и Эрик. В полной мере она создание его рук и души, и твоего богатого и причудливого воображения. Больше ужаса революций мы пострадали от любовного недуга хозяина и друга. О! Сначала все было просто замечательно! Как горели радостью и счастьем глаза Эрика после каждого урока с тобой. Сколько прекрасных мелодий искрами слетало с его чутких пальцев, какие нежные портреты любимой расцветали в руках художника, кружево изящных мадригалов дождем осыпало пол его кабинета. Музы водили хороводы счастливыми ночами в сердце Оперы. Тогда же Эрик и стал мастерить Анит. Какой любовью к тебе было пронизано каждое действо. Обретала формы прекрасная кукла с твоим лицом и волосами. Появляясь во мне, она обретала жизнь и чувства. Эрик не мог видеть, как загорались теплом отраженного света его собственной любви глаза Анит в глубине моего существа. Опасные игры по одушевлению неодушевленного продолжались целый год. Каждое утро хозяин целовал тонкие пальчики куклы: - Доброй утро, Любимая! И Анит во мне удовлетворенно вздыхала. Вы оба дали ей силы, вы и должны остановить ее, пока она вас обоих не погубила. Как то Альфа сказал мне, что мы предназначены для проявления и помощи чуду подлинной любви. Для нашего мастера настоящее, всепоглощающее чувство так и оставалось лишь хрустальной мечтой романтика и поэта, и было воплощено в нас. Опасные игры с одушевлением кукол и зеркал, привели тебя к потери своей человеческой сути в мире зазеркалья, а Эрика отправили на грань смерти. В людской древней и самой умной книге говорится о спасительной силе любви. И тебе, Кристина, придется убедиться в справедливость этой мудрости лично. Сейчас в эту комнату войдет встревоженный жених, тот самый Рауль, который любит тебя столь самозабвенно, что естественно сразу же озаботится твоим отсутствием в столь знаменательный момент ваших жизней. Как не странно, но тебе придется сейчас принять его облик. Посмотри в глубь себя, что поднимется в твоей душе при виде его, и насколько это будет подобно тем чувствами, что пробуждал в тебе Ангел, Призрак, Эрик. Для начала познания самой себя просто сравни глубину эмоций. *** - Кристина?.. - Немного раздраженный виконт показался на пороге ее комнаты, и огляделся не заходя однако внутрь. - Матушка, не тревожьтесь , пожалуйста, наверное невеста решила прогуляться в саду, недоразумение скоро разрешиться, не волнуйтесь, ради бога! Ведь я же спокоен! - Действительно, даже брови не сдвинулись в беспокойстве за судьбу возлюбленной невесты ее без пяти минут мужа. Очень быстро виконт закрыл за собой дверь. - Скажи мне и себе, что именно почувствовала ты, отразив только половину Рауля? - Холод и раздражение. - медленно и грустно подумала Кристина, а ведь ей просто необходима было помощь, как она полагала, любимого. - Помогло ли это чувство тебе ощутить себя вновь человеком? Придало ли силы твоей душе покинуть ловушку зазеркалья? - Нет, Эпсилон, и мне совершенно не хочется еще раз принимать вид виконта. Холод просто пожирает меня изнутри, словно я сама стекленею и леденею. Боже мой! Нет конца и края моим мучениям! - Сосредоточься! Сейчас я направлю тебя в старшего брата Альфу. Вспомни мои советы, сравни свои чувства, вглядись в глубины своего собственного Я… Или все же выберешь второй путь, оставив все, как есть? - Я готова, отправляй … меня - , последнее слово было произнесено уже в полутемной комнате. Кристина без труда узнала свою бывшую гримерную. *** Слабый свет газового рожка едва освещал комнату, где она была так счастлива. Словно только что юная дива вернулась после таинственного путешествия в дом Призрака, замерев на минутку на пороге между мирами. Ах! Если бы все было так просто… просто шагнуть вперед и… - И раствориться… - глубокий грудной голос, да и голос ли был в ответе старшего и самого мудрого брата. - Не стоит совершать глупости, Кристина, их и так было предостаточно. Просто знай, что именно отсюда твой Ангел любовался тобой и пел тебе, согревая мое прохладное тело теплом своих рук. Темные груды засохших цветов, сваленные в гримерной юного сопрано во время так скандально закончившегося спектакля. Мертвенный и безжизненный мир, также погубленный ее руками. Стоило ли сюда сейчас так стремиться? Все погибло, засохло и истлело, Опера превратилась в остов, а ее дива стала тенью, призраком самой себя. Холод и боль подбираются все ближе к сердцу, что можно ждать от этой комнаты, покрытой тленом… Вдруг Кристина вздрогнула, зеркало почти полностью скользнула в стену, и открылся тайный ход. Лишь небольшая полоса стекла не скрылся в секретном пазу, вот к этому краю и прильнула невольная пленница. Послышались медленные шаркающие шаги, сквозь раму Альфы прошел престарелый … сторож? Согбенная фигура, низко опущенная голова, тяжелое дыхание, единственным не черным пятном во всем облике вошедшего оказалось что-то светлое, стиснутое в руке. Внезапно, одним смазанным стремительным движением, незнакомец бросился в сторону ее гримировального столика. Сердце Кристины забилось сильнее, кто еще мог так двигаться? Только единственный человек на земле - ее отвергнутый Ангел. Да и какой сторож смог бы пройти через волшебное зеркало? Сдавленное рыдание коленопреклонного Призрака раздалось из темного угла, где совсем еще недавно также склонялся Рауль, приветствуя новую диву. Но как же разительно отличались обе сцены. В ночь премьеры «Ганнибала» весь театр был заполнен толпами народа, у дверей ее гримерной теснились восхищенные почитатели таланта юной Примадонны, и она сама с нежной улыбкой принимала поздравления. Теперь же похоже единственным живым существом во всем театре остался только бедный Эрик, до конца верный своей любви. Но почему он так горько плачет именно сегодня, ведь она покинула его несколько месяцев назад? К подножию зеркала порхнул белый газетный лист, выпавший из обессиленной руки: Светская хроника Объявление о бракосочетании. Сегодня в два часа пополудни состоится церемония сочетания браком м-ль К. Даэ и Рауля Армана Александра Франсуа виконта де Шаньи, торжество пройдет в собственном загородном поместье жениха Шато де Шаньи. Даже в этом радостном объявлении счастья ее умудрились унизить, нет имени, только одна буква, в отличии от полного и тщательного выписанного именования жениха. Холод и раздражение, постоянные спутники ее раздумий о Рауле, вновь овладели душой. Где-то в отдалении часы пробили два раза. Нет, не все звуки еще умерли в сгоревшем здании. Странное дело, в прежней разноголосице суматошной подготовки к репетициям и спектаклям она никогда не слышала в артистической уборной боя часов. Эхом им ответил хриплый стон, так непохожий на неземной голос ее Ангела: - Кристина! Кристина! О! Как же ей хотелось броситься перед ним на колени и молить его о прощении, хотя какое может быть утешение разбитому сердцу? Чуткие ладони музыканта и шантажиста, художника и чудовища, влюбленного и убийцы, закрыли его лицо. Но отчего-то ее уже не пугала темная сторона Ангела. Сравнивая и взвешивая свои эмоции и чувства она начинала понимать, что ей намного легче сейчас, из зазеркалья смотреть на изуродованное лицо Призрака, нежели на красивого Рауля, ни мало не обеспокоившегося пропажей невесты. Горячо любимой, как виконт неоднократно утверждал. Признаться же в своей горькой и безнадежной любви ее Ангел оказался способен только в минуту слабости, в момент пытки их вечного расставания. Сказал, отказываясь от нее ради нее же самой, и только теперь она начинала прозревать... Подлинное горе исказило и без того не идеальные черты Эрика, и это странным образом придавало ей силы. Вне ее воли сначала всплывали в душе небольшие пузырьки жалости и сочувствия к несчастному брошенному человеку. - Вспомни, кем прежде он был для тебя. До первой вашей встречи через меня лицом к лицу, до так неразумно сорванной твоими руками маски. - мудрые слова Альфы направляли и помогали ей. - Кристин-на! - полустон Эрика, отвергнутого, забытого, но не забывшего, вернул погибающей душе тепло. Пушистое тепло в ее груди все более нарастало, разгоняя губительный мрак и морок волшебного, но на поверку оказавшегося таким неприветливым, зеркального мира. - Пускай теперь ты навсегда для меня потеряна, и сегодня станешь гордой виконтессой, но со мной осталась прежняя Кристина - восторженная девочка, влюбленная в музыку и своего, - голос все же изменил ему, - Ангела, - слабый шепот, обессилено раздавленного человека. Именно сейчас должно было начаться главное событие ее жизни. Как можно было заранее знать - главным явится вовсе не длительно готовящееся торжество, а тот ужас, что стремительно и неотвратимо свершился в мирной комнате невесты - обман и обмен Анит. Или все же самое главное вжизни Кристины Даэ то, что происходит с ней сейчас? Как постепенно разгорается в груди огонь, согревая, даря тепло и надежду. Жалость и сочувствие к бедному Эрику уже переросли в нечто большее, миновав благодарность учителю через череду теплых воспоминаний, инициированных вопросом Альфы, скользнув тенью доверчиво протянувшей руку, только что родившейся усилиями Ангела примадонны, сквозь восхищение музыкальным гением, ее чувство твердо оперлись в надежду разгорающейся любви. - Я люблю его? Разве? - спросила сама себя Кристина, повторяя обычный жест разведенных в недоумении рук. - Руки? - бледно-розовый трепет подсветил контур ее пальцев, увидеть что-либо еще кроме ладони оказалось невозможным, ведь большая часть зеркала все еще находилось в стене. Но холод, преследовавший все долгое время пребывания в неживом мире, действительно перестал ее мучить. Как оказалось, то были еще не все доступные ей эмоции. Дверь гримерной внезапно распахнулась и на пороге показалась растрепанная Анит. *** Почти такой сама Кристина видела себя в ликах венецианских братьев ночью «Дон Жуана Торжествующего». Грива буйных, беспорядочно рассыпанных кудрей, отброшена на спину, полуобнаженную свадебным нарядом невесты Призрака, гневный взгляд пылающих карих глаз. Тогда она еще укоряла его потоками пролитой крови… А были ли они эти потоки? Или она пошла на поводу слухов и россказней, распускаемых в том числе и поплатившимся за излишнее любопытство Буке. Укоряла Эрика в желании потешить плоть ценой ее жертвы. Так ли она была тогда права? Он назвал свое лицо «Ядом любви», и сейчас она сама видела, как жестоко он мучился отравленный и наказанный безвинно. Если бы все желания подземного гения сводились к жажде убийства и похоти, неосторожный Рауль был бы мертв, а она сама… Нет, Ангел ее думал только о ней и ее благе, в полном самоотречении собственных порывов и желаний! Разве же это поступок себялюбца и монстра, как его живописали, ни мало не жалея черных красок. - Ангел мой! – с нежностью позвала Кристина из мира беззвучия и тьмы. - Ангел мой! – повторила эхом ее голоса Анит. – Кристина вернулась, она больше никогда не покинет тебя, любимый! - Любимый! – вторила запертая в ловушке живая девушка. Почему-то тяжело и больно отозвалось в ее сердце это слово, пусть и произнесенное ею самой по ту сторону зеркала. Ее второе я бросилось на колени перед едва живым Призраком. Анит осторожно гладила его склоненную голову, прильнула к слепым рукам инстинктивно протянувшимся к ней, еще до конца не поверившего Эрика. Смело встретила его вскинутый ошеломленный взгляд. - Кристина?... – полушепот на грани потери рассудка сбывавшейся невозможной грезой.- Это действительно ты? Или это сладкий обман погибающего разума? Я не спал уже несколько суток …- беспомощно бормотал он. - Нет, нет, Эрик, не сомневайся – это действительно я! – шептала девушка и ее ожившее отражение вторило теми же словами. - Предательница, готова обмануть и несчастного , так легко верящего в сказку Ангела. – злость, как ни странно придала Кристине силы в непрекращающейся борьбе с тенями и холодом зазеркалья. Анит тем временем отвела со взмокшего лба Призрака прилипшие спутанные пряди: - Прикоснись ко мне, поверь мне, закрой глаза и поверь в чудо… Твоя Кристина вернулась. Эрик осторожно провел пальцем по дорожке слез на нежной щеке Анит и склонил голову на ее колени , судорожно обхватив обретенную любимую. - А как же твоя свадьба сегодня? Или то жестокая шутка, чуть не убившая меня? – глухо спросил он. - Свадьба действительно должна была состояться, но я решилась ВСЕ ПОВЕРНУТЬ и разбить… Помолвка разорвана, и я, наконец, свободна. Ах, если бы ты знал, Эрик , с какими трудностями была сопряжена моя дорога к тебе… Расскажу как–нибудь в другой раз. - Вот уж вряд ли, никогда ты, Анит, не признаешься ему в обмане и предательстве… *** - Кристина, - нежный голос Ангела набирал красоту и силу, расправлялись сломанные крылья , как немного оказалось ему было нужно!! Непонятным образом ее собственное имя, обращенное к другой , ранило только начавшую оживать в недружелюбном мире теней душу. Как больно оказалось видеть его любовь, направленную к другой. А как чувствовал себя сам Призрак, на том же самом месте только ЗА зеркалом, когда к его Диве пришел молодой и красивый, сраженный любовью виконт? Сжимал ее руки и звал на ужин... Неужели это ревность? Она уже ревнует его...? И сейчас ее опять начнет убивать холод неверия? Тем временем Эрик, покрывая бесчисленными поцелуями пальцы Анит, твердил: - Твои руки совсем заледенели, а во всем огромном здании только мой дом остался живым, почти… Позволь проводить тебя ко мне. Я разожгу камин, согрею питье , укутаю тебя в пледы, и ты сможешь согреться, любовь моя! Их шаги затихли, удаляясь тайными коридорами, и зеркало вернулось на прежнее место в раму. Кристина испуганно посмотрела на свои ладони, страшась вновь ничего не увидеть. Неужели ядовитая ревность потушила только что загоревшийся огонь любви? - Не бойся! - голос Альфа пришел на выручку выматывающим сомнениям и боязни самой себя. - Если ты жалеешь о потери собственности, принадлежащей только тебе и больше никому в мире, такая ревность действительно разрушительна. А что чувствуешь сейчас ты, Кристина? Желание погубить соперницу? Некоторым образом мою ... гм ... племянницу, или еще что-то? - Наверное, меня сейчас более всего терзает страх за Эрика. Если мне так трудно в зеркалах, каково будет ему, ослабленному и измученному в… объятиях Анит. Эпсилон утверждал, что она в силах погубить Ангела. - Погубить Его? А не тебя? За Эрика больше переживаешь? - даже усмешка послышалась в голосе Альфы. - Взгляни на себя. Такая ли ты была, когда Рауль покинул твою комнату в шато? Ровный алый огонь светился в ее груди. Тело обрело контуры, давно знакомые и, казалось, навсегда утерянные черты. Почему-то она была одета в простое платье, пламенеющим цветом так похожее на нежные лепестки роз Призрака. - Нам обоим очень повезло, что меня не вернули в раму до ухода Анит. Иначе одним дядей и одной самой опасной для нее соперницей стало бы меньше. Такой грозный вид и сила испугали бы твое ожившее отражение, и вынудили Анит принять жестокие, гибельные для нас обоих меры. Учись скрывать, затаивать пожар страстей, вспомни, что ты актриса, Кристина! - вослед умному совету она попробовала успокоиться и усмирить обуревавшие ее эмоции. - Так уже лучше, молодец! Светло-розовое одеяние не сможет сразу выдать Анит опасность твоего появления. Позволь ей думать, что она победила, покажи ей свои страдания, обмани, в ответ на ее обман. Кому еще знать толк во лжи, как ни зеркалам, - произнес правдивый Альфа. - сейчас ты отправишься в Гамму, только учти: братья ранены и разбиты, в них тебе будет неуютно и больно. Но... не торопись действовать, там в доме Эрика. Помни, у тебя будет всего один шанс все исправить! А когда станет слишком тяжело - возвращайся ко мне. Я с радостью приму тебя обратно, девочка! *** Темно… Боже мой! Ну почему же так темно и больно, словно ее только что сильно ударили в грудь и в живот. Нечто подобное приходилось испытывать на репетиции перед спектаклем, когда неловкий партнер случалось ронял ее. Хорошо, что мадам Жири таких олухов, как правило, не допускала в пары к обеим своим дочерям. Куда же она попала? Это ад для неуклюжих балерин? Или чистилище для безголосых хористок. Где же я оказалась? Или Альфа ошиблось? - Альфа, - заспанный, надтреснутый голос заставил бы ее подпрыгнуть от испуга, оставаясь она в прежнем теле. - Старший брат Альфа направил тебя? Кто ты? Я уже давно ничего не вижу в полной тьме. Значит все верно, она в одном из разбитых братьев, «раненных» по выражению добряка Эпсилона. - Так ты и с младшим братиком знакома? Так кто же ты наконец? - Кристина, - отблеск изумления явился ответом на ее произнесенное/подуманное имя. - Та самая Кристина, ученица и певица, единственный смысл всей жизни хозяина, его свет в окошке, гадюка, Пандора, Далила… - И часто он меня так называл? - неожиданный яд почувствовался в ее вопросе. - Единственным светом, ненаглядной, смыслом жизни, величайшей певицей, Ангелом музыки… каждый день. Иногда очень громко, но чаще сквозь слезы и стоны, перемежающиеся вопросами «Почему?» И «За что, Кристина, за что ты так со мной?» - А гадюкой, Пандорой и Далилой? - Всего один раз, когда он побежал за утешением к добряку Эпсилону, и ты вернула ему маску. Но мне эти слова очень понравились. Так романтично … Пандора моя замечательная, Далила моя ненаглядная… - Гамма, это такое изысканное издевательство? Наверное, вы решили поразвлечься за мой счет пока скучаете в занавешенном виде? - Нет, Кристина, просто учу тебя терпению. Если наш Эрик такой взрывной, должен же хоть кто-то сохранять холодную голову, иначе все, что еще осталось от Оперы просто взлетит на воздух. Чаще всего он называл тебя «муза и единственная любовь»… И это уже совсем не шутка. - Боюсь уже не единственная. Мое отражение - Анит, обманом поменялось со мной местами и я оказалась запертой в зазеркалье, пока она тем временем управляет моим телом и моей жизнью. Но почему же Альфе мне не надо было все объяснять? - Старший брат и похищенный из пещеры Эпсилон взирают на мир открытым ликом, мы же с Бета не только ранены, но еще и наглухо завешены не один месяц как, только звуки долетают в наше одиночество. Я даже не знаю судьбу брата Дельты. - Мне очень жаль, - убитый тон Кристины сказал затуманенному горем осознания свершившейся беды зеркало, больше собственно ее слов. - Значит он ушел и больше никогда не отразит свет. Жаль беднягу. Правда он любил подшутить, и далеко не все его розыгрыши были добрыми. Несколько раз он показывал хозяину тебя в его пылких объятиях, или ваши страстные поцелуи, прости меня, если тебе неприятен мой рассказ. Эрик только скрежетал зубами от ярости и шипел нечто нечленораздельное. Теперь хозяин совсем не желает нас видеть, и самое страшное - прекратилась прекрасная музыка, разноцветными водопадами омывавшая нас столько счастливых лет. И еще он больше не поет нам. Опровергая его слова зазвучали вступительные аккорды финальной арии Аминты и Дон Жуана. О! Каким жаром отозвался в ее сердце голос Ангела. Уже больше не было горечи и ярости обвинений в его песне, сладостно и пылко зачаровывал свою жертву знаменитый соблазнитель. Образ которого так идеально совпал с тайными желаниями Призрака. Кристина попыталась вступить в начале своей партии, но слабый голос ее не был и близко похож на пение божественной Даэ. Анит смело вела арию трепетной Аминты, красиво и нежно… Внезапно музыка смолкла… - Кристина! Ты наверное слишком устала. Напрасно мы решили петь. С тобой происходит что-то странное, из твоего голоса полностью исчезли теплые тона. Когда ты сейчас поешь, я почти не узнаю тембр и свет так любимый мной. Губы твои и руки так холодны, совершенно невозможно их согреть. Возможно, тебе нездоровиться и следует немедленно позвать доктора. - протестные восклицания Анит, ее просьбы продолжать дуэт влюбленных, были отсечены с непреклонностью прежнего строго маэстро. Куда делся недавний мученик и страдалец, раздавленный горем великой потери. Хотя Кристина не могла видеть его,она твердо знала каким значимым и величавым он может быть, словно истинно прирожденный аристократ. И как вся это многоликость уживается в одном человеке? Оставалось только восхититься. Сама она не почувствовала разницы между своим подлинным голосом и тембром Анит. Снова раздался голос ее Ангела: - Прости меня дурака, я совершенно поглупел от счастья и забыл обо всем, кроме желания слышать тебя. Позволь мне проводить тебя в спальню. Пара отдыхать. Не беспокойся, пожалуйста, я уютно устроюсь здесь на топчане в рабочем кабинете, если ты любезно уступишь мне один из семи пледов. Довольно надолго в уснувшей пещере наступила тишина… Кристина понемногу приноровилась находиться в закрытом зеркале. Немного отступив назад от осколков разбитой поверхности, она шагнула было в бОльшой холод. Но достаточно было просто вспомнить Эрика, как разгоревшееся в груди пламя согрело ее не хуже роскошной шубы из русских соболей, подаренной виконтом на их официальную помолвку. *** - Жить в зеркалах не так уж и плохо, поверь! - вдруг заговорил Гамма. - Мы очень близки тонкому миру теней и сновидений, иллюзий и миражей. Сейчас, когда он уснул, ты в силах постучаться в дверь его сознания, и если твой образ занимает его мысли - сможешь легко войти. Просто закрой глаза и сама подумай о нем. Представь какое-либо ваше общее действие… Ослепительный свет десятков факелов… На них двоих устремлено множество глаз, но они видят только друг друга, они полностью поглощены и подчинены одному желанию, быть вместе, рядом шаг в шаг, нота в ноту, дыхание в дыхание, все едино и… Вот она в его нынешнем сне. Что же сниться Ангелу музыки в день обретения его музы, его любви, всего смысла его трудной жизни..? Ну конечно же музыка. Он парит и плещется , кувыркается и взлетает над радугами звуков и радостных мелодий… Как же красиво и покойно вокруг… Подлинное волшебство и чудо. Прости, но мне придется нарушить твое счастье, ибо оно пока ложно и опасно… Грустное лицо Кристины приближается к спящему и невероятно прекрасному во сне лику Эрика. И даже так пугавшие ее некогда дефекты и потеки плоти, сейчас кажутся просто неудачно упавшей тенью, совсем не нарушают мраморную красоту его поразительных черт. - Эрик, Эрик… - глаза его внезапно распахнулись и чуть расширились. - Спаси, спаси меня, я в ловушке. О! Как мне холодно и страшно, я не могу согреться! Эрик! Только ты, любимый, способен спасти меня! Услышь меня! Сумей разглядеть за тайной человека… Любимый… Внезапно вновь стало темно, и раздался крик Призрака: - Кристина! Что с тобой? Быстрые каблучки Анит стремительно простучали к кабинету Эрика. - Что случилось, ты кричал, любимый? - Любимый…- Во сне твой голос произносил это по другому и в нем были потерянные тобой сейчас теплые ноты, ты звала и молила меня о помощи и спасении. - Ах! Это был просто глупый сон! - безмятежный голос Анит мог ввести в заблуждение любого, только чуткий слух музыкального гения не обмануть. - Все равно очень странное сновидение. - продолжал твердить Эрик. - Засыпай, дорогой, завтра предстоит тяжелый день, ты собирался улаживать формальности с нашей свадьбой. - Да, ты права, прости, Кристина , что я испугал и разбудил тебя! *** Наутро Эрик очень скоро после пробуждения покинул пещеру. Рядом с обиталищем Кристины дробно простучали по каменному полу тонкие каблучки, и раздался довольно ядовитый голосок Анит: - Что же, любезные мои дядюшки, и в котором из вас прячется это глупышка Кристина? *** - Молчание Бета или терпение Гамма скрывает мое… Гм. .. отражение. Что же вы притихли, дражайшие родственнички? За шесть лун отвыкли, поди от волнений, скрытые от света за этими пыльными занавесками, в покое мирной жизни. Так что же, или кого вы скрываете? Начнем, пожалуй, с тебя, дядюшка Бета. – раздался шорох опадающего бархатного покрывала. - Ай-яй-яй! Как же тебе досталось бедный! А станешь помогать этой негоднице Кристине, познакомишься еще раз, и, увы, теперь уже гораздо ближе с тем самым шандалом… - ЧТО-О?? – покровительственно – надменный голос Анит, перешел на визг. – Почему это я почти перестала отражаться в вас?? – и уже более спокойным тоном медленно она констатировала. – Значит, набрала-таки силу Кристина, смогла… А я не гордая, перебью дядюшек, и до папочки сумею добраться, и куда же наша певунья – невеста виконта тогда денется со всей своей силой? А, Кристи-ина?.. Во время этих неприятных и опасных речей Гамма ласково шептал Кристине: - Прикинься слабенькой и послушной для своего же блага, вспомни советы Альфы. Притуши огонь любви к Эрику. Я увидел в твоих мыслях , что ты уже научилась искусству притворства. Вот так, спокойнее, молодец! И в ответ на ее слабый вскрик – пришлось вновь шагнуть прямо в ранящие осколки разбитой поверхности, Гамма заботливо уговаривал: - Потерпи еще немного , девочка! Оно того стоит! Ибо сейчас, именно сейчас начнется ваше противостояние! Ткань, так плотно закрывавшая лик Гамма медленно, как в рапиде сползла, свернувшись толстой змеей у подножия зеркала. Яркий свет множества свечей ослепил глаза Кристины, заставил ее на секунду зажмуриться. - Вот ты где обнаружилась, - удовлетворенный вздох Анит пробудил храбрость в сердце живой девушки.- Надо же, совсем не полыхаешь алым пламенем, как я боялась. Вот уж, действительно – у страха глаза велики. Просто дорогому Эрику приснился кошмар, в твоем… гм... лице. А я и испугаться успела. – И она опустила уже занесенный над жизнями Гаммы и Кристины тяжелый подсвечник. - Однако же ты здесь. И зачем, хочется узнать? Ах, сказать не можешь… Понимаю, еще как понимаю тебя, - усмешки бывают очень злыми, но Кристина даже не предполагала, что на такую гримасу способно ее лицо, или это отражение невеселой ухмылки Призрака так изменило нежные черты лица молодой красавицы? - Вот мне в твоем мире живется очень даже неплохо, да ты и сама это прекрасно видишь! И самое главное – я спасла почти погубленного твоим равнодушием Эрика, любимого… - Спасла Эрика, любимого, - вторили губы, замерзающей в мареве нежизни живой Кристины. Ей приходилось скрывать от внимательного взгляда Анит за маской притворного равнодушия и внешнего спокойствия, жаркое пламя подлинного чувства. Даже произнесенное в беззвучии зеркал это имя - Эрик, согревало ее сердце и израненную душу. - О! Так ты стала совсем послушной и благоразумной! - воскликнуло ее отражение. - Ну-ка проверим! Вот я поднимаю правую руку… Ха! А ты подняла левую, - Гамма чуть подтолкнул и помог, незаметно для их строгого зрителя. - Забавно, что именно с этой нехитрой шутки началась наша милая дружба! Я так рада твоему послушанию и покорности и даже не буду разбивать милых дядюшек. Впрочем, если зрелище нашей жаркой страсти с Эриком вдруг пойдет вразрез с твоими моральными принципами, ты всегда сможешь вернуться в папочку, поближе к ненаглядному виконту. Интересно, ему также понравиться целоваться с твоим отражением, как раньше с тобой?? - Почему ты такая злая? - молча спросила Кристина раздельно и очень четко одними губами произнеся в беззвучии. - О! Тебе стали интересны причины моей ярости и злости? Да не ты ли сама упрекала и обвиняла бедненького Эрика. Теперь сможешь посмотреть, как страшно это выглядит со стороны. Да, если бы у меня было сердце, оно бы остановилось от боли за него, когда ты зло бросала ему все эти глупые обвинения в вашу последнюю ночь. - Последнюю ночь… - слезы, холодные стеклянные слезы внезапно закапали из разбитого зеркала - Кристина горько плакала, прижавшись расстроенным до крайности лицом к леденящей поверхности. - Да и сам Эрик, согласись , далеко не образец выдержки и спокойствия! Просто моя любовь к нему, по сути отражение его собственного очень сильного чувства. Ну, а злость обратилась к тебе - разлучнице. Стоящей между нами, погубительнице, равнодушно оставившей его страдать в полном забвении и боли. Если бы ты только знала в каком ужасном состоянии я нашла его в день твоей свадьбы. Или все же видела? Притаилась мышкой в старине Альфе? - сверлящий взгляд Анит просто впился в глаза слабеющий Кристины. Странное ощущение «дежа вю» немного придало ей силы в дуэли взглядов. И остановило в неосознанной попытке двинуться вперед, к гибели. Совсем недавно точно также она шла, увлеченная магнетической силой взгляда глаз цвета штормового моря, манившего ее сквозь прорези слонового цвета маски. Кристина немного сморгнула, и лицо Анит исказила самодовольная усмешка. - Вот так-то лучше, теперь ты полностью подчинена мне, а твое бессилие только придаст мне больше уверенности, и вскоре Я буду во всех, во всех зеркалах и холод моих рук смениться живым теплом, еще чуть-чуть малышка Стина, еще самую малость и ты будешь полностью в моей власти! Впрочем, лучше поговорим о приятном, - жалкая попытка Анит вести светскую беседу с жестоко обманутой девушкой не увенчалась успехом, но отражение упорно продолжало. - Что это мы все о грустном и печальном! Кстати о поцелуях! Теперь я всенепременно упрошу моего обожаемого жениха не завешивать зеркала, и ты сможешь в полной мере насладиться нашими с Эриком пылкими объятиями! - Говоря все это Анит не сводила с лица бедной Кристины своих чуть расширившихся от возбуждения глаз. Развернувшись она уже направилась было в жилое крыло, но внезапно повернувшись буквально впилась взглядом в зеркало. Кристина благодаря помощи Гаммы успешно повторила движения, и довольная Анит все-таки ушла. - Молодец! Ты держалась просто поразительно и так смело! Знаешь, Кристина, я горжусь, своей отважной гостьей и верю, ты сумеешь вернуться в свой мир по ту сторону поверхности зеркала и обрести свою любовь! Теперь , кроме мыслей о любимом, ее также согревала похвала и одобрение друга. Но ее испытания только начинались. *** Когда уставший Эрик вернулся в дом, с трудом управляя тяжело-нагруженной множеством пакетов гондолой, Анит уже ждала его на пристани. Крепко обняв только что скинувшего плащ Призрака, она, как и обещала начала спектакль жарких, в ее холодном исполнении, поцелуев. Кристина попыталась повторить ее действия, так как Анит зорко наблюдала за ликом Гаммы. Так же запрокинуть корпус бывшей балерине удалось, но долго сохранять подобную позу не получиться, она непременно погибнет, потеряв равновесие полетит сквозь разбитые зеркала. Прохладные руки надежно удержали ее. Шепот зашевелил кудрявый локон около ушка: - Я никогда не уроню тебя! - Эрик?? - от изумления она уже не держалась на ногах. - Если бы я был Эриком… - разве зеркало может вздыхать? - Увы это только его отражение. Напрасно малышка Анит затеяла обмен. Нам не место в мире живых людей. Смотри, Кристина, как побледнел до прозрачности мой господин в руках твоего ожившего отражения. - Я смогу называть тебя , Эрик? О! Не уходи пожалуйста! - Кристина! Отражения приходят, лишь когда персона стоит перед лицом зеркала, и говорил он моим голосом, - объяснения Гаммы немного прояснили закружившуюся было голову Кристины. - Держи себя в руках! Контролируй эмоции - они подходят сюда. Руки Эрика живого, только сильно побледневшего , обнимали тонкую талию Анит, вокруг Кристины также обвились холодные плети рук отражения. Так вот о чем говорил Призрак, да такой холод пробирает до костей. Анит потянулась к губам Эрика не отрывая заблестевшего взгляда от поверхности стекла. Рта Кристины коснулись ледяные и странно нежные губы отраженного любимого. Холод пронзил ее насквозь. - Гамма! Это невозможно больно! Верни меня в гримерную к Альфе! - не успела Кристина это подумать, как полумрак ее артистической уборной и тепло уже не скрываемого жара души согрело и упокоило ее. - Девочка моя! Ты молодец! Как смело и мудро вела ты себя в дуэли взглядов! Бедняжка Анит, недооценивать врага - очень и очень опасно! Что?? - неожиданно все вокруг задрожало и зарокотало, Кристина не сразу поняла, что находится в безудержно хохочущем зеркале. - Альфа?.. - робко спросила она. - В чем дело? Что-то случилось? - О, да! Братья передали мне только что произошедшую сцену… Оказывается Анит давно хвасталась , что знает все тайные желания и грезы Эрика, она-де подглядывала за его снами, и нашла там много поучительного. Увлекшись поцелуями с Эриком она, во-первых, не заметила твоего исчезновения, и, во-вторых… гм… положила ему руку, куда не следует, и была тут же остановлена возмущенным маэстро. Он развернул ее спиной к брату Гамма, отправляя спать, и заметил-таки, отсутствие отражения этой якобы Кристины. Гамма очень живо описал расширившиеся глаза хозяина. Приди к нему во сне и в эту ночь, теперь он уже точно поверит тебе и не поддастся на обман обманщицы. Кстати, Анит просто невозможно раздосадована, что ее продуманный план по соблазнению Эрика потерпел сокрушительный провал. Как сильно она желала воплотить его мечты. И напитать свои силы эмоциями. Глупышка! Мужчины далеко не всегда хотят получить в реальности, то что грезится им ночью. И тебя Эрик всегда превозносил, как Ангела Музыки и чистоты! *** Много мудрого сказал Альфа в их неторопливой ночной беседе, и не раз еще Кристина будет мысленно возвращаться к этому разговору в уютной тишине и полумраке бывшей ее гримерной. Весьма удачным также оказалось ее вторжение в сновидения Эрика. Стоило Кристине только вспомнить его лицо в маске Дон Жуана, как вот она уже внутри его сна. Как сейчас были созвучны их мысли и устремления. Они сидели рядышком на крыше Оперы в сверкании ночного неба и огромной полной луны. Именно Эрик начал первым разговор: - Кристина, это действительно ты? Настоящая ты, а не та фальшивая обманка, что пыталась выдать себя за неповторимую и божественную Кристину? Именно ты звала меня во вчерашнем сне и просила помощи. Все, что желаешь, будет для тебя сделано, лишь позволь мне помочь, вызволить тебя из ловушки? Знаешь ли ты, кто эта девушка, выдающая себя за мою любимую и такая отличная от подлинной тебя? - Она отражение меня и созданной тобой полтора года назад куклы с моим лицом. Ее зовут Анит, попробуй невзначай в середине разговора назвать ее этим именем и посмотри на ее реакцию. Проверь справедливость моих слов утром. И еще, Эрик, попроси ее спеть с тобой последнюю арию Аиды и Радамеса. Только вспомни, как я плакала в потрясении от музыки Верди и невероятной истории любви и смерти, как была влюблена в саму арию и голос моего Ангела. Полгода я могла петь только Аиду и ничто больше. Неужели подлинная Кристина сможет забыть хоть ноту? - Я помню каждый миг, проведенный с тобой рядом, любовь моя! - ее почти затянуло в водоворот его горящих страстью глаз. - Только скажи, что мне необходимо сделать, чтобы помочь тебе освободиться…. - Эрик, просто подведи Анит ближе к тому зеркалу, в котором она отразиться, там за стеклом в ловушке тени зазеркалья буду я! – и Кристина легчайше поцеловала своего Ангела в губы. Удивленный вздох и трепет его длинных ресниц, сказал даже больше чем последовавшие за изумлением слова: - Твои губы, они - теплые! - Конечно! Я же пока жива и буду живой, с твоей помощью, мой Ангел… *** Ее разбудил бой часов, на грани сна она сосчитала пять ударов, как пять зеркал, как пять участников драмы, как пять пальцев … - Альфа, я заснула? Как это оказалось возможным, ведь зеркала и отражения не спят! - Наверное, ты стала уже не совсем отражением, особенно, после вашего знаменательного ночного разговора со спящим Эриком. Кстати, братья сказали, что он методично обошел со свечой все зеркала, в поисках тебя, и бессонная Анит это заметила. Отдых освежил тебя и придал новые силы, ну а бедная Анит, в ожидании твоего возвращения, еще больше измучалась и утомилась. Потеря уверенности в себе, которой она вчера так щеголяла перед твоим лицом, признаки зеркальной бессонницы, страх. И Эрик уже не испытывает к ней прежнего интереса, ни только больше не хочет обнять или поцеловать, но даже почти не смотрит больше в ее сторону. Можно только пожалеть мою бедную племянницу… Итак, Кристина, готова ли ты вернуться? - Да! Внезапно она оказалась лицо к лицу с белой тенью. Разве тени бывают белые? Не сразу Кристина поняла, что перед зеркалом стоит Анит. Единственным ярким пятном были губы, помада... Только помада давала один и от этого еще более страшный цвет. Платье больше напоминало саван, а волосы стали просто серой, седой тенью. Жутковатого оттенка розы в бледных руках и серая, о нет, белая маска домино, почти скрывали ее лицо. Кровавые губы раздвинулись в страшной улыбке: - Наконец-то ты вернулась! Я так давно стою здесь и жду тебя битых... Ой! Прости дядюшка Бета, и тем не менее жду уже битых два часа! С тех, как Эрик ушел отсюда, стою и жду, словно сама стала … куклой? – голос Анит уже не звенел радостной уверенностью в себе и своих силах, он почти совсем не звучал, стал гораздо ближе к шепоту и шелесту. Но испытывать свой собственный голос Кристина пока не решилась. - Посмотри какое красивое яркое платье подарил мне вчера влюбленный в меня Эрик… влюбленный вчера…- повторила она совершенно мертвым голосом. – А розы, видишь, Кристина какие ярко-алые розы у меня в руках, это также подарок моего внимательного жениха, где-то он сейчас..? Утром я расчесывала свои пышные красивые волосы… или все же твои… Видишь, я стала просто тенью, ярко-красное платье выцвело на мне едва коснувшись тела, розы помертвели, и волосы, стали просто седой сетью. Мне уже не нужны зеркала, чтобы почувствовать это, сердце мое умирает и мир выцветает без него, без моего любимого, – резкая смена оживления с разбивающей сердце печалью смотрелась просто ужасно. Но вдруг она опять почти радостно воскликнула: - О! Смотри, я только недавно надела маску-домино моего волшебного Дон Жуана, ЧЕРНУЮ маску! И она тоже предала меня, стала выцветать, как и все вокруг. Смотри, Кристина, смотри внимательно , ты видишь перед собой разрушительную силу неразделенного чувства. Смотри, как она меняет облик отверженной, забытой любви…. И все же она пропела: - Ты уже забыл спасшего тебя Ангела, Эрик?... - Ну, а ты сейчас так хороша! Отражение мое, какая у тебя теплая кожа , нежный румянец на щеках, в отличие от меня ты просто сияешь красками, но… У меня есть сюрпри-из, - почти пропела страшно изменившаяся Анит, - сюрприз специально для тебя и милого, хотя и почти разбитого дядюшки… - в занесенной над лицом Кристины руке Анит показался серебряный канделябр… *** - Если зеркало с тобой сейчас разбить, ты уйдешь навсегда, а я … опять стану настоящей Кристиной, любимой Эриком … может быть… Выбирай, Кристина… Господи, о чем это я? Эрик любит только тебя и невозможно любить сильнее, не в человеческих это силах, тем более уже и не в моих … никаких… Никто, кроме тебя не способен вызвать его страсть… И это разбивает мое сердце… - Кристине стало по-детски жаль свою запутавшуюся и все переменившую подружку детства. Собственное отражение многому ее научило, и во многом оказалось выше, той прежней почти беззаботной невесты виконта де Шаньи. Если бы не Анит и ее отчаянный обман, она, Кристина совершила бы самую страшную ошибку в жизни, и любимый мог покинуть ее навсегда. Самостоятельно она не смогла бы увидеть в собственной душе, то подлинное и настоящее, что было сокрыто даже от нее самой. На прозрение ей потребовались бы годы, впустую прожитые годы, без музыки и ее Ангела или даже целая загубленная жизнь. Брак с Раулем вполне мог бы вскорости превратить ее саму в такую же потерянную беззвучную тень в мире смерти и холода, равнодушия мужа и издевательски-изощренного внимания сливок общества к бывшей хористке и певичке. Только возможность повернуть время вспять и снова оказаться на распутье, в поворотной точке своей судьбы, была бы утеряна навсегда. Потребовался шок потери самой себя для понимания значения в ее жизни так беспечно раньше оставленного Ангела. В холоде зазеркалья, так напугавшем ее вначале, нашлись, тем не менее, подлинные друзья, и взгляд на Кристину со стороны помог, очень помог в познании собственных нужд и устремлений, желаний и любви. И теперь та, все повернувшая и поменявшая девушка ... или уже кукла, отражение или нечто иное, самостоятельное, одним словом Анит, несчастная и измученная смотрела ей прямо в глаза, стоя достаточно близко к поверхности зеркала. Но Кристина все никак не могла решиться протянуть руку, коснуться ее сердца и произнести слова обмена. Наука Альфы, волшебное заклинание на латыни пропадало втуне… Но тут раздался самый чудесный на свете, нежный ангельский голос: - О! Как ты прекрасна, Кристина, любимая, - воскликнул Эрик, появляясь за спиной Анит, слабая улыбка растянула ее алые губы, чуть подкосились колени от радости ощущение его рук на плечах и талии, она смотрела прямо в зеркало и не могла видеть, что взгляд Призрака неотрывно прикован к настоящей Кристине. А живая девушка в зеркале почувствовала ласковое прохладное прикосновение, ее плечи и пояс обвили руки здешнего Эрика: Шепот и приказ: - Сделай шаг! Возврата нет! - почти двинули ее вперед, но несчастное выражение лица собственного отражения пока заставляло медлить, в плену Беты, на грани миров яви и сна, света и тени, жизни и смерти. Столько мучительных усилий, и все же она никак не может решиться на этот самый последний главный шаг... И вдруг взгляд Анит обратился на ее любимого маэстро. Зазвенели закапали о каменный пол подземелья стеклянные слезы живого сердца ожившей куклы-отражение. Эрик и Кристина, разделенные зеркальной преградой вздрогнули от крика боли и ярости сорванного горла бедной Анит: - Забудьте меня, оба! Протянув сквозь холодную поверхность разбитого зеркала правую руку к сердцу запертой в ловушке Кристины, кукла и отражение, лгунья и обманщица, предательница и смертельно влюбленная девочка произнесла: REDIRE ME! * Кристину словно что-то понесло вперед, в смерче и сверкающем вихре осыпающихся, да так и не осыпавшихся осколков поверхности, закружило сквозь морок и время разбитых песочных часов, вперед к нему, любимому… И она упала в объятия подхватившего ее Эрика. ___________ *Верни меня обратно! ( лат.) *** Уют и тепло обволакивали почти забытым ощущением счастья. Алый бархат мягко пружинил под левой рукой. Особенно приятные ощущения испытывала правая рука, тыльную сторону и ладонь которой осыпали быстрые жаркие поцелуи, пополам с горючими слезами... Конечно, это ее Ангел плачет от счастья возвращения в мир живых людей его любимой Кристины. Вновь она очнулась на ложе Феникса, вскользь оценив мудрость греческого мифа о возрождении. Эрик сидел рядом, гладил и целовал ее ладошку, запястье и каждый пальчик, с тревогой вглядываясь в ее лицо, буквально пожирая каждую черту любимой, от тени дуговых бровей до заалевших губ. На пламя его взгляда она и шагнула тогда из зеркала, словно мотылек на огонь. - Как ты себя чувствуешь сейчас, Кристина? - склонившись поближе к ее лицу , спросил Эрик. Ее руки взлетели птицами, тонкие пальцы, включая расцелованные, обхватили затылок Призрака погибшей Оперы. Придерживаясь за него, она немного приподнялась и слабо улыбнулась: - Спасибо, сейчас гораздо лучше, как же это прекрасно чувствовать, жить, петь, любить…- ее улыбка стала шире и задорнее, силы возвращались, молодое тело легко переносит даже тяжелые стрессы и испытания. Но его ответ совершенно ошеломил девушку. Очень грустно, глядя прямо в ее глаза, Эрик произнес: - Как только Ваше самочувствие станет получше, я помогу Вам немедленно вернуться в объятия Вашего возлюбленного жениха. - Боюсь ваш благородный порыв самоотречения напрасен, Эрик! - чуть расширившиеся от удивления его глаза, расцвели радостью осознания от ее следующей фразы. - Я уже в объятиях своего нежно любимого жениха, если он не откажется… - горячие губы сказали больше глупых и не нужных для двух любящих сердец слов. *** Через неделю, направляясь на собственное бракосочетание, которое уже никакие зеркала и притаившееся в них отражение не могли отменить, поднимаясь по витой лестнице к выходу из здания Оперы, Кристина внезапно вскрикнула и крепко сжала руку своего возлюбленного, призывая его внимательнее вглядеться в луч света и происходившее в нем. Две тени, женский силуэт с пышными, убранными волосами и высокий мужской прильнув друг к другу следили за передвижениями счастливых новобрачных. - Анит, Эрик… - неверяще переспросила изумленная девушка и безмолвная пара помахала руками, приветствуя и поздравляя. Эрик рассказал своей обожаемой супруге, что в тот момент, когда произошел обмен ее и Анит, зеркало по имени Бета сначала на минуту засияло и отражение распростертой Кристины таким же точно жестом помахало рукой. Когда же он уносил бесчувственную девушку из озерного зала, обрушились по очереди, сначала Бета, с оставшейся в нем Анит, а потом последнее венецианское зеркало Гамма водопадом осколков засыпало пол, хотя там никакой коварной Анит не было, и отражался только сам Эрик. - Он давно любил ее, и пусть они будут счастливы, в каком бы мире не находились! Знаешь, мой дорогой, в последнюю ночь пребывания в зеркале Альфа назвал мне качества его и его братьев, определив их как главные для долголетия счастливого брачного союза. Я поклялась ему передать эти слова тебе. Пусть же хранят нашу любовь навеки мудрость Альфы, молчание Беты, терпение Гаммы, юмор Дельты, и доброта Эпсилона! Только своим, прости мой бесценный, НАШИМ дочерям я строго-настрого запрещу дружить и одушевлять собственные отражения!